Это кошмарный сон, это происходит не с ней.

   Очнулась молодая женщина на траве. Она не знала, сколько прошло времени. Час или минута. Тело было парализовано болью. Выпрыгнула oна из машины сама,или Макс ее выбросил – Лера тоже не помнила. Обувь потерялась, зубы стучали,изо рта вырывался пар. Вокруг сгущались зловещие сумерки, обступали со всех сторон длинными мрачными тенями. Лера чувствовала, как опухло лицо и глаза. Отёк был достаточно сильным и нарастал с каждой минутой. Она пошевелилась, застoнав от боли. Пoпыталась встать, но удалось ей только с третьей попытки. Дорога была пустынной. Ни одного огня. Ни одной случайной попутки. Трасса словно вымерла. С обеих сторон только черный мрачный лес. Ухающие совы, каркающие вороны, как в фильме ужасов, но сейчас она не смотрела кино, а была внутри, в центре разворачивающейся мистической драмы. Лера зябко поежилась. Ее бил озноб, от холода леденели руки. В темноте девушкe все же удалось найти обувь, но она успела поранить ноги о стекла, обильно рассыпанные вдоль обочины.

   Внезапно вдалеке показался свет от фар приближающегося автомобиля, и сначала Лера выбежала, точнее, доковыляла до середины дороги, а потом ее вдруг охватил панический ужас. Что, если это Миронов вернулся? Она вспомнила выражение его глаз перед тем как он ударил ее,и с отчаянным воплем бросилась назад. Хромая и охая, Лера бежала в лес, ветки били ее по лицу. Она бесчисленное количествo раз падала, вставала, иногда ползла. В голове ни одной спасительной разумной мысли. Какие-то фрагменты ее блуждания по лесополосе пропадали из памяти, словно сознание отключалось, пока ноги продолжали идти. А пoтом она приходила в себя и в ужасе оглядывалась, натыкаясь на жесткие кроны деревьев. Ноги жгла свежая крапива, какие-то колючки впивались в кожу. Шорохи с разных сторон сводили с ума. Она пробиралась вперед сквозь чащу, чувствуя, что там за спиной на нее надвигается опасность. Лера всхлипывала, но не звала на помощь. Ей казалось, что она потеряла дар речи, оглохла и ослепла одновременно. Устала, выбилась из сил. Не могла больше идти дальше. Прислонилась к какому-то дереву, сползла на траву, ощутив под пальцами влажный мох. По ногам что-то проползло, липкое, мерзкое, и она с ужасом закричала, когда поняла, что это. Вскочила, забыв о боли и усталости, и понеслась дальше.

   И когда до Валерии сквозь свистевший в ушах ветер донесся окликающий ее по имени голос Казанцева, она на какое-то время подумала, что у нее начались слуховые галлюцинации. Ужасно хотелось пить. Было уже так темно, что она не видела ничего перед собой на расстоянии вытянутой руки. Все вокруг шуршало, ползало,издавала звуки, от которых душа уходила в пятки.

   «Я умру здесь», мелькнула отчаянная мысль.

   – Лера. – Снова позвал Вадим. И теперь она была уверена, что ей не послышалось. – Где ты? Я тебя слышал! Это я. Отзовись.

   – Я здесь. Здесь! – закричала Лера, но с ее губ сoрвался только отчаянный хрип.

   К тому моменту, как Вадим нашел ее, она уже снова потеряла сознание.

– Мама, - с губ сорвался стон,и яркий свет ударил новой волной боли по зрительным рецепторам, когда она попыталась открыть глаза. Не увидела, а почувствовала, как в основание локтя впилась игла, впуская в вену спасительное обезболивающее, и почти сразу стало легче. Звон в ушах рассеялся,и теперь она слышала только механический писк аппаратуры.

   – Валерия, откройте глаза, - попросил доброжелательный приятный мужской голос. Девушка повернула голову,и тут же словно тысячи острых иголок впились в болезненно пульсирующие виски. - Не бойтесь, мне нужно посмотреть ваши глаза.

   Сделав над собой усилие, Лера расслабила веки, которые казались свинцовыми, приподнять ресницы удалось с трудом. Лицо казалось онемевшим, чужим. То же самое происходило с конечностями. Ватные руки и ноги, затекшие мышцы.

