Может быть, я могла бы бороться за это. Я могла бы сказать Эмбер, что она ведет себя как идиотка, потому что я не знала, что этот придурок женат, а тем более женат на ней. И, кроме того, я не спала с ним. Я целовалась с кем-то, кто, как я думала, был одинок и казался хорошим парнем. Ничего больше не было, абсолютно ничего. Второй мужчина, которого я поцеловала с тех пор, как рассталась со своим парнем из колледжа, был обманщиком, лживым куском ослиного дерьма и был женат на игроке в моей команде. Я не просто засорила унитаз, я позволила канализации затопить весь дом.

Два дурацких свидания отняли у меня возможность осуществить мечту моей жизни.

Я почувствовала, что мои глаза слезятся от разочарования в команде и тренерах, которые не боролись, чтобы удержать меня. Больше всего я была разочарована собой. Я шмыгнула носом, потом снова шмыгнула, пытаясь справиться с подступающей к глазам влагой. Прошло много лет с тех пор, как я плакала из-за ухода из национальной команды.

Один месяц — это все, что я дала себе, чтобы переживать из-за этого. С тех пор я заперла эти мысли, приняла реальность и продолжила жить дальше. Когда что-то разбивается на слишком много кусочков, вы не можете смотреть на них и пытаться склеить обратно, иногда вам просто нужно подмести кусочки и купить что-то другое.

— Ты плачешь?

Прочистив горло, я дважды моргнула и опустила взгляд на маленькую ямочку на подбородке Немца.

— Нет.

Его пальцы легонько коснулись моего плеча.

— Прекрати это.

Я подняла подбородок и оттолкнула его, убрав плечо назад, шмыгая носом.

— Это ты прекрати. Я не плачу.

— У меня есть глаза, — ответил он, глядя на меня сверху вниз с озабоченным выражением лица.

Только я собралась снова шмыгнуть носом, как остановилась. Эти зелено-карие глаза были слишком близко и слишком наблюдательны. Меньше всего на свете мне хотелось бы проявлять при нем хоть какие-то признаки слабости. Вместо этого я не стала вытирать нос и посмотрела прямо на Немца.

— Очевидно, у меня тоже, Берлин.

И это прозвище отвлекло его.

Надо отдать должное, он удовлетворился тем, что бросил на меня хмурый взгляд вместо уродливых слов о том, какой засранкой я была, когда назвала его так.

— Я не из Берлина.

Факт, о котором я прекрасно знала. Он не был осведомлен о том, как много я знала о нем, и я не собиралась рассказывать ему. То, что он поделился со мной этим маленьким секретом, заставило меня расслабиться.

Когда я снова посмотрела на него с ясным выражением лица и расслабленными плечами, настолько невинно, насколько могла притвориться, Култи откинул голову назад, чтобы посмотреть на темное небо.

— Садись в автобус, Сал.

И мы вернулись к «Сал».

Прекрасно зная, что пришло время либо отступить, либо ответить на какой-то вопрос, на который я не хотела бы отвечать, я сделала два шага назад.

— Как скажете, сэр.

Игра?

Я согнула ногу и напечатала в ответ:

Конечно.

В то же время?

Ja. (нем. да).

Я улыбнулась экрану, прежде чем положить телефон на колени.

— Какого черта ты улыбаешься? — спросил Марк со своего места водителя.

Улыбка сползла с моего лица.

— Ничего.

— Лгунья.

Я закатила глаза. Когда телефон завибрировал у меня между ног, я вытащила его и убедилась, что внимание Марка снова приковано к дороге.

Иди приготовь кесадилью.

Я истерически расхохоталась.

— Черт побери, Сал! — закричал Марк. — Ты хочешь, чтобы я попал в аварию?

Несмотря на то, что Марк кричал на меня за то, что я так внезапно и громко расхохоталась, я не могла остановиться.

Он ждал на скамейке, когда я остановила машину на стоянке парка, с повязкой на голове, битой, прислоненной к бедру, и перчаткой на коленях.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица, будто он не прислал мне днем самое нелепое сообщение.

