Я кивнул. Финбарр между тем притащил бесчувственных магов, сложил их в ряд на ковре у ног волшебницы и ухмыльнулся.

— Вот вам пятерка поклонников…

Но Маделиф взглянула на него мрачно, не оценив шутки. Барри смешался и вышел в коридор, а за нами выскочила Ленели.

— Я же с вами? Вдруг что-то фотографировать придется.

Финбарр сделал ей знак держаться за его спиной.

Мы направились дальше по коридору, осматривая все помещения, включая подсобные. Но Королевский замок казался вымершим. Ни магов, ни прислуги, ни этих чертовых драконоборцев.

— Пойдемте-ка в столовую, где нам предлагали обед, — предложил я.

Мы спустились вниз, но и в столовой уже никого не обнаружилось. Зато у выхода, в гардеробной мы нашли свою теплую одежду, которую у нас забрали.

— Думаете, тот маг на воротах нас дожидается? — Карлфрид криво улыбнулся, угадав мои намерения прогуляться на улице.

— Там была также обычная охрана.

Мы вышли наружу. Пересекли внутренний двор и, дойдя до ворот, обнаружили того же мага, что проверял наши документы на месте. Охрана с удивлением подняла шлагбаум, пропуская нас к воротам. Маг, заметив нас, также уставился с недоумением.

— Что-то не так, Ваша Светлость? — спросил он.

— О да, много что. Покажите только сперва свой паспорт.

— Вы сейчас шутите?

— Нет, делайте что вам говорят, — произнес Карлфрид.

Маг, с недоумением извлек паспорт. Обычный белый паспорт. Я пролистал, вернул ему.

— Что случилось? — спросил маг.

— Вам лучше пойти с нами и рассказать, где может находиться господин Прегиль, — произнес я. — У вас в замке — заговор. Но не надо сейчас поднимать шум. Где находится Гильдия и остальные ваши коллеги?

— Тут недалеко…

— Вот и хорошо. Сейчас вы им позвоните и чтобы все срочно явились во дворец.

— Но зачем?

— Чтобы мы нашли предателей, — я прожигал его взглядом.

Магу явно сделалось неуютно. Но когда мы вошли в зал, где оставили Маделиф, и он увидел корону с мантией — все что осталось он короля Пруссии Фридриха Четвертого — магу едва не сделалось дурно.

— Это что? — он указала дрожащей рукой на корону.

— Ваш монарх мертв. Это всё, что от него осталось, — произнесла Маделиф и указала на пленников. — Совершил акт самоубийства у нас на глазах. А эти маги потакали его безумию и спровоцировали его уход.

Маг, побледнев, уселся в кресло. Отдышался, потом, подскочив, бросился к телефону в углу зала.

Я присел рядом с Маделиф, склонился к ней и шепнул:

— А может, на дядюшку тоже капнем моей кровью? Чтобы проблем не было?

Маделиф чуть не испепелила меня взглядом.

— Эгихард, если твоя шутка заполучить корону превращается в реальность, то…

— Да с чего вы взяли? Я всего лишь хочу, чтобы она перешла к более лояльному нам родственнику монарха. Надеюсь, таковой найдется?

— Не среди Хоэцоллернов. Придется договариваться с дядей.

— Жаль. Хотя, в замке Хоэцоллерн в одном из залов нарисовано их генеалогическое древо. Может быть, кто-то все-таки найдется.

— Лучше всех об этом несомненно осведомлен Базилиус. Надеюсь, он скоро найдется и мы всё выясним.

Я лишь задумчиво кивнул.

Через полчаса мы все переместились в зал, который то ли использовался для собраний, то ли для проведения концертов. В нем имелась небольшая сцена, на которую поставили стол и стулья. Ряды кресел сейчас были расставлены по периметру и центр оставался пустым, пока его не заполнили прибывшие из Прусской Гильдии маги.

Маделиф и местный маг-охранник сели за стол, на который положили корону Прусской монархии, красноречиво говорившую о поводе для собрания. Лампы включили так, чтобы они освещали только стол и пришедших магов. Мы с Карлфридом и Финбарром отошли в сторону и сели сбоку на зрительские кресла, оставаясь в полутени, чтобы незаметно за всеми наблюдать. Ленелли, достав фотоаппарат, перемещалась по залу, тоже вполне невидимая для всех, и снимала пришедших магов.

В зале стоял тревожный ропот. Маделиф не начинала говорить, ожидая пока гул в зале чуть утихнет.

— Что думаешь, Барри? — спросил я.

