— Тебе пиздец, — подытоживает подруга, а я вскидываю на нее красные от слез глаза.

— Думаешь вообще без шансов? — Шмыгаю носом. Не то, чтобы я рассчитывала, что никто не заметит. Сгоревший ресторан в центре города не заметить сложно. Но может никто не догадается, что это моих рук дело?

— Ты хоть знаешь кому этот ресторан принадлежит? — Алиса протягивает мне очередную салфетку, — наверное правильнее сказать, принадлежал.

— Но ведь я случайно, — из меня вырывается новый всхлип.

Подруга лишь качает головой и смотрит на меня с сожалением.

— Про Эмира Сабурова что-то слышала? — На коже моментально появляются морозные мурашки. Потому что слышала. Это криминальный авторитет. Или вор в законе, как сейчас, модно говорить. Но сам факт в том, что его боятся все вокруге. Конечно, я не знала кому принадлежит ресторан, если бы я хоть догадывалась, я бы в жизни туда не устроилась. Про Сабурова такие слухи ходят, что страшно даже слушать, не то, что с ним связываться.

— Ресторан оформлен на какого-то Демидова Игоря как-то там, — отчество вспомнить не могу, тело до сих пор подрагивает от всего произошедшего. Огонь вспыхнул так быстро, что я даже не успела отреагировать. Разошелся буквально за считанные секунды. Я чудом успела выбежать на улицу.

— Господи, Злата, — Алина вздыхает и смотрит на меня как на маленького ребенка, — всем в городе известно, что ресторан этот Сабуров отжал давным-давно. Оформлен он может на какого-то его дружка. Но по факту там правит Буйный.

— Кто? — Голос сел и вопрос свой я хриплю.

- Слушай, ты, наверное, дымом надышалась, — голос Алисы смягчается, она, видит, насколько я потеряна и напугана, — давай я тебе на диване постелю, у меня останешься?

В этот момент дверь резко распахивается, ударяется о стену, и я тут же вскакиваю со стула. Сердце моментально падает в пятки от страха.

— Алиска, еб твою мать, опять свои лыжни раскидала, — отец Алисы поддевает ногой туфель и тот влетает в стену в нескольких сантиметрах от моей головы.

— А ты опять получку отмечал?! — Подруга гневно бросает в ответ. Я же быстро беру свою сумку. Мы с Алисой из неблагополучных семей. Ее отец — алкоголик, и когда он пьяный, то с ним невозможно находиться в одном помещении.

— Я пойду к себе, — шепотом говорю подруге.

— Ты ведь не наделаешь глупостей? — Алиса впивается в мои глаза своими. В ее голосе столько беспокойства.

— Я позвоню сразу как приду домой, — быстро ее целую в щеку. Проскользнув между Дмитрием Геннадиевичем и стеной, я выбегаю в коридор общежития.

Мой дом находится через квартал отсюда. И правильнее всего было бы направиться именно туда. Мама сегодня работает в ночную смену. Так что лишних расспросов не будет.

Но когда я выхожу на улицу, то замираю на месте. Голова сама поворачивается влево. Эта дорога ведет к ресторану, который я сегодня сожгла. Я понятия не имею есть ли жертвы. Успели ли гости и персонал выбраться на улицу. С каждой секундой сердце начинает колотиться в груди все сильнее, а моя совесть жжет изнутри.

Достаю из сумочки телефон дрожащими пальцами. Забиваю в поисковую строку название ресторана "Метелица". Новостей столько, что глаза разбегаются. Ресторан сгорел с потрохами. Журналист пишет, что есть сведения о том, что это поджог и страховка в этом не предусмотрена. Так же пишут, что к ресторану подъезжают одна за другой машины скорой помощи. Есть пострадавшие. Насколько серьезно неизвестно.

Перед глазами все плывет, это потому, что я снова начала плакать. Телефон дрожит в руках и в конечном итоге падает на асфальт.

Вдох-выдох, еще раз и еще. А после я подхватываю телефон и сорвавшись с места бегу. К ресторану.

Это я виновата. Моя вина. Хоть и не специально, но разве это может как-то меня оправдать? Я бегу настолько быстро, насколько это только возможно. Понятия не имею что буду делать, когда окажусь на месте. Возможно, смогу чем-то помочь. Да чем угодно. Может нужно сдать кровь? У меня третья группа, довольно редкая, но все же.

