Мама завернула куриные кости в газету и велела выбросить их в мусорный ящик рядом с туалетом. Тоник решил заодно зайти к Алисе.

Она так же, как вчера, стояла у окна и, увидев Тоника, бросилась к нему навстречу.

— Ты где пропадаешь? Обещал же вчера прийти пораньше. А я тебя жду, жду. Мои уже давно в ресторане, а меня вещи охранять оставили. Нужно что-то делать, ты понимаешь?

— Подожди меня здесь. Я попробую послать туда Профи. Они его в таком виде не узнают.

— Какая разница! — только и успела вымолвить Алиса, а Тоник уже был в конце вагона.

Перед своим купе он вдруг услышал короткий вскрик и шум падающего тела. Одним резким движением он отодвинул дверь и увидел мать, сидящую на полу и показывающую пальцем вверх.

— Там, — говорила она медленно и удивленно, — там, наверху, старик.

— Мама, какой старик, ты что? — бросился поднимать ее Тоник.

— Я видела. Он в окне отразился. Бородатый.

— Да нет там никого. Я сейчас проверю.

— Не надо, — схватила она его за руку, — не надо проверять. Давай выйдем отсюда. Я сейчас приду. Я за отцом схожу.

Я медленно пошла вдоль вагона. Времени почти не оставалось. Профи это тоже понял и уже вылезал из своего убежища.

— Беги в вагон-ресторан, — дал ему подзатыльник Тоник, — а потом поговорим, чтобы ты мою мать не запугивал.

Придерживая шапку, Профи ринулся в следующий вагон. К счастью, Светлана Васильевна не оглядывалась, а то могла бы испугаться еще больше. Взъерошенный, щуплый Профи, в старой телогрейке и потертой шапке, из-под которой клочьями торчали во все стороны седая пакля волос и растрепанная бороденка, действительно был похож то ли на домового, то ли на лешего.

— Ой, — хлопнул себя по лбу Тоник, — ведь Профи оставил свой саквояж.

Медлить было нельзя. Тоник вытащил чехол Профи и уложил его под нижнюю полку, спрятав за сумкой и рюкзаком. Едва он успел опустить крышку, как в дверях появились отец и проводница.

— Никого нет, — сказал отец, заглядывая наверх.

Проводница не поверила и, кряхтя, полезла проверять сама. Потом попросила показать, где лежат остальные вещи. Все было нормально.

— В какое, ты говоришь, купе зашел твой старик? — обратилась она наконец к Тонику.

— Не помню я, — отвернулся он.

— До вашего купе или после?

— Мне кажется — до.

— Ну ладно.

Проводница вышла, а отец достал сверху, где лежал Профи, обглоданную куриную ногу и положил ее на стол перед сыном.

— Что это такое?

— Косточка. Куриная, — посмотрел на него невинными глазами Тоник.

— Как она оказалась наверху?

— Наверное, осталась от предыдущих пассажиров.

— Ты меня за дурака-то не держи, — серьезно сказал отец. — Думаешь, я не отличу вчерашнюю косточку от позавчерашней? Там кто-то был?

Тоник медленно наклонил голову.

— Кто? — повторил отец.

— Это не моя тайна.

— А чья?

— Этого я тоже не могу сказать.

— А ты знаешь, что у мамы из-за твоих штучек подскочило давление? И она уже думает о том, чтобы вернуться домой.

— Пап, там на самом деле ничего страшного не было. Через час я вам все расскажу, можно?

— А сейчас? Почему нельзя это сделать сейчас?

— Я дал слово, — упрямо повторил Тоник.

— Ладно. Иди, успокой мать. Она в купе у проводницы.

Отец задумчиво посмотрел вслед сыну, затем взял куриную ножку и с силой запустил ее на верх, туда, где раньше прятался Профи.

Профи пулей пролетел мимо Алисы, едва успев кивнуть ей на бегу. Впрочем, она все равно его не узнала. И только когда появилась запыхавшаяся проводница и спросила, не проходил ли старик, похожий на бомжа, Алиса обо всем догадалась.

— Нет, — сказала она, — за последние пятнадцать минут мимо не проходил ни один старик.

— А кто проходил? — заинтересовалась проводница.

