Изуродованное тело выглядело ужасно. И даже со своего места я могла различить, что особенно глубокие раны кровят, гноятся. А когда ингирвайзер взялся за полотенце, окунул его в тазик с какой-то жидкостью и, зашипев от боли, приложил к животу, я поняла, что больше не могу смотреть. Вскочила с холодного пола и, не заботясь о том, что меня могут услышать, унеслась прочь.Свою комнату закрыла на замок, будто он мог отгородить меня от увиденного, выдернуть из головы неприятные мысли и жуткие воспоминания. Наскоро стянув с себя платье, забралась под холодное одеяло, укуталась с головой, так, чтобы меня было не видно и не слышно.И зачем я только туда полезла? Дура! Теперь век не смогу избавиться от этой жуткой картинки, что раз за разом встает перед глазами. И тело все еще дрожит от страха. А глаза щиплет от подступивших слез, которые я даже не пытаюсь сдержать. Тихий же вой попросту затыкаю подушкой, вновь и вновь проклиная себя за чрезмерное любопытство. Оно, как говорится, еще никого до добра не доводило.
Сон был муторным. Невнятные образы, обрывки сновидений, мутные краски и смазанные очертания и без того неясных картин. Я ворочалась с боку на бок, подбивала подушку, пытаясь найти удобное положение. То проваливалась в зыбкую дрему, то вновь выплывала из нее. Промучилась так всю ночь и наступлению утра и солнцу, выглянувшему из-за плотных облаков, была только рада.Правда, солнцем все хорошее и закончилось. Дом, и без того не баловавший теплотой, за ночь и вовсе выстыл. Кожа покрылась противными мурашками, и ноги тут же закоченели. И вновь вернулась вчерашняя злоба. Этот гад ведь даже тапочками не озаботился. А одевать сапоги на босу ногу… В общем, прежде чем выйти из комнаты, пришлось полностью облачиться в свой вчерашний костюм. Плотные чулки, подвязки, нижняя юбка. Платье, уже не кажущееся столь удобным, как прежде. Сейчас оно виделось мне тесным и совершенно неподходящим случаю. Однако, выглядело оно по-прежнему великолепно. Даже измявшееся оно было много лучше того, что давеча притащил мне Фрей.
Я с неприязнью глянула на ворох одежды, неряшливо перекинутый через спинку стула, и подумала, что все же стоит высказать свои претензии хозяину. Вот только, в спальню к нему я больше не сунусь. Острых ощущений на всю оставшуюся жизнь хватило. Так что, лучше дождусь, пока Рейнар спустится к завтраку.А пока направилась в умывальню, надеясь хоть немного освежиться. О нормальной помывке, разумеется, и речи не шло, хоть на первом этаже и имелась вполне приличная купальня. Вот только, на то, чтобы набрать имевшуюся там бадью, уйдет полдня, не меньше. Потому я ограничилась лишь тем, что ополоснула лицо, воспользовавшись небольшим медным тазиком. Вода там, конечно же, была ледяной, что изрядно добавило бодрости и усилило степень раздражения. На то, чтобы найти свежее полотенце, и вовсе ушли последние капли терпения, а вместе с тем и благоразумия. А потому, приведя себя в относительный порядок, я схватила дожидавшиеся в спальне наряды и решительно направилась на поиски хозяина дома.
Капитан Фрей, как и следовало ожидать, обнаружился в гостиной.Он сидел в облюбованном кресле и с интересом листал утреннюю газету. На мой приход этот тип никак не отреагировал. Даже бровью не повел. Будто меня и не существует вовсе.Пришлось заявить о себе громким покашливанием.
- Доброе утро, - все же соизволил отозваться хозяин дома и, по-прежнему не глядя в мою сторону, отхлебнул кофе из высокой кружки.
- Не уверена, что оно такое уж доброе… - пытаясь не повышать тона, процедила я. – Будьте добры объяснить, что это такое?!
Я демонстративно протянула вперед руку с перекинутым через локоть платьем.. Однако, реакции не последовало. В смысле, глаз он на меня так и не поднял, лишь сухим безразличным тоном поинтересовался:
- О чем вы?
Ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому:
- Что это такое? – Я подошла почти вплотную и швырнула ворох тряпья ему под ноги, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень негодования.