— Они все очень испуганы и встревожены, — произнес кузен, принюхиваясь, а затем посмотрел на меня. — Не пробовал сам это делать?

— Было недавно одно воспоминание о том, как отец перелил мне кровь оборотня, — заметил я. — Но никогда не замечал за собой обострившегося обоняния.

— Тебя просто никто не обучал, — заметил Финбарр. — Обычно всех оборотней обучают подобному в раннем детстве. Различать запахи, следовать по следу, даже давно кем-то оставленному, считывать по людским запахам эмоции. Попробуй сосредоточиться и закрой глаза.

Я закрыл глаза, но вместо запахов все мое внимание сосредоточилось на обрывках доносящихся до нас разговоров.

— Не получается. Наверное оборотень попался какой-то необученный.

— Ну да, — Барри хмыкнул на мою шутку и добавил уже серьезно:

— Такого не бывает. Я бы попробовал освежить оборотнические умения кровью.

Мы с Карлфридом уставились на Финбарра.

— Барри, я же помню, что происходит, когда оборотень пробует чью-то кровь, — осторожно заметил я. — Я, конечно, не оборотень, но может быть не стоит?

— Зато я — оборотень и это сработает совсем по иному, — возразил он. — Пара капель или пробудит оборотнические умения, либо ничего не произойдет. Ты ничего не теряешь, Харди, но попробовать стоит.

Я поморщился, потом выложил свой охотничий нож.

— Давай.

Финбарр взял клинок, неловко порезал палец, сделав слишком глубокий надрез. Впрочем, рана у него быстро затянулась и кузен вернул мне нож.

— Хммм, — произнес Карлфрид, смотря на нас и собираясь что-то произнести, явно возражая насчет подобного эксперимента.

Но я быстро слизнул кровь с лезвия, поджал в раздумье губы, смотря на побледневшего мага и видя, как его начинает колотить.

— Что вас так пугает, Карлфрид? — поинтересовался я.

— Когда я вижу вашу сущность, мне хочется бежать прочь, Ваша Светлость, — едва слышно ответил он, отведя взгляд.

— Мою сущность вы видите постоянно, — возразил я. — И кажется, мы это уже обсуждали. Я — един, во мне нет никакой другой сущности.

— Мне кажется, вы просто очень хорошо ее скрываете. И ее недолго видели только Фризские маги, когда в Гильдии в Аурихе мы снимали с вас подпорченные охранные заклинания — в тот день, когда Маделиф сказала «Я смотрю в глаза дракона»…

— Но в итоге вы не сбежали, а остались. И даже более, — заметил я. — При этом я помню слова, которые вы адресовали Чистославу Черному в Хайдельберге. Что я не тот дракон, которому бы стоило поклоняться. Однако…

Я специально замолчал и Карлфрид кивнул.

— Да. Однако я теперь вам служу. Это мой выбор.

Финбарр смотрел на мага с некоторым недоумением, не понимая, к чему он завел подобные разговоры.

— Ты лучше на тех магах сосредоточься, Харди, — произнес кузен. — Может, сейчас кровь подействует.

— По-моему, ни черта не действует, — заметил я и попросил Ноткера принести мне виски, чтобы перебить вкус крови.

Маделиф между тем позвонила в колокольчик, который она где-то успела раздобыть, призывая всех к тишине.

— У нас несколько плохих новостей, — произнесла она. — Самая главная — король Пруссии попал под влияние магов-отщепенцев, которые считают себя драконоборцами и также выступают против каких-либо вмешательств в историю посредством магии. Король с затуманенным разумом напал на нашего герцога, собираясь его убить.

В зале поднялся шум и крики «Что с королем⁈» и Маделиф вновь позвонила в колокольчик.

— Короля Пруссии больше нет, — мрачно ответил вместо нее местный маг-охранник. — Он убил сам себя.

После этого в зале воцарилась мертвая тишина. В этот момент у меня перед взором возникла какая-то кровавая муть. Все вокруг странным образом изменилось, словно я смотрел на просвеченное рентгеном пространство. Фигуры магов вдруг стали совершенно прозрачными. Я четко видел наполняющие их оболочки сети кровеносных сосудов, быстро сокращающиеся из-за тревоги сердца. Сами стены зала тоже истончились и я видел на сотню метров вокруг себя. Где-то в дальних коридорах, выше на пару этажей шли несколько человек из охраны, отправленные Маделиф еще раз обыскать замок. Где-то внизу, в подвальных помещениях я разглядел двух пленников. И за пределами замка я заметил совсем бледные, уже плохо считывающиеся оболочки пешеходов.