— Все, можешь открывать глаза, — рассмеялся он и поцеловал меня.

Мы стояли в саду, перед нами высился трехэтажный особняк, но самое главное, в кронах деревьев золотились лучи всходящего солнца.

— Ран! Солнышко! — чуть ли не запрыгала я, — А мы пойдем сегодня гулять?

— Гулять сегодня не получится, у нас не очень много времени, но мы можем прокатиться в карете по городу. Тем более, что надо глянуть на загородный особняк, что присмотрел для нас Авар.

— Ран, а это дом Авара?

— Нет, это наш с тобой дом.

— А зачем тогда особняк… за городом…?

— Любимая, я хочу, что бы ты с нашим малышом жила за городом…

— А ты?

— Ну, куда же я от вас денусь? Пойдем, я покажу тебе городской дом!

Дом… Хм… Дом… Дворец был великолепен! Главным фасадом он выходил на площадь, а к саду, куда мы переместились, примыкал его арьергард… Слуги, постоянно жившие в доме, приветствовали нас на входе. Мне были представлены аж четыре личных служанки… И зачем мне столько? Муж провел меня в Малую Столовую, где уже был накрыт завтрак, попутно показывая двери в гостиные, библиотеку, Большую Трапезную и Бальный Зал.

— Ран… — я оглянулась, смутившись, на слуг. Можно ли здесь так обращаться к супругу?

— Я слушаю вас, дорогая, — усмехнувшись, отозвался муж.

— А на балу нам надо будет танцевать?

— Конечно, что вас смущает?

— В принципе — ничего… Кроме одной маленькой детали… — я дождалась, пока слуги покинут комнату, — Ран! Я не знаю ваших танцев!

— Элен! Ты просто бесподобна! Так, пока никого нет… Здесь, в Доргмире, общаемся только на «вы». Обращаться ко мне можешь «дорогой» или «любезный супруг»…

— О! «Любезный супруг» — мне нравится!

— Элен, угомонись… Все важные разговоры только в моем кабинете или в спальне. Там я поставил защиту. И, постарайся, вне этих помещений, — он хитро улыбнулся, — казаться более чопорной и скованной…

— Да, Ваша Милость…

— Обращение «Ваша Милость» употребляется только нижестоящими по отношению к вышестоящим…

— О-о-о… — я округлила глаза, пытаясь понять, что он сказал…

— Выше тебя только король и королева, к ним надо обращаться Ваше Величество, и принцы крови — Ваше Высочество… Ладно, пока запомни это, а потом разберем все остальное… Все, снимаю защиту, — что-то прошуршало, как падающая с высоты ткань.

— Дорогая, ВАМ кофе еще налить?

— Нет, благодарю вас, ДРАЖАЙШИЙ СУПРУГ…

Рандольф хмыкнул и продолжил жевать свой бутерброд…

После завтрака мы поехали смотреть особняк…

Большая черная карета с гербами герцогов Налдосских стояла перед парадным входом в особняк на площади. Четверка абсолютно черных лошадей нервно перебирала ногами. Рандольф подсадил меня, уселся сам рядом, подал сигнал трогаться.

— Мы сейчас немного проедем по городу, — сказал он, отодвигая шторку на окне, — а потом поедем смотреть загородный дом. Авар сказал, что он вполне подходит для летнего отдыха. Посмотри, сейчас мы будем проезжать мимо Храма Всех Богов.

Огромная площадь, огромный Храм, вскинувший свой белоснежный купол в зеленое небо. Потом мы ехали по старинным широким и узким улочкам, проезжали через площади, мимо городского парка, проехали немного по набережной. Рандольф перечислял названия улиц и площадей, рассказывал интересные истории, связанные с местными достопримечательностями.

— Королевский дворец ты увидишь сегодня вечером, а сейчас поехали смотреть наш дворец.

Карета круто развернулась, послышался свист кнута и окрик возницы, и мы поехали гораздо быстрее.

— Ой, — прижалась я к мужу на очередном крутом повороте, — а мы так никого не собьем? — показала я на жмущихся к домам горожанам, мимо которых мы проносились.

— Нет, во-первых, здесь все так ездят, жители уже привыкли, а, во-вторых, перед лошадьми магическая защита, она убирает все препятствия.

