Они снова обменялись взглядами.

— Я не шучу. Особенно ты, Пумперникель, обещай мне, что не заплатишь кому-нибудь, чтобы меня взяли. — Я съежилась, осознав, что сказала, и виновато улыбнулась Францу. — Это шутка, клянусь. Я ничего не имею против немцев.

— Я не обижен.

Култи ничего не пообещал.

Я ткнула его локтем в ребро.

— Рей, обещай мне.

На этот раз я заметила, как он закатил глаза.

— Прекрасно.

— Это не похоже на обещание.

— Я обещаю, schnecke, — проворчал он.

Я точно уловила легкую улыбку, появившуюся на лице Франца, когда он услышал прозвище, которым меня назвал Култи. Впервые он назвал меня так в присутствии кого-то, и улыбка Франца говорила о том, что это не могло означать ничего плохого. По крайней мере, я была почти уверена в этом.

— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? — серьезно спросил Немец, слегка напоминая о том, как он впал в яростный гнев, когда я впервые упомянула идею Франца о том, чтобы я играла за границей. Теперь он был полностью сосредоточен и спокоен. Он выглядел готовым кого-нибудь убить.

Я бы солгала, если бы сказала, что не испытывала ни малейшего страха. Дело в том, что, либо я позволю своему страху перед неизвестным сделать меня жертвой, либо возьму под контроль свою карьеру.

На самом деле, выбора не было.

Вы не можете жить своими мечтаниями, ожидая, пока кто-то придет и оценит вас по достоинству.

Или просто уперто держаться за них, стараясь изо всех сил, когда другие пытаются отнять их у вас.

Я решительно кивнула своему другу.

— Я уверена.

Я зевала каждые две минуты, когда Култи, наконец, взглянул на меня через стол, за которым мы играли в покер. Я не рассмеялась, когда он вытащил карты и спросил, не хотим ли мы поиграть, но я хотела.

— Перестань так на меня смотреть. Я поеду домой, пока не заснула, — сказала я, отодвигая стул от стола.

— Вызови такси.

— Нет. Я могу доехать до дома. Я живу достаточно близко, все будет хорошо. — Прежде чем он успел возразить, я наклонилась и обняла Франца — человека, который выиграл обе партии. — Спасибо, что пришел сегодня в лагерь, и спасибо за помощь со всем остальным.

— Дай мне знать, как только получишь новости от команды. Я могу помочь тебе сузить круг поисков, — сказал он, ласково похлопывая меня по спине. — У тебя все еще есть мои контакты?

— Да. — Я отстранилась от него. — Я обязательно дам тебе знать, если что-нибудь услышу.

— Ты идиотка. Ты так и сделаешь, — вставил Сарделька, вставая.

— Не знаю, как я прожила всю свою жизнь без тебя и твоих добрых, ободряющих слов. Действительно. Просто чудо, что я продержалась так долго.

Култи, как обычно, хмурился, но уголки его рта приподнялись, когда он схватил меня сзади за шею своей широкой ладонью и развернул лицом к дверному проему.

— Я никогда не встречал никого, кто нуждался бы во мне меньше, чем ты.

По тому, как он это сказал, я не была уверена, комплимент это или нет, поэтому не стала комментировать. Я просто толкнула его плечом.

— Спасибо, что пригласил меня сегодня.

Он кивнул, и мы пошли по дорожке, ведущей к моей машине. Когда мы остановились у водительской двери, он положил одну руку на нее, а другую на мое плечо.

— Я постараюсь загладить свою вину.

— Тебе не нужно ничего делать. Это не твоя вина. Я знала, что делаю. Пока ты не забудешь, что я существую после того, как закончится сезон, тебе не о чем будет сожалеть, хорошо? — сказала я, хотя маленькая часть внутри меня все еще была расстроена и немного подавлена всем этим.

Култи склонил голову набок.

— Ты думаешь, я могу забыть о тебе?

