Проживая историю с главными героями «Созвездия для Грифона», не думала, что продолжение начнется именно с этой книги. Но второстепенные персонажи неожиданно не дали возможности писать запланированную книгу. Ледания просто не отпустила, пока я не записала ее путешествие, и только после последней точки, попрощалась. «На некоторое время». Надеюсь, что она все же даст рассказать и про остальных. Ну, а пока:

ЛЕДАНИЯ И ВЕЛИКИЙ ПОХОД ЗА ШРАМПИТУЛЯМИ

Пролог

На той стороне портала, в который мы шагнули с Трампинрогом царила звездная ночь. Мы стояли на деревянном пирсе, перед которым расстилалось необозримое болото. Болото! В первый момент мне захотелось запрыгнуть в исчезающий за спиной портал и будь что будет.

Но потом, через пару секунд от нахлынувшего шока, я поняла, насколько прекрасно это болото. Флюоресцирующая растительность, светящаяся нежно фиолетовым и изумрудно зеленым, мерцающая под звездным небом миллионом блуждающих искр над периодически вспухающих и лопающихся чмокающими звуками пузырей на его поверхности. Должна была признаться сама себе, это было неожиданно красиво. И совсем не воняло затхлым болотом. Скорее витающие здесь запахи напоминали родную лабораторию. И тот творческий процесс, когда я варила новые микстуры из трав.

— Вау-вау-ы-ы-ы, — огласило болото какое-то живое существо. Громко так, что непроизвольно присела на деревянные дощечки и подносом прикрылась.

— Ледания, — голос господина Трампинрога вырвал меня из ступора. Он доносился сзади, и в нем звучали вопросительные ноты.

— Кто это? — спросила первое, что пришло в голову. Живое не успокаивалось и оглашало болото похожими руладами переходя моментами на ультразвук.

— Позволю предположить, что болотный сыч. Или лесной.

— А где мы?

— Не знаю пока, но если здесь живут шрампитули, а я уверен, что они здесь живут, то мы спасены.

— Как это волнительно, — выдала дежурную фразу.

Непроизвольно меня передернуло. Даже не представляю кого могут называть шрампитулями и что представляет это непонятное нечто. Отворачиваясь от завораживающего болота с трудом, рассмотрела фигуру своего спутника на фоне подступающего к болоту леса. В него уходила дорожка, вымощенная деревянными кусочками, но соваться туда в такую темень я бы не рискнула.

К такому же выводу пришел и Трампинрог. Обернувшись ко мне, он окинул спокойным взглядом болото, поднял голову вверх, к звездам и неожиданно закричал, — смотрите Ледания, отсюда видно рождающуюся Галактику.

Я посмотрела в ту же сторону, с затаенной надеждой, которая сразу же потухла. Вспоминая, что Анабель попросила именно Трампинрога выбрать место, наиболее удаленное от населяемых миров, а также то, что в окрестностях черной дыры, как правило их плотность стремиться к нулю, я смотрела на край сверкающей и переливающейся галактики, уплывающий за горизонт над болотами и понимала, уж слишком близко она и светит не хуже луны.

Кажется, мой спутник был этим совсем не раздосадован, открыв свою сумку, он достал из нее куриную ножку, зажаренную до золотистой корочки, и всунул ее мне в руку.

— Вот сейчас перекусим и спать, утро, так сказать, мудрее вечера.

Глядя на галактику, я неожиданно всхлипнула, не в силах совладать с захлестнувшими чувствами оторванности и ощущением нового и неизведанного, которое пряталось в глубине леса.

— Кушай девочка, и не плачь — раздалось за спиной. — Вот здесь на меховой кочке я соорудил тебе отличнейшее спальное место.

Я развернулась к говорившему и как заговоренная откусила кусочек от еще теплой ножки. Вкусно, — отметил мой мозг, — какая интересная у него сумка. Потому что из нее он доставал еще один плед, дополнительно к тем двум из которых соорудил мою постель. И даже пожертвовал для меня маленькую подушечку, на минуточку, вышитую крестиком.

