Ответ последовал незамедлительно.

— Вероятность того, что столь сложную систему, как звездолет, доверят обычной ЭВМ очень мала. У них низкий порог обучаемости и высокая зависимость от программного обеспечения. Кроме того, обычным ЭВМ необходимо постоянное наблюдение специалистов высокой квалификации, а это вызывает неоправданное увеличение количества личного состава. Что в свою очередь требует размещения на звездолете дополнительных запасов, воздуха, воды и пищи. Поэтому, можно предположить, что дестроером чужих управляет ИскИн.

— Верно. То есть, твой аналог. Теперь скажи, что бы ты сделал, если б обнаружил помеху в точке выхода?

— Мои действия зависят от размера и массы объекта, обнаруженного в точке выхода.

— Возьми параметры нашей яхты.

— Проанализирую на наличие живых существ. При отрицательном результате — уничтожу. При положительном — доложу капитану.

— Хорошо. Все правильно. Продолжай.

— Поскольку мы имеем дело с врагом — капитан, с вероятностью ноль целых девяносто три сотых, отдаст приказ уничтожить помеху. То есть, нас. 

— И с этим я соглашусь. Дальше.

Гулливер ответил не сразу. Секунды две молчал, только индикаторы мигали.

— Приказ невыполним.

— Объясни почему?

— Переход из маршевого режима в боевой займет больше времени, чем осталось до выхода из гиперпространства. Если автоматическая защита не заблокирована, звездолет совершит реверсный прыжок. 

— Вот! Что и требовалось доказать, — Тихон демонстративно указал на часы. — Время истекло. Доложи, что у нас на радарах?

Ответить Гулливер не успел. Невероятная тяжесть многократной перегрузки навалилась так внезапно, что из глаз искры посыпались. Всего долю секунды длилось издевательство над живым человеком, пока не сработала защита, и экипаж межзвездной яхты не спеленал силовой предохранительный кокон. Но даже этого мгновения хватило, чтобы Тихон почувствовал во рту привкус крови. То ли язык прикусил, то ли губы изнутри зубами оцарапало. О более сложных травмах думать не хотелось, тем более — ничего не болело.

— Аня, ты как?

— Нормально. Только в ушах звенит и в глазах темно. А что это было?

— Не знаю... У меня тоже со зрением не все в порядке. Эй! Гулливер! Что произошло?

ИскИн не ответил. Что было не просто странно, а в принципе, невозможно.

Тихон перестал таращиться перед собой и скосил глаза влево.

— Офигеть! — не сдержал изумленного возгласа.

Слева от себя парень вполне отчетливо видел отсвечивающий зеленоватой дымкой кокон силового поля, укутывающий кресло Ани.

— Что случилось? — отреагировала та на возглас товарища. — Ой! А я тебя вижу.

— Я тоже…

— Тишка… Так это не сглазами проблема, да? Это просто свет отключился? Нас все же аннигилировали эннэми, да?

— Точно… — нервно хохотнул парень. — И это твой атомарный отпечаток сейчас общается с моим.

— Ты хотел сказать, призрак? — всерьез уточнила Аня и тут же поинтересовалась. — А разве это возможно?

— Не знаю. Погоди секунду. Сейчас дам свет. И если мы растаем, значит — точно призраки.   

— А может, не надо?

— Не волнуйся. Наш преподаватель пилотирования при каждом удобном случае любил повторять, что самый безопасный вид транспорта — это звездолеты. И не потому, что Космос относительно просторен и пуст, а потому что люди сделали все, чтобы защитить себя от любых неприятностей, которые только можно смоделировать.

Говоря все это, он сжал ладонью подлокотник, где была вмонтирована кнопка запуска аварийного источника питания. Пока включена основная цепь, кнопка не активируется, хоть молотком бей, а теперь достаточно стиснуть пальцы и посчитать до семи.

От неожиданности свет резанул по глазам, несмотря на то, что в целях экономии, аварийные светильники работали только в четверть накала. Зато разноцветные огоньки индикаторов, заплясавшие на панелях всех приборов, придавали атмосфере некой праздничности. Как гирлянды на новогодней елке. И тем радостнее становилось на душе, чем меньше вокруг оставалось красных и желтых огоньков, а им на смену дружно загорались синие и зеленые звездочки.