— Привет.

— Сал. — Вставая со своими вещами в руках, Култи произнес мое имя так, словно произносил его целую вечность. На нем была та же вариация одежды, что и обычно: белые спортивные шорты, простая черная футболка и черно-зеленые фирменные кроссовки «РК».

— Готов? — спросила я, посмотрев на его мускулистые икры в течение доли секунды.

— Ja, — ответил он.

Я взглянула на него и хихикнула, но он не улыбался мне, он просто смотрел на меня, как всегда. Мы молча пошли к полю. Неловкий разговор, который у нас состоялся после игры «Пайперс» несколько дней назад, казалось, был забыт. Я поняла, что он имел в виду и почему он это говорил, поэтому не стала принимать все близко к сердцу.

Неудивительно, что нас опять разделили, и мы попали в две разные команды. Большинство игроков в парке были теми же людьми, с которыми мы играли последние пару раз. Одним из них был тот придурок, который растоптал мою ногу, он стоял в стороне с парой других парней, и все они смотрели на меня.

Странно.

Култи шлепнул меня по плечу ладонью.

— Смотри. — Он наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом, его палец указывал в направлении моего ботинка.

Он может не сомневаться. Я посмотрела в его мутно-зеленые глаза и кивнула.

— Я так и сделаю. Удачи тебе.

Вместо того чтобы что-то сказать, он прошел мимо меня, легонько стукнувшись локтем о мое плечо… игриво.

— Пошевеливайся, соплячка. Я хочу начать игру до того, как мне исполнится сорок, — крикнул Марк, махнув мне и указывая на край поля. Наша команда начинала игру.

— Это же как раз на следующей неделе.

Он показал мне средний палец.

Мы выстроились в линию, чтобы отбивать мячи, и отбили только четыре, прежде чем получили три аута и должны были сменить позиции. Через шесть аутов мне удалось выбить трех из шести игроков соперника, и моя команда снова играла в обороне. Это была быстрая игра с большим количеством быстрых изменений во времени подач. Казалось, что на следующий день я смогу прийти на тренировку не хромая.

По крайней мере, так я думала до тех пор, пока не поняла, какими мелочными и конкурирующими могут быть некоторые парни.

Мы не закончили отбивать и двух мячей, как один из игроков соперника ударил меня рукой в грудь, и побежал на базу, а я все равно поймала мяч и выбила его.

Я приземлилась на задницу и спину, довольно сильно ударившись, потому что совсем не ожидала этого… потому что серьезно, кто, черт возьми, так играет?! Прошлая неделя должна была быть аномалией. Я сделала глубокий вдох, чтобы взять под контроль свою мгновенно возникшую злость и сбившееся дыхание от того, что меня практически схватили. Успокоившись, я оттолкнула его и бросила на придурка злобный взгляд. Это был один из парней, с которыми стоял тот идиот с прошлой недели, а также один из тех троих, кого я пометила ранее.

Я сделала еще один глубокий вдох, борясь со стоном, наблюдая, как он встает на четвереньки. Терпение, Сал. Терпение.

Но это не сработало.

Свернувшись калачиком, чтобы сесть, я проглотила проклятия, которые застряли между моими губами

Терпение. Терпение.

Я сглотнула и вцепилась в крохотный кусочек терпения, который нашла внутри себя.

— Я так не играю, — сказала я ему тщательно контролируемым голосом, медленно поднимаясь на ноги. Я выпрямилась во весь рост, все еще будучи на добрых двенадцать сантиметров ниже человека, который толкнул меня на землю. Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Он был примерно моего возраста и достаточно хорошо выглядел, чтобы стать эгоистичным придурком с гелем на волосах и подстриженной бородой. Я рано узнала, играя с моим братом, Саймоном, Марком и их друзьями, что ни как девушка, ни как человек, не могла отступить и показать слабость. Ни на йоту не уступать. К тому же, я не боялась этих идиотов. Ни капельки. — Больше так не делай.