— Мальчик проходил. Очень хотел со мной познакомиться, — и Алиса описала, как смогла, Тоника.

— Этого я знаю, — устало вздохнула проводница и, потеряв к Алисе интерес, отправилась обратно.

А Профи уже сидел в вагоне-ресторане. Телогрейку и шапку он успел спрятать в переходе между вагонами и теперь старательно приглаживал взъерошенные волосы. Руки он еще дома покрасил луковой шелухой, как красят на пасху яйца. Лицо с помощью специального клея избороздил морщинами, парик взял напрокат у мамы, довольно легко превратив пепельный цвет в седой при помощи специальной жидкости. Лишние волосы пустил на усы и бороду. Старенький отцовский свитер и просторные тренировочные брюки с пузырями на коленях завершали картину.

Лариса Сергеевна сидела с Борисом за соседним столиком, почти напротив. Беседовали они вполголоса, поэтому Профи перебрался к ним поближе. А чтобы они говорили при нем открыто, он решил притвориться глухонемым.

Он взял меню, подошел к ним и стал мычать, как Герасим, утопивший Муму, тыкая пальцем в строчки.

Борис брезгливо забрал у него меню и позвал официантку.

— Макароны по-флотски и стакан компота.

— А кто платить будет?

— С меня высчитайте.

Борис сунул ей крупную купюру и отвернулся к Ларисе.

Профи помычал, кланяясь, и уселся неподалеку. Самое время пообедать.

Официантка мигом принесла ему большую порцию макарон с мясом и компот, засунула в пластмассовый стаканчик свежие салфетки, успев протереть при этом стол. Казалось, еще немного, и она начнет умиленно гладить старого бомжа по головке. Сколько же денег дал ей этот тип?

Сам Борис потягивал вместе с Ларисой ликер, запивая после каждого глотка крепким кофе. Рядом лежала открытая коробка конфет. Но болтали они буквально ни о чем, так что Профи можно было полностью сосредоточиться на еде. Макароны он проглотил в считанные минуты и уже собирался не спеша, растягивая удовольствие, пить компот, как увидел в дверях хорошо ему знакомую проводницу.

— Вот он где, призрак лапотный, а я весь вагон свой перерыла, — говорила она, неумолимо приближаясь к его столу.

Теперь все решали секунды. Профи вскочил, резким движением сдвинул стол на середину, загораживая проход, и бросился к противоположному выходу из ресторана.

Проводница завизжала, как будто ее резали, но аккуратно отодвинула стол и уверенно последовала за «стариком». Спрятаться в поезде не так-то просто. Особенно когда пассажиры видят, что за тобой гонятся.

Но Профи действовал по своему плану. На бегу он успевал захлопывать за собой все распахнутые двери, что еще больше задерживало преследователей, и смог оторваться от них на целый вагон.

Увидев приоткрытую дверь туалета, он, не раздумывая, заскочил туда, заперся и сразу начал развоплощаться. Парик он повесил на крючок, старый папин свитер и тренировочные брюки тут же полетели в окно, а под ними обнаружился новый спортивный костюм с ярко-оранжевой ветровкой.

Оставалось только снять грим. А в дверь уже стучали. Профи осторожно убрал с лица тонкие полоски специального клея, который помогал изобразить морщины и шрамы, и стал смывать с лица и рук желтую краску.

— Открывай дверь! — кричал кто-то высоким голосом. У проводницы был тембр погрубее.

Профи слегка согнулся, прижав руками живот, и сдавленно прокричал в ответ:

— Кто там стучит? Ждите очереди.

За дверью все стихло, а затем кто-то другой вкрадчивым голосом спросил:

— Мальчик, а ты там один?

— Нет, мы тут всем классом руки моем.

— Остряк-самоучка. Открой нам дверь.

— У меня живот болит. А если вам приспичило, идите в другой конец вагона. Там тоже туалет есть.

За дверью замолчали. Профи высунулся в окно, чтобы быстрее высыхало лицо, и увидел мальчишку, изо всех сил махавшего ему рукой. Промелькнули несколько деревенских домиков и исчезли за деревьями. Профи всегда удивляло, как это люди живут в такой глуши. Хотя он сам все равно полжизни проводит за компьютером. А у них ведь наверняка и компьютера нет.