Мы подъехали к городским воротам. Я думала, что нас сейчас остановят, но карету герцога пропустили беспрепятственно.

— Ран, а стражники на воротах все гербы знают? Почему нас не остановили?

Мы как раз проезжали мимо длинной очереди, выстроившейся на вход в город. Такая же очередь стояла и с другой стороны ворот, ну, может, чуть короче. И, помимо пешеходов и телег, было в ней и несколько карет.

— Нет, дорогая, они не знают всех гербов. Но они прекрасно видят, какого класса эта карета и догадываются, кому она может принадлежать и, что с ними может быть, если они ее задержат.

Выехав за город, мы поехали еще быстрее. Я даже не предполагала, что лошади могут развивать такую скорость, мне всегда казалось, что передвижение в карете медленное и степенное.

Я выглядывала в окно на проносящиеся мимо поля и рощи, залитые столь долгожданным для меня солнцем. Мы проехали по мосту через какую-то реку и почти сразу свернули на примыкающую дорогу. Я рассмеялась — дороги везде одинаковы! — на этой трясло гораздо больше и скорость пришлось значительно снизить. Еще один поворот, Рандольф стучит в переднюю стенку, приказывая остановиться.

— Собственно отсюда начинается поместье, давайте пройдемся пешком, дорогая, — переходит опять на официальный тон муж.

— С удовольствием, дорогой, — поддерживаю я его игру. И вот кто бы мне объяснил, почему еще минуту назад можно было на «ты»?

Мы обходим карету и неторопливо идем по аллее из высоких старых деревьев. В конце аллеи виднеется яркая клумба и особняк. Он двухэтажный розового камня с балкончиками и башенками, действительно похожий на маленький дворец. Я восхищенно замираю в конце аллеи, разглядывая особняк, огромную круглую клумбу перед ним, парк, с двух сторон, примыкающий к особняку.

— Тебе нравится, дорогая? — шепчет мне на ухо муж.

— Это просто бесподобно! Авар угадал мою мечту!

— Я рад, что тебе нравится. Пойдем, посмотрим комнаты, надо решить, что и где у нас будет, — он наклоняется и целует меня.

Герцог с легкой усмешкой наблюдал, как его молодая жена с каким-то детским восторгом перебегала из одной комнаты в другую, подбегала к раскрытым окнам, свешивалась вниз, стараясь рассмотреть, что находится под окном. Он любовался ее счастливым раскрасневшимся лицом, слегка растрепавшейся прической, порывистыми движениями ее гибкого тела, от которых так соблазнительно вздымались юбки и, среди них мелькали ее ножки…

— Дорогая, — вытащил он ее из очередного окна, — осторожней, ты можешь упасть!

— Рандольф! Мне все так нравится!

— Нам надо решить, что и в каких комнатах будет располагаться.

— А что нам нужно? — положила она руки ему на грудь и чуть отклонилась назад, хитро поглядывая на него.

— Прежде всего, нам нужна спальня…

— Наша?

— Нет, дорогая. Сначала, найдем место для твоей, а потом и для моей.

— Ты собираешься кого-то принимать у себя в спальне? Никто же не узнает, что она одна!

— Дорогая, наши слуги будут общаться со слугами соседей, а те расскажут своим хозяевам…

Элен грустно надулась.

— И где ты предлагаешь сделать спальню?

— Я думаю, что в одной из северных комнат. Летом там не будет жарко, а утром солнце не будет тебя будить…

— А север у нас там? — показала она на окно комнаты, в которой они стояли, потом высвободилась из его объятий, что-то просчитала, повернувшись вокруг оси и с криком «Я знаю!» выбежала в коридор. Лорд поспешил за своей неугомонной супругой. Элен добежала до конца коридора и распахнула двери торцевой комнаты. Комната была большой и очень светлой, с большим эркерным окном.

— Вот! — повернулась она к мужу, — Можно?

— Все, что тебе угодно! — рассмеялся он, потом вошел, огляделся, толкнул боковую дверь, за ней оказался проход в соседнюю комнату:

— Ну а здесь тогда будет моя спальня.

— Ран…

— Да, милая?

— А это сосем наш дом?

— Да, — улыбнулся он ее вопросу.

— Тогда нам нужна детская…

— Мы все правое крыло второго этажа можем не трогать в этом году. Там вполне хватит места и для детской, и для игровой, и для нянек…