- Хитрить научилась, кукла? Наебать меня хочешь?
Я даже краснею от его слов. Раскусил меня за секунду. Если я правильно значение его слов поняла. Буйный опять ругаться начинает. А это очень плохой знак.
- Я правда с подругой была. Ей по делам нужно было. Меня за компанию позвала. Поболтать...
- И подруга так быстро съебалась, даже парней моих не дождалась.
- Я бы на ее месте тоже не дожидалась. Твои парни только и ждут как зажать кого-то, да гадостей пошлых наговорить.
Упираюсь ягодицами во что-то твердое. А через секунду меня подкидывают вверх и усаживают на стол. Я громко сглатываю. Опять попалась.
- Намекаешь, что мне парней воспитывать нужно? — В вопросе Эмира явно есть издевка. Но я отвечаю на него совершенно серьезно.
- Они у тебя как из зоопарка сбежали. А по ним и тебя судят. Это в первую очередь вопрос твоей репутации.
- Ладно стелишь, куколка. Зубы мне заговариваешь. А у меня для тебя подарок есть.
Он улыбается так, что у меня даже сердце удар пропускает.
- Справку мне с пылу жару подвезли. Смотреть будешь?
— А можно не смотреть?
Я спрашиваю наивно. Не хочу! Нет-нет, не мог Буйный получить справку. Не так быстро.
Это ж получается — мы теперь с ним должны…
— Можешь не смотреть, — щедро разрешает Эмир. — Но это не поможет. Справка есть, кукла. Теперь твой черед. Ноги раздвигай.
Краска приливает к лицу. Мотаю головой. Я не могу так сразу. Когда мужчина злой.
От него ярость волнами исходит. Во мне бьется, вибрирует. Эмир сжимает мои бедра. Резко разводит ноги в сторону.
Он дергает кофту на мне, без жалости. Просто сдергивает её, отправляя на пол. Тянется к джинсам.
У меня кожа немеет от такой грубости. Не знаю, как реагировать. Почему он так себя ведёт?
Да, я поступила неправильно. Но нельзя ведь так на меня срываться. Он же умеет быть милым. Цветочки подарил.
Мог бы простить мне маленькую прогулку за пределы города.
— Подожди, — прошу, перехватывая его руки. — Эмир, пожалуйста. Я не могу вот так сразу. Давай поговорим немного?
— Слушай сюда, — рявкает, сжимая мой подбородок. — Ты справку хотела? Получила. Кончай тут заливать. По-хорошему давай, куколка. Иначе больно будет.
Я всхлипываю от страха. Представляю, каким жестоким будет сейчас мужчина. Весь такой злой.
Я лишь прячу лицо за ладонями, когда звенит пряжка ремня. Не знаю, что делать. Как же теперь?
Буйный разводит мои руки в сторону, врезается жестким поцелуем. Сминает мои губы, наказывая. Больно кусает.
Я дергаюсь, кожу иголочками прокалывает. Эмир фиксирует мой затылок рукой, удерживает.
Продолжает целовать. Грубо, неистово. Всю свою свирепость вкладывает в этот поцелуй.
Меня обхватывает жаром. Вздрагиваю, когда пальцы опускаются на моё лоно. Сжимают, отправляя разряды тока по телу.
Буйный словно намекает, что это теперь ему принадлежит. Вся я принадлежу.
— Прости, — я отрываюсь, шепчу быстро. Пытаюсь найти выход. — Прости, что я соврала. Я должна была тебе сказать. Но боялась, что ты откажешь. А я хотела развеяться.
— Я тебя развею. Так развею, что ходить не сможешь.
Я вскрикиваю, Буйный подхватывает меня на руки. Двигается в сторону кровати. Хватаюсь за мужчину.
Его каменные мышцы напрягаются под моими пальцами. Прижимаюсь в страхе. Не хочу, чтобы сейчас что-то случилось.
Боже, если ты есть! Сделай что-то. Пусть… Землетрясение, пожар, что угодно произойдёт. Или у Буйного не встанет.
Прикусываю губу. Нет, последнее лишнее, пожалуй. Жалко же. Кочерга у него же хорошая, а так…
Ужасаюсь собственным мыслям. Я не собиралась ни про что такое думать.
Буйный опускает меня на кровать. Тут же укладывается сверху, не позволяя сбежать.
Грубая ткань трется о мои ноги. Пряжка ремня царапает низ живота. Разгоняет мурашки. Огонь в груди вспыхивает.
— Мне в душ нужно, — пищу, предпринимая очередную попытку.
— Пойдешь. Вот сначала я тебя натяну, а потом можешь в душ пиздовать. Куда захочешь.
— Давай не сегодня? Пожалуйста. Завтра — идеальный день. Я проверю по календарику, чтобы всё сошлось.
— Кончай юлить. Всё, не отвертишься. Знаешь, как анализы берут? Мне из-за тебя, кукла, палкой в член тыкали. Теперь я тоже в тебя потыкаю.
— Я не знала, — соплю тихо. — Я вообще думала, что ты не станешь сдавать.
— Поздняк метаться, Злата. Ты условие задвинула — я выполнил. Твой черёд.
— Да, но… Ты мог купить просто. Обмануть. Я бы не узнала.
— Ты меня сейчас свистуном попыталась выставить?
Я быстро мотаю головой. Нет. Но я надеялась, что пока Эмир будет справку покупать, то я быстренько сбегу.
Только в этом, наверное, лучше не признаваться. Мужчина явно не оценит такую правду.
Эмир окончательно избавляет нас от одежды, пользуясь моей заминкой. Последними стягивает мои трусики. Ведет пальцами по лону.
Как шипами колет. Где-то внутри, отзываясь на эту грубую ласку. Я отворачиваюсь, когда мужчина пытается снова поцеловать.
Грубо перехватывает, сжимая мои скулы пальцами. Целует, показывая, что будет только так, как он захочет.
Под закрытыми веками вспышки. Взрывы, после которых горячий пепел оседает на теле. Я вся горю. Член мужчины толкается по моим влажным складкам. Скользит, вызывает неконтролируемую дрожь.
Я тихонько стону. От удивления дергаюсь, стараюсь прикусить губу, чтобы молчать. Почти получается.
Губу я кусаю. Только не свою. Эмир рычит, словно сильнее заводится от этой грубости.
Он опускает ладонь на мою грудь, чуть сжимает. Искры летят. Всё тело стягивает пружиной, между ног пульсирует.
— Громкой будь, — приказывает. — Хочу слышать, как тебе хорошо подо мной.
— Я не… Ах!
Охаю, в меня проникает сразу два пальца. Двигаются быстро и грубо. Дико от мысли, что это всего лишь пальцы. А что потом будет?
Я дергаюсь, пытаюсь уйти от настойчивых прикосновений. Под кожей зудит от нахлынувших чувств. Их слишком много, чтобы я выдержала.