– А где же огонь? – спросил я.

Она показала на мост.

– Хорошо, – сказал я, подходя поближе, – выдержит ли меня эта хилая конструкция?

Неожиданно новый всполох света окутал меня, теплый, мягкий и все же странно призрачный. Я услышал звон колокольчиков вдали. Из этого прекрасного сияния материализовалась высокая женщина в белом одеянии, ее неземная красота завораживала. «Красивые глазки», – подумал я. Но глаза эти ничего не выражали.

– Я – твоя совесть, – объявила она.

– Чушь какая.

– Все правильно, – возразила Симона. – Последователи Зороастра верят, что проводник, духовный проводник…

– … объявляется на мосту Чинват, чтобы проводить освободившуюся душу в путь. Я знаю.

– Конечно, знаешь, – согласилась она. – Глупо, что я начала объяснять.

Она посмотрела на виртуальную красавицу и странно улыбнулась.

– Я зову ее Трикси.

– Трикси?

Она пожала плечами.

– Она похожа на Трикси.

– Знаешь, это любопытно, – сказал я.

– Что любопытно?

– Ну, две вещи. Во-первых, что он сделал ее такой красивой, слегка высокомерной, тебе не кажется? По священной книге, если ты ведешь праведный, моральный образ жизни, твой духовный поводырь – красивая девушка. Если ведешь греховный образ жизни, то она должна быть страшилищем. Судя по этой красотке, Лаз был высокого мнения о себе.

– Так оно и было, – ответила она, скрестив руки на груди, будто защищаясь от моих слов.

– Ну ладно. Меня просто заинтересовало.

– А что во-вторых?

– А во-вторых, когда он создавал прекрасную девушку, он не использовал тебя в качестве модели. – Ха! В яблочко! И добавил: – Он же твой парень. О чем он думает?

Я ожидал, что она рассердится, или задумается, или набросится на меня. Но она просто рассмеялась, а это было куда хуже.

– Сделать в ГВР мой клон? С чего бы ему этого захотеть? – спросила она. – У него же был оригинал.

Я открыл было рот, но ничего вразумительного не приходило мне в голову. Я почувствовал себя дураком.

– Трикси не настоящая, – объясняла она мне, словно маленькому ребенку.

Она детально разъяснила мне всю унизительность ревности к вымышленному персонажу. Тогда я поднял руки, как бы говоря: «Я все понял, не нужно мне это разжевывать». Вот так попал.

Я ступил на мост одной ногой, проверяя его прочность. Пока все в порядке. Заметив это, Трикси полетела, словно дух, едва касаясь босыми ногами досок моста. Классный трюк. Я шел впереди, за мной – Симона, крепко сжимая мое плечо, помогая удерживать равновесие.

Жизнь после смерти по Зороастру. Вы идете по мосту Чинват, по «мосту истины», по «мосту судебного разбора». Он ведет в рай. Пройди его – и ты попадешь к вечному свету. Праведники переходят этот мост легко, для людей злых он становится очень узким. Так говорит легенда. Сорвешься – попадешь совсем в другой мир.

Мост был достаточно широк, чтобы чувствовать себя уверенно, но от высоты кружилась голова. Я тут же вспомнил про стакан, который либо наполовину пуст, либо наполовину полон. Все зависит от восприятия.

Кажется, Лазарь говорил мне об этом… Все, что нас окружает, – лишь наше восприятие?

Нет, не так. «Хорошие мысли, хорошие слова, хорошие поступки». Он повторял это, словно мантру. Когда не размахивал клюшкой для поло у меня над головой.

Впереди я заметил какое-то неопределенное движение,

– Вон там! – показала Симона: – Видишь?

Это было полупрозрачное существо, похожее на паука, размером с коккер-спаниеля. Странно. Почти по Лавкрафту. Я легко скользил по мосту, то приближаясь к краю, то отходя от него. Снова и снова.

Я почувствовал, что Симона крепче вцепилась в мою руку.

– Что оно там делает?

– Готовится напасть на нас ночью.

Трикси миновала существо, и там, где пальцы ее ног будто прошли сквозь него, я увидел отчетливые нули и единицы. Хм. Решительно освободившись от Симоны, я подошел поближе.

– Осторожно, – предупредила она.

– Нэнни, – спросил я. – Это не кинжал ли предо мной?

