— Мира, — зовет меня Кэридвен, и я вздрагиваю.

Она оправилась от потрясения, и на ее лице написано то же самое выражение, когда я сотворила снег. Принцесса просчитывает, как можно использовать в будущем мои слабости. На какой-то миг я вижу в ней Ноума, но потом она вздыхает, устало потирает глаза и, качая головой, спрашивает.

— Ты ввязалась во что-то опасное?

Я открываю рот, чтобы ответить, но в тяжелой тишине погреба раздается отчаянный, полный ужаса крик. Я поворачиваю голову в его сторону. Я знаю этот голос.

— Терон.

— Расслабь запястье и на выдохе делай бросок. — Мэзер поправил руку Холлиса так, чтобы нож в его руке метил точно в мишень, нарисованную на стене. — Бросок совершает твоя рука, но ты должен ощущать его всем телом. Плечами, грудью, ногами. Давай.

Холлис на выдохе метнул нож. Тот, вращаясь, пролетел по воздуху и с глухим стуком вошел в стену в пяти линиях от центрального круга. Лицо у Холлиса разочарованно вытянулось, но он ничего не сказал и пошел к стене выдергивать нож.

— У него получается все хуже и хуже, — заметил усевшийся на столе Кифер.

Они находились в заброшенном доме. Стол придвинули к стене, освободив середину комнаты и загородив им дверь, чтобы никто ненароком не ворвался внутрь без предупреждения.

— Если думаешь, что у тебя получится лучше… — Мэзер протянул ему нож рукоятью вперед.

Кифер мотнул головой и устроился поудобнее: прислонился к стене и вытянул ноги.

— Вы угробите себя и без моей помощи. Капитан Бреннан непременно узнает о ваших тренировках, и тогда я с превеликим удовольствием посмотрю на то, как Бывший король Мэзер на своей шкуре прочувствует, как наказывают простой народ.

Мэзер опустил нож.

— Гад ты, Кифер.

— И всегда таким был, — отозвался тот, но Мэзер заметил, как болезненно скривились его губы.

Только эти редкие проблески глубоко таящейся боли останавливали Мэзера от повторения драки, произошедшей в амбаре. Он оглядел комнату. Холлис снова встал напротив цели. Слева, в нескольких шагах от него, Трейс с Филом спаринговались в жалком подобии круга для боя на мечах. Они нарисовали его углем, и линия стиралась после каждого поединка. Парни, уклоняясь от ударов тренировочных мечей на маленьком участке, топтались по ней сапогами.

Прошло четверо суток с того дня, как Уильям по приказу Ноума вынудил Мэзера прекратить боевое обучение винтерианцев. Сделал то, о чем еще недавно просил сам Мэзер. Но он-то имел в виду, что бесполезно тренировать мужчин, которые с трудом удерживают в желудках пищу. Пожилые винтерианцы были очень слабы. Мэзер не хотел, чтобы тренировки прекратились для всех. Если уж быть до конца честным, то он тогда многое наговорил сгоряча. Особенно Элисон, Уильяму и — снег небесный! — даже Мире.

Шестнадцать лет, проведенные в бегах и стычках с Ангрой, научили Мэзера тому, что даже крошечные группки бойцов способны нанести врагу значительный ущерб. Шесть бойцов лучше, чем ни одного. Пока их было пять, но Мэзер знал, что Кифер сдастся и начнет тренироваться вместе с остальными. Так сделал его брат Эли. Он сидел у стены рядом с Холлисом и наблюдал за тем, как тот практикуется в метании ножа.

Избегать Уильяма оказалось легко. Так легко, что Мэзер удивлялся, почему ему раньше не приходило в голову тренировать парней втайне. Его никто не трогал, пока он периодически заглядывал к Элисон и мелькал то тут, то там во время восстановления очередного дома. А вот достать оружие было непросто, и над этим он до сих пор ломал голову. Все пригодное оружие в Винтере находилось под присмотром корделлианцев, и Мэзер не мог украсть его, не привлекая внимания. Но он еще придумает, как его раздобыть. Ему уже удалось стащить за едой несколько ножей.

Трейс рубанул своим тренировочным мечом по мечу Фила. От силы удара деревянное лезвие раскололось: один кусок остался у Трейса в руках, другой отлетел в сторону. Мэзер тихо ругнулся: еще один меч потерян.

Трейс подхватил падающий обломок. Теперь вместо одного меча у него было два деревянных ножа. Лицо его неожиданно просветлело. Он бросился на Фила, и тот еле удержал равновесие, вцепившись в меч двумя руками. Трейс нападал на него, стремительно нанося рубящие и режущие удары, и Фил отступал перед его напором.

