Мы переглянулись. Девятка не была любимой цифрой никого из нас, но была лучше тринадцати, так что мы, немного помявшись, пошли.

Номер оказался помещением с земляными стенами и потолком, облезлым краном в углу, соломой около стены и красивым светильником. Еду нам принес какой-то задерганный «мыш» в неаккуратном галстуке. Он поставил поднос на пол и только хотел улизнуть, как из темноты в глубине номера выступил Дивкот.

— Прошу прощения, — муркнул он. — Этой еды на всех мало. Принесите еще чего-нибудь мне.

— Чего? — спросил «мыш».

— Копченые мыши подошли бы…

«Мыш» исчез. Я взяла стакан с компотом и хотела выпить его, но мягкая лапа мигом вышибла все на землю.

— Дивкот, — укоризненно сказала я, подбирая осколки.

— Муравьедки — не дуры, — кратко ответил котик. — Они шли за нами и теперь, думаю, что есть в общественных местах нам противопоказано.

Меня слегка затрясло. Видимо, мои клопоморные духи не так уж сильны, поскольку очухавшиеся муравьедки направились за нами еще до взрыва замка.

— Откуда ты знаешь, что в еде что-то есть… — выдавил, наконец, Андрей.

— А отчего бы этому чему-то там не быть? У меня очень хороший нюх, и пахнущий совсем не яблоками компот вызывает подозрения. А также тушеное мясо с запахом усыпительного порошка, — ответил кот.

Несчастная мумия приобрела синий оттенок и молча зарылась в солому. Я схватила Андрея за руку и тоже втащила его на соломенную кучу. Дивкот вздохнул и лег, светя прожекторами.

Светильник погас. Кот закрыл прожекторы и захрапел. Я не спала. В кармане щелкала зубами летучая мышь.

Щелк. Щелк. Щелк…

— Тс-с-с… У кого из них ключ?

— Почем я знаю?!

— Зажги светильник.

— Опасно. Тс-с-с…

Я замерла. В номере явно находились лишние господа, причем недружелюбно настроенные.

— Где же эта проклятая штука? — прошептал кто-то снова.

Я толкнула под бок Андрея. Неожиданно разбуженный он все же сообразил и толкнул мумию, а та, в свою очередь, ущипнула Дивкота. Тот мигом открыл глаза, и в ярком столбе зеленого света перед нашими очами предстали две крайне подозрительные муравьедки. Последующие события произошли в один миг. Удар Дивкотовой лапы, вопль мумии и визг Андрея, не столь громкий, сколь противный. А кот спокойно поднял лапу. Под ней никого не было. Мы столпились возле пустого места, задавая недоуменные вопросы Дивкоту. Тот ответил кратко:

— Специальный растворитель. Мажу им когти.

— А-а-а… — небрежно сказал Андрей.

— А ты молчи! От твоего визга у меня заложило уши, — рявкнула я.

— А мышонка-официанта надо изловить, — заметил вдруг кот.

— Зачем? — спросила мумия, пудрясь.

— Он наверняка знал о небезопасной еде. Я его припугнул, хотел припереть к стенке, но он оказался быстробегающим. П-ш-ш-ш…

Прожекторы потухли. Котяра был явно настроен додрыхнуть до самого завтрака. Так что нам ничего не оставалось делать, как лечь в солому и тоже заснуть.

Я проснулась от того, что кто-то толкнул меня в бок. Я открыла глаза. В номере горел светильник. Какое сейчас время суток — определить было невозможно.

Около меня стоял тот же задерганный «мыш» с едой. Я взяла с подноса компот и сунула официанту прямо в нос. Тот отскочил, но я успела поймать его за хвост и, вынув из кармана кусачую летучую мышь, прицепила ее к черному галстуку жертвы. Мышь, естественно, вцепилась. А перепуганный до смерти официант с трудом вырвался от меня и удрал. Я же от его неожиданного рывка свалилась в солому, чуть не придавив мумию. Та тут же проснулась и немедленно растолкала Андрея с Дивкотом.

— В чем дело? — мрачно спросили невыспавшиеся парни.

