На мой настойчивый стук дверь распахнулась, и на пороге возник невысокий молодой человек, закутанный в теплый свитер и широкий вязаный шарф. Он коротко кивнул и окинул меня заинтересованным взглядом.

? Капитан Фрей?

? Мы знакомы?

? Заочно. Я изучал войну с Эврой в академии. Простите, наверное, неловко получилось. Мое имя – Даниэль Стром. – Парень протянул руку. – Так чем обязан?

Я пожал протянутую ладонь. Рукопожатие было крепким, уверенным, да и в целом парень произвел на меня впечатление человека несуетливого.

? Я хотел поговорить о вашей сестре.

? О Низзи? – Даниэль нахмурился и склонил голову к плечу. – Простите, я только что приехал, так что не в курсе новостей. С ней что-то произошло?

Похоже, братец ничего не знал о происшествии и взволновался искренне. Хотя, кто знает, может, он просто актер хороший?

? Я расследую дело о пропаже Денизы Стром, ? пожалуй, слишком сухо оповестил я. Ничего, парень ? не девица, так что смысла ходить вокруг да около не вижу.

? Низзи пропала? – в выдержке ему, конечно, не откажешь - только дернулся краешек крупного рта, да на лицо будто тени набежали. – Может быть, зайдем в дом?

Наверное, правильнее было бы поговорить в располагающей обстановке, но, честно говоря, я боялся оставлять Роксану. Да и время поджимало.

? Вы замерзли?

? Нет. ? Даниэль пожал плечами, а я заметил, как у него побелели костяшки на сжатых кулаках. ? Если вам будет угодно, останемся здесь. Так что с сестрой?

? Пока точных данных нет. Возможно, сбежала с поклонником.

? Не сбежала! – Губы Строма упрямо сжались, а в глазах полыхнуло возмущение. – Низзи не такая. Она бы предупредила.

? Вас? Вы когда ее, кстати, в последний раз видели?

? И меня тоже. – Он дернул свесившейся на лоб пегой челкой и нахмурился. ? Перед отъездом, два месяца назад. Я служу в Северном гарнизоне, на окраине Антреи, так что дома бываю наездами.

? Она вам часто писала?

? Примерно раз в неделю. И, смею вас уверить, ни о чем таком не упоминала. Она вообще считала, что еще молода для общения с мужчинами. Ей всего-то семнадцать осенью исполнилось.

? А о чем были письма?

? Обычные девичьи разговоры. ? Даниэль щелчком сбил с деревянного поручня торчавшую из снега щепочку. – О подружках, платьях…

? И о наследстве? – между прочим закончил я.

? А что наследство? – парень встревожено вскинул глаза. – С нашим дядюшкой тоже что-то случилось?

? Надеюсь, что нет. – Я покопался во внутреннем кармане пальто и извлек на свет карандаш и лист бумаги, из тех, что частенько таскаю с собой. – Если вас не затруднит, черкните записку предстоятельнице Общины. Я бы хотел получить разрешение ближайшего родственника осмотреть вещи аньи Стром.

? Да, конечно. ? Даниэль взял бумагу и, пристроив ее на дверной створке, принялся писать. Я поглядывал из-за его плеча на неспешно появляющиеся на листе строки. Из-под яблонь наползала тишина, и, казалось, здесь, на задворках Солькора, жизнь течет по-другому – размеренно и спокойно. Как же ты устал, ингирвайзер, если завидуешь подобной скуке…Даниэль справился с запиской и, развернувшись, вложил ее мне в руку.

? Обещайте, что если что-то выясните, сообщите тотчас.

Тревожный взгляд снова прошелся по моему лицу.

? Непременно.

Я коснулся лба в прощальном жесте и уже собрался уйти, когда Даниэль, глядя исподлобья, негромко произнес:

? Я не стану спрашивать, капитан Фрей, почему пропажей Низзи занялся страж границы. Я только прошу вас сделать все возможное, чтобы отыскать мою сестру.

И в его глазах я увидел такую тоску, что почувствовал, как неприятный холод прошелся по спине. Молча кивнул и сбежал с крыльца.