— Эй, Гулливер! — повторил попытку связаться с ИскИном яхты Тихон. — Ты активен? Доложи, что случилось?

— Активен. Нет данных. Все внешние датчики повреждены. Степень повреждений указывает на применение оружия плазменного типа. Защитное поле в рабочем состоянии на сорок три процента. Система жизнеобеспечения исправна, все показатели в норме. Степень повреждения ИскИна звездолета предположительно семьдесят один процент. Прошу разрешения отключиться для проведения восстановительных работ.

— Сколько времени тебе понадобится для минимального ремонта?

— Три часа.

— А для полного?

— Сутки.

— Разрешаю провести минимальные восстановительные работы. Доложить по готовности. После оценим степень повреждений и возможность ремонта внешних датчиков.

Потом отключил свой силовой кокон, развернул кресло и сел лицом к Ане.

— Что-то я проголодался? Принести тебе кофе и парочку бутербродов? Похоже, ТФ-прыжок откладывается на неопределенное время.

— Ну уж нет…

Говоря по правде, Аня испугалась. Очень сильно испугалась. Так что если бы рядом были папа или мама, она даже расплакалась бы. Но Тихону об этом знать совершенно не обязательно. Вон он, каким молодцом держится, а она чем хуже? Так что девушка решительно поднялась, а парня жестом усадила обратно.

— Не знаю какой из тебя комбайнер, а к кухонному агрегату не суйся. Если сломаешь, чинить будет некому. И вообще, договоримся сразу — командуй где хочешь, но только не на кухне. Хорошо?

Аня старательно копировала интонации матери, когда та «воспитывала» отца. И не сразу сообразила, что за странный звук издал парень, прикрыв руками лицо. Сперва, решила, что Тихон смеется над ней, но когда звук повторился, поняла что парень шмыгает носом.

— Эй! Тишка! Ты чего?

Она подошла ближе и положила парню руку на голову. А потом, не удержалась и легонько погладила его, как маленького.

— Эй…

Тот поднял на Аню влажные глаза и через силу улыбнулся.

— Все нормально. Извини… Просто ты мне маму напомнила. Хорошо, что они сейчас все вместе. Так им будет легче, правда?

— Конечно… — девушка даже не заметила, что этим простым вопросом парень поднял ее выше себя. Как будто она была по меньшей мере старше. — И им легче, и нам… Мы ведь тоже вместе.

— И даже спорим, как настоящие муж и жена, кто главный на кухне… — засмеялся Тихон, окончательно поборов приступ меланхолии.

— Вот еще придумал, — фыркнула девушка. — Жених… Будешь возникать, останешься без обеда…

— По имперскому времени ужинать пора, — указал тот на бортовой хронометр. 

— И без ужина тоже… — не сменила суровости тона Аня, но не выдержала и показала парню язык.

Тихон ей понравился сразу, еще на Ливадии, когда пытался спасти похищенную сумочку. После чего уже девушке пришлось вытаскивать его из полицейского участка. И на выпускной бал она его пригласила не просто так, а чтобы произвести нужное впечатление. Поскольку знала точно, что будет обворожительна. Причем, планы Ани простирались гораздо дальше танцев, в зависимости от того, как покажет себя парень. Но, война смешала все ее мысли и надежды в одну кучу, а потом смахнула, как ветер опавшую листву. Столько всего произошло за последние сутки, что они показались девушке годом. Не меньше…

Соответственно и отношение ее к Тихону за этот, пусть и не прожитый, а лишь пережитой год тоже успело измениться. Аня больше не смотрела на парня, как на новую, яркую игрушку, которую хочется заполучить любой ценой. Теперь он стал для нее чем-то более важным и нужным. Оставалось понять: насколько... И не ошиблась ли она в выборе.

Поэтому Аня делала вид, что сердится на намеки, а сама размышляла о том, что, кажется, да — не ошиблась.

— Тебе бутерброды с ветчиной или сыром?

— Лучше с лососем. И тройной сахар в кофе. Я не капризничаю… — поспешил объяснить. — Просто, мозгам фосфор и глюкоза нужны. А они мне… в смысле, нам обоим… — понял что запутался и махнул рукой. — Думать, короче, надо. В том числе и за Гулливера. Кто знает, чего он там починит? А я в ручном режиме звездолетом еще ни разу не управлял. Даже на тренажере.