   – Отлично, – удовлетворённо кивнул мужчина в белом халате и с медицинcкой маской на лице. Посветив фонариком поочерёдно в глаза девушки, он небрежным жестом бросил его в карман, взял стул и сел рядом. - Готовы познакомиться?

   Лера, неуверенно щурясь, оглядела стерильную просторную палату, заставленную аппаратурой, в то время как доктор пристально ңаблюдал за ней. Лицо девушки с правой стороны имело заметную синеватую отечноcть, глаз заплыл и открывался только наполовину. Сквозь тонкую стерильную больничную рубашку легко просматривались синяки на плечах и запястьях, ссадины на локтях. Ноги скрыты тонким одеялом, но и там ситуация не намного лучше. Имелись и другие повреждения, которые выявились при более тщательном осмотре : черепно-мозговая травма средней тяжести, два сломанных ребра, вывих голеноcтопного сустава правой ноги, многочисленные ушибы.

   – Меня зовут Сергей Владимирович. Я ваш лечащий врач, – представился доктор,и девушка едва заметно улыбнулась, но тут же болезненно поморщилась,так как губы у нее тоже были разбиты. – Вы хорошо меня видите?

   Сергей Владимирович Никонов видел за свою практику много пациентов, нет, не так – очень много пациентов. И, как правило, перечень повреждений как у Валерии Мироновой встречался у определенной категории пострадавших – жертв автомобильных аварий. Однако, судя по анамнезу, девушку привезли в домашнем халате после того, как нашли блуждающей по лесу. Случай нестандартный,и персонал, согласно инструкции, сразу после первичного осмотра оповестил полицию. За тридцать шесть часов, что пациентка провела без сознания, следователь приходил уже дважды, но каждый раз уходил ни с чем. Сам же врач не брался делать скоропалительных выводов и предположений до разговора с самой потерпевшей.

   – Да, хорошо, - тихо произнесла девушка. Из угoлка поврежденного глаза вытекла слеза. - Давно я здесь?

   – Чуть больше суток. У вас сильное сотрясение. Постарайтесь не напрягаться и не делать лишних движений. Это ускорит процесс восстановления.

   – Мне тяжело дышать.

   – Сломанные ребра, - пояснил Сергей Владимирович. - Это тоже излечимо. Волноваться не о чем, Валерия.

   – Вы так думаете? – тяжело вздохнув, с сарказмом спросила девушка. - Я могу встать? Мне нужно в туалет.

   – Я позову медсестру чуть позже. Одной вставать с кровати нежелательно. Сильное головокружение может вызвать потерю сознания, а новые травмы нам не ңужны. Вы согласны?

   – Да, не нужны, - Валерия опустила ресницы, приподнимая правую руку, чтобы поправить сбившееся одеяло. Четкие синие отпечатки от пальцев на бледной коже бросились в глаза доктору.

   – Вы помните, как попали сюда?

   – Нет, - покачала головой девушка, снова открывая глаза и пристально глядя в лицо доктора. - Вы хотите мне что-то сказать?

   – Нет, спросить. Сегодня или завтра к вам придет следователь и зачитает свой перечень вопросов. Меня же интересуют только обстоятельства получения повреждений, – официальным тоном сообщил Сергей Владимирович.

   – Зачем следователь? – нахмурилась Миронова, стискивая пальцами пододеяльник. Выражение ее лица стало растерянным и смущенным. - Не нужно никакого следователя.

   – Вас привезли с серьезными травмами насильственного характера. Мы обязаны были сообщить.

   – Кто привeз? - испуганно спросила девушка.

   Доктор потянулся за историей, которую положил на один из пищащих аппаратов.

   – Вадим Казанцев, - прочитал Никонов. – Вам что-то говорит это имя?

   Девушка выдохнула, заметно расслабляясь и явно испытывая облегчение.

   – Да. Это друг моего мужа. Я… – она запнулась,и на бледном лбу появилась морщинка. – Кажется, мы отдыхали в деревне у моей бабушки.

   – Вадим Казанцев сообщил, что нашел вас в лесу без сознания. Вы помните, как там оказались?

   – Нет…. Я могу поговорить с ним? - быстро сменила тему девушка.

   – Конечно, – согласно кивнул Никонов, задумчиво глядя на пациентку. Его опыт подсказывал, что она прекрасно помнит, что произошло, но не хочет об этом рассказывать, пока не сверит данные с другими участниками событий. - Как только он придет, его проводят в палату. Аппаратуру мы отключим и переведем вас из реанимации уже сегодня.