Роксана

Мне приходилось бывать на похоронах лишь однажды. Это было давно. Так давно, что воспоминания почти стерлись. Поблекли, превратившись в мутные образы, что проступали в сознании, словно сквозь темную водную толщу. И как бы я ни старалась, их рваные обрывки уже не возможно было собрать воедино.Помню, что народу было много. Родственники, друзья, знакомые. Взгляды сочувствующие. Участливые. Искренние. И опустошенные глаза отца. Брат, кажется, ставший тогда сразу на несколько лет старше. Он держался, как настоящий мужчина. Не позволял себе слез. Ни тогда, ни позже, когда гости уже разошлись.И я вроде все понимала. Но в то же время не хотела понимать. Или принимать. Все надеялась, что это сон дурной. И стоит открыть глаза, как проснусь в своей просторной спальне, наполненной светом и свежестью. А мама, сидящая у постели, скажет, что воспитанным молодым девицам не престало так долго валяться в постели по утрам.Вот только эту фразу следующим утром сказала мне присланная нянечка. Она же спустя несколько дней увезла меня в Общину.

Я прикрыла глаза, отгоняя очередной обрывок воспоминаний, и оглядела траурную процессию. Сегодня все было иначе. Не было ни родных, ни близких. Лишь несколько девиц из Общины, на лицах которых отчетливо читался страх, да старшие воспитанницы, прикладывающие белоснежные платочки к уголкам глаз. Неясные фигуры, закутанные в черное, глядящиеся на белоснежном фоне уродливыми чернильными кляксами. Сквозь темную сетку вуали все казалось зыбким, размытым. И я уже сотню раз пожалела, что надела эту шляпку. Не слишком теплую, но зато хорошо скрывающую лицо. Рей настоял. Сказал, что лучше не рисковать понапрасну.Сам он, к слову, находился неподалеку. Беседовал с одним из мужчин. Должно быть, это кто-то из управления. Фрей выглядел спокойным, безмятежным даже. Но я знала, что он начеку. И это знание придавало хоть какую-то уверенность.

- Роксана! – знакомый звонкий голос вернул в реальность. Я оглянулась и увидела Марту, спешащую ко мне. Краем глаза уловила, как напрягся Рей, но тут же расслабился, убедившись, что это просто-напросто моя подруга.

Марта кинулась мне на шею, и мы, не сговариваясь, крепко обнялись.

- Рокси, ну куда ты запропастилась? Ни письма, ни весточки. Я уж думала и с тобой что-то стряслось. – Марта глянула в сторону лакированного дубового гроба и содрогнулась. – До сих пор поверить не могу.

- Я тоже, - произнесла глухо, немного отстраняясь от подруги. – Прости, что не написала. Все так закрутилось.

Мне стало, и вправду, стыдно. Уже несколько дней, как я живу у Рея, а соседке даже сообщить не удосужилась. Надо было хоть через Гаспара записку передать. Никудышная из меня подруга вышла.

- Я думала, ты из города уехала. И вещи твои исчезли. Так что произошло? – В темных глазах Марты горело любопытство с тяжкой примесью беспокойства.

- Ну просто… - Я немного поколебалась, не зная, стоит ли посвящать подругу в детали этого дела. Секретность секретностью, но я была просто обязана предупредить близкого человека об опасности. – Дело в том, что в городе неспокойно. Особенно для девушек. И кузен он… приставил ко мне охрану, - на этих словах я вновь машинально глянула на Рея, убеждаясь, что он все еще рядом, и подруга с легкостью проследила за моим взглядом.

- Это что, твой охранник? – громким шепотом вопросила соседка и скривилась, будто надкусила кислого лимона. – Ну и страшилище! Твой кузен не мог найти кого посимпатичнее?

Ее слова болезненно кольнули и внутри поднялась жгучая обида.Да какое право она имеет так о нем отзываться?! Они ведь даже не знакомы. И Марта ни малейшего представления не имеет, при каких обстоятельствах были получены эти страшные отметины.Я уже хотела было осадить подругу. Но вовремя придержала язык. Ведь и сама не так давно шарахалась от Рея, словно от чумного. А когда увидела его раны на груди, меня и вовсе чуть не стошнило. Так что, Марту вполне можно понять.

- Для охранника это не главное, - сухо отозвалась я, решив не развивать тему. – А тебе лучше уехать из города. И подальше.

- Уже… - выдохнула Марта и тут же поправилась. – Точнее уеду со дня на день. Грен увозит меня. Он получил согласие на опеку, так что…