Рейнар лишь на мгновение оторвался от чтения, кинул косой взгляд на брошенную одежду и вновь вернулся к изучению статьи.
- Как, что? Платья. Правда, прелесть? - все так же уставившись в разворот, ответил этот нахал. И хоть я не видела его лица, уверена, за желтоватыми страницами скрывалась усмешка. - Можете не благодарить.?
- И этот хлам ты называешь платьями? Я эти обноски в жизни не надену!
Фрей вновь глянул на тряпье. Теперь уже более внимательно.
- По-моему, вполне милые вещи. Меня уверяли, что в них даже можно ходить на свидания. Или вы нашли там дыры?
Он что, и правда, не понимает? Или это такое изощренное издевательство? Ладно, объясним популярно.
- Ага. Моль прогрызла! – передразнила я. - От них пахнет старьем и древесной трухой. Я уже не говорю о фасоне и размере. Если это вещи вашей любовницы, то я вынуждена вас разочаровать. У нее дурной вкус? и полное отсутствие фигуры! Хотя, о чем это я… - Я на секунду задумалась, прервав пламенную речь, и, не желая беречь его самооценку, припечатала: - Откуда у вас любовница? С таким-то отношением к женским потребностям!
Рейнар нахмурился. Кажется, мои слова пошатнули его самообладание.
- Если не нравятся вещи - можешь их не надевать. Ты просила - я принес. Не твое дело - откуда. Женщина, любезно согласившаяся поделиться, уж куда приличнее тебя и не тебе ее судить.
Я не стала акцентировать внимание на том, что капитан Фрей вновь перешел на «ты», сколь бы неприемлемо и неуважительно это не звучало. Я уже поняла, что когда он злится, это происходит у него машинально. Задело меня совсем иное.
- Так значит, я неприличная? – прошипела сквозь плотно стиснутые зубы. – Может, мне тогда вообще голой ходить?! Что б уж точно соответствовать образу!
Он таки отложил газету. Любовно устроил на журнальном столике и пригладил ладонью страницы. Глянул на меня совершенно невозмутимым взглядом и выдал:
- Ну, если вам так будет удобнее... Пожалуйста. Не имею ничего против.
Не имеет ничего против? Что ж, раз так…Я чуть наклонила голову, отвела в сторону волосы и, закинув руку за спину, принялась решительно расстегивать мелкие пуговички. Одну вторую, третью… Мысленно пожалела о том, что застежки здесь не спереди, было бы куда удобнее и эффектнее.Но даже при таком раскладе реакция господина ингирвайзера не заставила себя долго ждать. Темные обсидиановые глаза по мере моего продвижения все больше увеличивались. Смоляная бровь изумленно поползла вверх, и Рейнар обеспокоенно спросил:
- Что вы делаете?
- Как что? Раздеваюсь…Вы ведь сами просили…
Я, конечно, этого не планировала. Да и демонстрировать мужчине собственные прелести особого желания не было. Но уж очень хотелось посмотреть на его реакцию. Увидеть, как на суровом лице отразится восторг, а в темных глазах зажжется знакомый огонек желания.
- Я не просил! – проскрипел зубами Фрей.
Ох, да он возражает! Право слово, я удивлена. Любой нормальный мужик на его месте уже слюной бы капал в предвкушении потрясающего зрелища. А этот лишь кривится и зло сверкает глазами. Забавно. А от того становится еще интереснее, как он поведет себя, когда я останусь в неглиже.Нет, тронуть не тронет. Максимум облапает, но это я уж как-нибудь перетерплю. А дальше не пойдет. Не может же он не понимать, что Тенрилл ему за посягательство на честь кузины голову открутит. Он ведь умный. Сдержанный. Большую часть времени. А значит, можно смело продолжать.Но на пути к моей цели вдруг встала непослушная пуговичка, запутавшаяся в петлице. Я покрутила ее и так, и эдак, но негодница не поддавалась.Гадство, ну почему именно сейчас? Не могу же я прекратить свое показательное выступление из-за такой мелкой неприятности? Это будет выглядеть как минимум нелепо. Еще подумает, что у меня духу не хватило.Ладно, значит, придется пойти на крайние меры.
- Прямо, может, и не просили. Но именно это имели ввиду, не так ли? - сладко отозвалась я и неспешно двинулась к креслу ингирвайзера.