В этой абсурдной, казалось бы, ситуации, кроме благодарности за взятие на себя обязанностей по устройству ночлега Трампинрогу, мне неожиданно пришла в голову одна не очень приятная мысль. Если бы тогда на балу, я не поддалась на его уговоры и не стащила целый поднос тарталеток, а затем не держалась за этот поднос, когда его призвало Древо жизни, то сидела бы сейчас в своей лаборатории и пила бы «Радужный сон феи».

Я расстегнула пояс на кринолине юбки моего бального платья. Этот бал был тест-драйвом моего изобретения. Передвижной лекарский госпиталь. Я специально заполнила кармашки подъюбника максимальным количеством пакетиков, перевязочного материала, фляг с микстурами и коробочек с мазями. И кармашками с инструментами, и противоожоговой пенкой, — непроизвольно я всхлипнула, рассматривая свое богатство, — и маленькой плоской бутылочкой «Радужного сна фей».

Протянула к ней руку, решив, что это сейчас как нельзя кстати. Отхлебнула глоточек.

Тронула за плечо моего невольного побратима. Он с самозабвением творил себе подобие гнезда в трех шагах от меня.

Он непонимающе оглянулся, удивленно рассматривая мои стройные ноги в обтягивающих лайковых брючках.

— Хм, а вы девушка, как шкатулка с секретом, — удовлетворенно изрек. Понюхал протянутую бутылочку. — Нет, дорогая, я еще немного подумаю, и скользнул вглубь гнезда, заворачиваясь в концы пледа.

Опуская голову на подушечку и утопая в удивительной мягкости моховой подстилки, я вдруг со стыдом осознала, что не поблагодарила Трампинрога. Но откуда-то донеслась нежная, тихая песня, и, хотя слов было не разобрать, но так хорошо, так тепло стало на сердце, что, уплывая в сон я подумала, — скажу спасибо завтра. И уже в сладком тумане пронеслась мысль — что не делается, к лучшему.

Как здорово проснуться на отдыхе, где-нибудь вдали от шума и суеты. С птичкой, поющей под окном, самозабвенно выводящей рулады, а не голосящей дурным голосом так, что может остановиться сердце. От запаха кофе, плывущего в воздухе и заставляющего улыбаться до момента распахивания глаз, навстречу чудному, во всех отношениях утру.

Потянуться, на высококлассном матрасе, благодаря владельцев этого восхитительного пансионата, которые не стали экономить на постельных принадлежностях и даже расщедрились на завтрак в номер. Как здорово, я даже не помню, когда так сладко высыпалась.

Я наконец распахнула глаза и замерла, созерцая Трампинрога, сидящего напротив моей импровизированной кровати, с висящей в воздухе рядом с ним чашкой с блюдцем, источающей давно забытый запах черного кофе. Он был занят изучением толстой книги, из-за которой торчала только его макушка. Вот он подхватил чашку и утащил ее с моих глаз, отхлебывая глоточек.

Я закрыла глаза, пытаясь совместить нарисованную сонным воображением картину с тем, что предстало в реальности передо мной.

— Откуда у него кофе и вообще, кто он такой!

Распахнув глаза, выпрыгнула из моховой кровати.

— Доброе утро, магистр! Спасибо за удобную ночевку.

Подошла к краю мостика, любуясь картиной, расстилающейся перед глазами. Все оттенки зелени образовывали величественную картину конца мира. Даже не знаю, почему пришло такое сравнение. Вот там за горизонтом — конец, и водопад обрушивается в звездное ничто. Встала на колени, заглядываясь в кристально чистую воду, со смешными рыбками на дне. Опустила ладони и попрыскала в лицо удивительно теплой водой. Эх, окунуться бы.

Как будто услышав мои мысли из-за книги раздался голос, — не стесняйся, у меня для тебя и полотенце припасено! И подтолкнул к моим ногам пушистое махровое полотенце яркого лимонного цвета.

— Только никуда не отплывай, назад дорогу не найдешь, только тут, как в ванной, поплещись сердечная.

Не стала себя упрашивать, быстро разделась и плюхнулась в воду. Ни с чем не сравненное блаженство охватило тело, хотелось лечь на спину и раскинув руки дрейфовать, глядя в молочное небо. Почти поддавшись сладкому желанию, неожиданно была выдернута из неги зубами какой-то рыбки, впившейся в пальчик на ноге, и еще одной, старающейся отгрызть кусок пятки.