Когда я добегаю до ресторана, то легким приходит конец. Я уже не дышу, а хриплю. Кислорода совершенно не хватает. Оперевшись ладонями о колени, я пытаюсь отдышаться. Сквозь мои жадные вдохи ко мне пытается докричаться внутренний голос. Что-то об опасности и о том, что нужно бежать.

Боковым зрением замечаю, как со мной равняется черная машина. Я все еще не понимаю, что это полный звиздец. Где была моя голова, когда я решила бежать к кафе?

Разогнувшись, я успеваю сделать только один шаг назад. Из машины как по команде выходят три амбала. Каждый из них настолько огромный, что у меня от страха дар речи пропадает.

— Это она, — тот, что слева подает голос. А я все-таки решаюсь совершить попытку к бегству. Но меня моментально ловят за шкирку как нашкодившего котенка. — Далеко собралась, киса? — Притянув к себе, хрипит мне прямо в лицо. А я уже от страха готова получить свой первый сердечный приступ.

— Вы меня с кем-то перепутали, отпустите, пожалуйста, — жалостно скулю и дергаю в воздухе ногами, потому что меня оторвали от земли.

— Буйному будешь это заливать, — мужик недобро улыбается, а у меня от упоминания "Буйного" внутри все дрожать от ужаса начинает.

— Подождите, стойте, я....

Даже договорить не успеваю, как меня закидывают на заднее сидение огромного внедорожника.

— Мой тебе совет, киса, — громила садится рядом, хватает за руку и притягивает к себе так, что я вздрагиваю от ужаса, — Буйный покорных любит. Будешь правильно себя вести, и он тебя не отдаст своим дружкам.

— Ч-что....

Голос дрожит, я произношу свой вопрос шепотом.

— Трахать тебя будет только Буйный. Но есть и другой расклад, — скалит зубы, — если ты ему не по кайфу будешь, на круг тебя пустит. Но не переживай, я первый буду, не обижу.

Этот амбал — он ведь шутит так, да? Запугивает, чтобы я смирной была. Не представляю, как можно всерьез такое говорить.

Я сглатываю, по спине бежит холодок. Всё внутри покрывается ледяной корочкой, когда этот мужчина смотрит на меня. Похотливым, масленым взглядом, от которого дрожат коленки. Если бы не сидела на диване, тут же бы сползла вниз.

— Вы ошиблись, — повторяю упрямо. — Я не знаю ни вашего Дикого…

— Буйного, — поправляет тут же, скалится.

— И его тоже! Я никого не знаю, ничего не делала. Это всё большее недоразумение. Я вообще мимо проходила, а тут вы напали. Вам же самим хуже будет, если не ту девушку привезете. А я не та.

Я продолжаю тараторить, выдавая ложь за ложью. У меня одна надежда на то, что они сейчас засомневаются, высадят где-то по дороге. И я смогу домой вернуться.

Или к подруге. Или где-то в глухой деревне потеряюсь, больше никогда в жизни не притронусь к плите! Сыроедством займусь, начну коров разводить.

— Хватит заливать, — амбал цокает недовольно, — мы всё проверили. Ты на камерах, киса. Твое личико хорошо рассмотрели. Поэтому не трать энергию зря. С Буйным она тебе понадобится. Или со мной, ага?

— Ага, — повторяю сдавленно, а после отталкиваю мужчину. Сбрасываю его ладонь с коленки. Я отодвигаюсь к дверце, но амбал тянет меня обратно. — Не трогайте меня!

— Слыш, ты борзость прикрути. Я пока добренький, со мной дружить надо. Или хреново будет, когда тебя нам отдадут.

— Но ведь пока не отдали? Сами сказали, что я могу ему понравиться. Буйный вряд ли оценит.

— Языкастая. Лучше бы к моему совету прислушалась.

Мой похититель усмехается, но больше не трогается. Я держусь подальше от него, обнимаю себя за плечи. Смотрю в окно, стараясь понять, куда меня везут. Ночь, темно, а я в фургоне с незнакомыми мужчинами. Они ведь могут сделать со мной всё, что хотят.

Или, что ещё хуже, этот Эмир Сабуров со мной разберется. О нём ведь такие легенды ходят — безжалостное чудовище. Которое чудом посадили.