– Кинжал?

Она не читала Шекспира. Пришлось объяснять.

– Что это прямо передо мной?

– Мост.

– Да нет.

– Летящая женщина.

– Не то.

Пауза.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Хэллоуин. Можешь объяснить получше?

Мы с Симоной обменялись понимающим взглядом: Нэнни не видит его. Или не распознает.

Угрозы пока не было. Он занимался своими делами. Я понимал, что его создал не Лазарь: существо не вписывалось в окружающую обстановку. У него десять ног, не восемь. Двигается он механически, хотя имеет вполне органический вид. Однако прозрачный. Наверное, он сделан из какого-то живого льда.

Я наклонился, «Кис-кис», – позвал его, словно кошку. Будто это Уиспер.

Он не обратил внимания.

Очень медленно я потянулся к нему, надеясь ухватить его, сжать пальцами грудку.

– Это твой? – спросила Симона.

Мой? Я его создал? Нет, вряд ли. Если же он мой, то зачем я его сделал? Чтобы показать, что я замешан в исчезновении Лазаря? Если я скажу «да», сбросит ли меня с моста его подружка?

– Никогда раньше его не видел, – ответил я. – Защищаю свою честь скаута.

Я прикоснулся к нему. Паук тотчас замер. Я ощутил вибрацию под пальцами. Очень знакомую. Вздрогнув от неожиданности, я нажал посильнее и улыбнулся, когда мои пальцы превратились в иконки.

Я так же работаю со своими файлами.

Конечно, я мог открыть файлы, но они были не мои. Я никогда раньше их не видел, они были записаны двоичным компьютерным кодом: нули и единицы. Я обнаружил, что могу прочесть первую строчку, зато остальное – сплошная абракадабра, код внутри кода.

Первая строчка гласила: «Пейс», я прочел ее вслух.

Симона поняла. Достала перебойник.

Краешком глаза я видел, что она делает. Я покачал головой – не сейчас.

Она убрала его.

– Не так быстро, – сказал я. – Они поймут, чем мы занимаемся.

– Ну и пусть.

Стеклянный паук поднял голову, повернул направо, налево, словно что-то искал. Нюхает воздух? Я не ожидал, что ее приборчик создает туман, сбои и повреждение системы.

– Пейс – это программа вроде Маэ$тро, – пояснил я, – только она всегда в тени. Прячется, так сказать.

– Верно, доктор Эллисон рассказывал в начале курса.

– Я так понимаю, судя по коду вызова, это представитель Пейса, его аватара. Что он здесь делает?

– Ищет ключи, – предположила Симона. – Вот что он делает.

– Что мы о нем знаем?

– Он расследует. Он регулирует. Он обеспечивает бесперебойность работы.

– С постоянной скоростью.

Она кивнула, в глазах сиял восторг.

– Он пытается выяснить, что случилось с Лазом. Как и мы.

Это мне не понравилось. «Паук идет по моему следу», – подумал я.

– Сейчас он пытается выяснить, что у тебя за приборчик, – сказал я, отпуская паука. – Включить его здесь – все равно что выстрелить из ружья в полицейском участке.

– Кончай брюзжать, Хэл. Мы хоть что-то нашли. С Лазарем точно произошло что-то необычное, иначе Пейс не стал бы расследовать. Но почему он делает это здесь, а Нэнни отказывается признавать его существование?

– Понятия не имею.

– Они что-то скрывают, – продолжила она. – Вот в чем дело. С Лазарем случилось что-то ужасное. У них нет точной информации. Возможно, он сейчас лежит где-нибудь раненый – вдруг у него кома или что-нибудь похуже! – а они проводят расследование с целью обеспечить себе защиту в суде. Чтобы снять с себя вину. А пока все эти штуковины работают, нам ничего не сообщат.

– А Эллисон их покрывает?

– Ну конечно, кто же еще?

– У него есть Маэ$тро, Нэнни, Пейс – все они будут хранить молчание.

– Точно.

– Возможно, – предположил я. – Хотя не исключено, что ты перебарщиваешь. Конечно, Пейс здесь, и это, безусловно, странно, но ведь это не значит, что… что что-то произошло.

– Тогда почему же Нэнни притворилась, что Пейса здесь нет?

– Может, она просто ничего не знала.