— Нет... Ну, я не знаю. Ты не так давно меня знаешь. Я уверена, что у тебя есть... — Я чуть не сказала «куча друзей», но когда этот парень давал мне понять, что у него много друзей? Никогда. Ни разу. — Я уверена, что у тебя дома полно развлечений. Я не имела в виду ничего плохого. Я просто знаю, что жизнь иногда мешает дружбе.

— Я не трачу время на пустяки, Сал. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я хрипло ответила:

— Вроде того. — Он не стал бы тратить свое время на меня и не стал бы моим другом, если бы я ему не нравилась.

Он открыл рот и тут же закрыл его. Немец хотел что-то сказать, это было видно по его лицу. Он с трудом сглотнул, и на его лице появилось непроницаемое выражение, заставившее меня невероятно остро осознать всё: теплую летнюю ночь, потемневшее небо без звезд, то, как его кожа пахла едва уловимо сладким. Его пальцы сжались вокруг меня, большие пальцы впились в то место, где мое плечо соединялось с ключицей.

Я видела его лицо сотни раз, и мне казалось, что этого никогда не будет достаточно. После того, как преодолела свое увлечение им, я представляла себя с кем-то, кто работал на себя, мужчиной, на которого можно положиться, с золотыми руками, тихий, честный и милый. Возможно, механик. Мне нужен был кто-то, кто придет домой, немного грязный, немного потный и способный все исправить. Я представила себе ответственного, надежного парня. Я не была уверена, откуда у меня взялась эта фантазия, но она застряла во мне. Адам, мой бывший, в основном был таким. Он был строительным генеральным подрядчиком, прямо из любовного романа — невероятно красивый и милый. Сначала я даже сомневалась, что он настоящий.

Теперь передо мной стоял Култи — намного выше меня, старше меня, серьезный, хитрый, темпераментный и косивший газон всего один раз в своей жизни… Я не могла найти в себе силы разочароваться в том, что именно к нему привело меня мое глупое сердце. Конечно, я была идиоткой. Какого черта я опять испытывала чувства к этому придурку? Безответная любовь и я были знакомы когда-то, и я не хотела быть ее близким другом снова. Так что же мне делать? Я понятия не имела, но до смерти боялась, что мое сердце растопчут.

Надеяться на лучшее? Глупости.

Я не заметила взгляд, которым он посмотрел на мои губы. Не заметила, как он сжал руку в кулак, когда снимал ее с моего плеча. Я не видела выражения его лица, когда он на мгновение уставился на меня.

— Хорошо, — наконец сказал он, убирая руку с дверцы машины и отрывая меня от мыслей о том, как я собираюсь пережить весь этот ужас, если окажется, что я влюблена не в того человека. — Позвони, когда доберешься домой.

Я не смогла сдержать улыбку, которая появилась на моем лице. Может быть, он не был влюблен в меня, и, может быть, я не была лучшим другом, который у него когда-либо был, но он заботился обо мне. Большая часть его действий говорила об этом громко и ясно, даже когда он вел себя немного грубо, как бесчувственный засранец. Он мог быть гораздо хуже.

Ладно, это неправда. Я не могла любить никого другого, определенно никого хуже его. Я бы не сделала такой глупости. Не то чтобы испытывать к нему чувства не было чертовски глупо, потому что так оно и было, но… пофиг. Это все так сложно.

— Я пришлю тебе сообщение, когда вернусь домой, — согласилась я, открывая дверь и садясь. Как только машина завелась, я опустила стекло и увидела, что Немец стоит всего в нескольких метрах от меня. — Знаешь, даже если бы ты не уговорил Майка, Алехандро и Франца приехать в лагерь и не купил обувь для детей, я все равно думаю, что ты был бы великолепен... большую часть времени, да?

Огни снаружи дома осветили то, как он взглянул на небо.

— Езжай домой.

К моей великой гордости, на обратном пути к дому я чувствовала только тихую решимость.

Как там говорилось? Когда одна дверь закрывается, открывается другая. Возможно, мне просто придется совершить небольшой взлом и проникновение, чтобы открыть правильную для меня дверь.

В течение месяца после предупреждения Франца, жизнь, казалось, привязала к себе реактивный ранец и решила полетать во всех направлениях, как хороших, так и плохих.