Наконец Фил рухнул, тренировочный меч выпал у него из ладони и выкатился за пределы круга. Он закрыл лицо руками и закричал:

— Сдаюсь!

Трейс отступил и ухмыльнулся, глянув на Мэзера.

— Это было здорово, — сказал он, тяжело дыша.

Мэзер улыбнулся.

— Тебе следует сражаться с ножами, — ответил он и кивнул в сторону Холлиса, зачарованно глазеющего на Трейса.

С того времени как Мэзер вовлек их в эту безумную авантюру, все они не раз уже разделяли друг с другом чужую радость — когда один из них блокировал удар или попадал в цель. Однако чаще это было чужое огорчение. Например, разочарование Холлиса, не попавшего в цель. Им всем нужно лелеять мгновения, когда кто-то из них добивается успеха. Трейс, улыбаясь, вышел из круга и присоединился к Холлису. Фил с гримасой покосился на Мэзера.

— Я опять буду биться с тобой? Моя гордость вряд ли вынесет столько проигрышей за один день.

Мэзер, усмехнувшись, пошел к кругу, но кое-кто его опередил. Фидж — молчаливая зоркая тень в углу — улыбнулась, подняв оброненный Филом тренировочный меч.

— Я сражусь с тобой, Бывший король, — заявила она.

Мэзер ясно дал ей понять, что будет рад, если она тоже захочет тренироваться, но Холлис всегда находил причины для отказа. Мэзер никак не мог понять, почему Холлис против того, чтобы его сестра научилась сражаться, и почему сама Фидж уступает брату. Ведь в ночь их знакомства она показала огонь, яростно пылающий в ее душе. На самом деле Фидж действительно оправдывала данное ей Филом прозвище. Она была этаким призраком, всегда находясь рядом, но никогда не вмешиваясь.

Холлис передал нож Трейсу.

— Фидж, не думаю, что это…

— Я не тебя вызываю, — холодно отозвалась она. — Я вызываю на бой Бывшего короля.

Мэзер почувствовал тяжелый взгляд Холлиса, понимая, что примет вызов. Мэзеру хотелось понять, почему Холлис не дает Фидж сражаться. И что таится за жутким блеском ее глаз и мудрыми словами.

Мэзер безмолвно поднял обломок деревянного меча, а Фил поспешил убраться из круга. Холлис протестующе зашипел, ожидая, что Фидж подчинится и что Мэзер будет умнее его сестры. Все остальные застыли. Даже Кифер заинтересованно подался вперед.

Фидж вошла в круг и, покусывая губу, окинула Мэзера оценивающим взглядом. Он тоже оглядел ее с ног до головы, не переходя нарисованную углем черту. Одежда свободно висела на ее тощем теле — мешковатая ткань будет мешать ей, как и распущенные волосы. Либо она не обращала внимания на эти мелочи, либо ей было все равно. В груди у Мэзера разлилась прохлада. Жажда боя вперемешку с адреналином. Он ступил в круг.

Фидж бросилась на него, размахнувшись мечом. Мэзер уклонился и не спешил атаковать. Фидж обладала изяществом, ее плавные движения были точны и взвешены. Может быть, все эти дни она наблюдала за их тренировками и продумывала атакующие серии ударов. Как бы то ни было, Мэзер еще не видел, чтобы кто-нибудь из винтерианцев сражался с такой дикой страстью, как она. Такую отчаянную жажду крови он видел только у врагов.

Мэзер наслаждался боем, собранностью и подвижностью своего тела, но эта девчушка получала удовольствие от возможности пролить чужую кровь собственной рукой. В сердце закрался страх, и Мэзер стал не только отбивать удары, но и нападать. С какой бы страстью ни сражалась Фидж, с ним тягаться она не могла. Он видел: она поняла это, когда он медленно пошел в атаку.

Блеск ее глаз потускнел, с лица сошла улыбка, брови нахмурились. Теперь Фидж билась со злобой, которая лишь туманила разум и заставляла допускать промахи. Ему нужно закончить их бой прежде, чем она поранит себя или кого-то из парней, стоявших вне круга и наблюдавших за ними. Именно поэтому Холлис не хотел, чтобы она училась сражаться. Да, у всех болела душа, но это не влияло на их обучение. Наоборот, казалось, тренировки помогали им снять внутреннее напряжение. Но Фидж вкладывала в бой всю боль прошлого и, возможно, забыла, что это лишь тренировка. А возможно, вознамерилась убить его, чтобы посмотреть, облегчит ли это хоть немного ее страдания.