— Нужно смываться, — сказала мумия. — Иначе нас всех перетравят.

— Но я бы лично смылась на поверхность, — произнесла я.

— Ты права, — кивнул Дивкот и включил добавочное зрение.

Через несколько минут он выключил его и обратился к нам:

— Камнедробиловки делают на заказ, они стоят очень дорого, и ни одна мышь не может их купить. Но если мы будем работать, то заработаем необходимую сумму. Идемте скорее из этой несчастной гостиницы.

И кот, вскочив на ноги и милостиво позволив нам сесть на него, тремя прыжками вылетел из гостиницы.

И не успели лапы Дивкота остановиться у заброшенных нор, как началась беготня. Мы все решали, какую нам выбрать профессию.

Я предпочла стать парикмахером и вместо ножниц взяла два больших ножа. Андрей стал гипнотизером, а мумия решила делать маникюр.

На следующий день у нас появились клиенты. Первой ко мне пришла мышь с такой ужасной гривой, что стрижка была просто необходима. Но все же она собралась удрать, как только увидела меня, сидящую за столом и плотоядно скрежещущую ножами.

— Входите, садитесь, — сказала я, улыбаясь и противно щелкая пиратским оружием.

Мышь отчаянно пискнула и, сев, не шевелилась до конца стрижки. А по ее окончании с испугу отдала весь свой кошелек и вылетела прочь, не успев налюбоваться модным клоком шерсти на своей очень коротко постриженной голове. Я пожала плечами и спрятала кошелек в карман. А мышь, как сообщили впоследствии, так испугалась, что сделала маникюр и загипнотизтировалась, выложив за все про все кучу денег. Избранный нашим шефом Дивкот остался доволен началом.

Спустя три дня мы с мумией принесли шефу Андрея и принялись хором жаловаться.

— Ничего не разберу! — мяукнул шеф. — Говори ты, Аделя!

— Андрей не работает со вчерашнего дня, — мрачно доложила я. Он гипнотизировал мышь, чтобы она заснула, и заснул сам.

— И доходы уменьшились… — встряла мумия.

— А мы работаем! — возопила я. — Нам обидно!!!

— Тихо! — заорал Дивкот и принялся расталкивать Андрея.

Но тот спал. Пришлось прибегнуть к холодной воде. Андрей спал. И спал так, что разбудить его было невозможно.

Когда наша компания дошла до ручки, из-за земляного столба показалась понурая бежевая мышь с мешком денег. Она грустно шмыгнула носом и сказала:

— Поздравляю вас. Вы выиграли.

И тут же Андрей встал. Взял мешок и, выпроводив мышь, сказал нам:

— Просто мы с ней поспорили, что я не буду работать сутки и притворюсь спящим. Все это время мышь наблюдала за мной. И вот они, денежки!

Мы похвалили Андрея и, пересчитав весь свой доход, послали мумию узнавать цену камнедробиловки. Вернулась она в таком состоянии, как будто по дороге перенесла тридцать инсультов. Бинты на ней были мокрыми от пота, его же она утирала со лба куском ненужной марли для забинтовывания головы. Она с трудом дошла до нашего шефа Дивкота и в полном изнеможении хлопнулась на мягкую лапу.

— Может, принести ей что-нибудь перекусить? — прошептал Андрей. — Уж больно зеленая…

— С ума сошел! — возмутилась я. — Я уже три дня сижу на воде и каких-то крохах хлеба, деньги коплю, потратить боюсь, шеф поет на углу с протянутой лапой, и кто не подает, тот получает этой лапой по уху. А ты предлагаешь дать Карадум какое-то количество еды! Нет и еще раз нет. Зеленая — отойдет. Говорить не может — сможет через несколько минут.

И правда, мумия отошла.

— Идите сюда! — позвала она нас с Андреем, и когда мы подошли, объяснила причину своего состояния. — У нас в общей сложности — восемьсот монет. А камнедробиловка стоит… стоит… — мумия запнулась, пытаясь произнести страшную цифру. — Стоит… Три миллиона!!!