Возвращения Евно не боялся. Уцелевшие после чистки знакомые в МВД сообщили, что в России его не ищут. Там помнили руководителя Боевой организации эсеров, а вот добропорядочный подданный империи Александр Ноймайер интереса у правоохранителей не вызывал. Для этого, правда, пришлось кое-что подчистить в архивах МИДа. Обошлось недешево, но Евно не скупился — оно того стоило. Риск, разумеется, оставался, но к нему было не привыкать. К тому же Евно соскучился по восхитительному чувству опасности, которое заставляло кровь кипеть в жилах и обостряло чувства.

Так в Москве появился почетный гражданин Александр Фридрихович Ноймайер.

Поселился в доходном доме, где снял роскошную квартиру из семи комнат. Средства это позволяли. Англичане платили тысячу золотых рублей в месяц (Евно не забыл тариф охранки), вдвое больше выдавали на расходы. Стоить объяснять, в чьих руках оседали эти суммы? Часть денег, впрочем, шла по назначению. Не настолько глуп был Евно, чтобы присваивать все — золотой ручеек мог иссякнуть.

Восстанавливать связи с эсерами он не стал — те могли выдать его полиции, да и нужными сведениями не располагали. Англичан интересовала информация из Кремля, революционерам туда хода не было, хотя эсеры более никого не убивали. После реформ Марии они отказались от террора, получив за это прощение от властей. Оно, впрочем, не распространялось на виновных в терактах, поэтому члены Боевой организации проживали за границей. Евно это было на руку — нет тех, кто сумеет опознать. Социалисты-революционеры перешли на легальное положение, заседали в Государственной Думе, где выступали с громкими заявлениями и протестами — то есть занимались, по мнению Евно, пустой болтовней. Себя он считал человеком дела. Нужных осведомителей он искал сам. Это Евно умел. Во-первых, научили в охранке, во-вторых, помог опыт подполья. Евно свел знакомство с репортерами, выбрав из них тех, кто освещал светскую жизнь. Им он представлялся коммерсантом, что было правдой. Он ведь торговал, другое дело, что специфическим товаром. Репортерам Евно демонстрировал свое восхищение: столько знают, вхожи в такие круги! Куда ему, коммерсанту! Репортерам это льстило, они распускали перья и демонстрировали осведомленность в тайнах Кремля. Этому способствовал и шикарный стол, который Евно неизменно накрывал для друзей. Выпить и пожрать на халяву репортеры любили. Пьяные языки болтали, Евно мотал на ус, благо растительность на лице имел — она придавала солидность и меняла внешность. Репортеры, как источники сведений, ему, впрочем, не подходили, их осведомленность не распространялась дальше сплетен и слухов.

Но они знали персон Кремля и могли вывести на нужного человека. И Евно его нашел.

Сергей Витальевич Бельский происходил из обедневших дворян Костромской губернии.

С малых лет он усвоил: чтобы достичь в жизни высот, нужно много трудиться. Окончив гимназию, Сергей поступил в Московский университет, который с блеском окончил. На талантливого выпускника обратили внимание в Кремлевском дворце. Цесаревна Мария в то время искала людей для своего двора, и Бельскому сделали предложение, от которого не отказываются. Поначалу Сергей служил в канцелярии. Среди прочих чиновников он заметно выделялся знаниями, которые постоянно совершенствовал, отменной памятью, дотошностью и феноменальной работоспособностью. Все это привело его на пост личного секретаря цесаревны, который Сергей сохранил и по восшествии Марии на престол. «Стань для монарха незаменимым, — поучал его отец, — так, чтобы он чувствовал себя без твоих услуг, как без рук. Тогда за будущее можешь не волноваться». Сергей уважал отца, и его советам следовал неуклонно. Карьера складывалась успешно. Не самая заметная, но очень влиятельная должность при дворце, чин статского советника, титул графа, солидное жалованье… Не удалась только семейная жизнь. Молодым чиновником Бельский без ума влюбился в одну из фрейлин супруги Алексея!! — Катеньку Гагарину. Юная княжна ответила взаимностью, и ее родители, наведя справки, сочли партию приемлемой. Свадьба, медовый месяц, хлопоты по обустройству семейного гнездышка… Отрезвление наступило скоро.

Романтичная и возвышенная барышня, какой виделась Катенька, превратилась в капризную стерву, которую влекла светская жизнь, наряды и украшения. Денег на это катастрофически не хватало. Сергей попытался урезонить Катю, но нарвался на скандал. Жена, хлопнув дверью, укатила к родителям. После чего к Сергею явился тесть и объяснил, что поскольку он женился на княжне, то обязан обеспечить достойный ее образ жизни.

— У меня не такое большое жалованье! — возмутился Сергей. — Вы знали об этом, когда выдавали за меня Катю.

— При чем тут жалованье? — изумился тесть. — Ты служишь при дворе, вхож к самой императрице. Не знаешь, где взять деньги?

Сергей знал, однако взятки брать не хотел. При дворе Марии это категорически не приветствовалось. Взяточников быстро выявляли — они выдавали себя, хлопоча о чьих-то интересах, и с позором изгоняли. Кое-кто отправлялся по этапу в Сибирь. Такой участи для себя Сергей не желал, о чем и сообщил тестю.

— А ты не зарывайся! — ответил князь. — Брать нужно с умом. Не захочешь — Катя останетсяу нас, и я подыщу ей лучшего мужа.

Жену Сергей любил, потому, поколебавшись, согласился. Катя вернулась к нему и погрузилась в светские развлечения. Стоили они дорого, Бельский стал погружаться в долги.

Брать взятки он по-прежнему не хотел, да и боялся. Так продолжалось несколько лет. Долг рос, как снежный ком, катящийся с горы. Рано или поздно это должно было кончиться катастрофой. Думая о ней, Сергей покрывался потом, но выскочить из колеи, в которую его загнали родственники жены, не мог, вернее, не знал, как. И вот однажды в ресторане, куда Бельский время от времени заглядывал, к нему за столик подсел незнакомый господин с некрасивым лицом.

— Господин Бельский? — спросил вежливо. — Позвольте отрекомендоваться. Меня зовут Александр Фридрихович Ноймайер. Я коммерсант. У меня к вам выгодное предложение.

— Я не хлопочу о коммерческих делах! — огрызнулся Бельский. — Оставьте меня!

— Никаких хлопот! — улыбнулся господин. — Что вы? Меня интересует жизнь двора.

Сведения в обмен на деньги — всего лишь. Десять тысяч рублей единовременно и тысяча ежемесячно. Согласны?

От неожиданности Сергей опешил. Наглеца следовало прогнать, но предложенная им сумма… В его голове провернулись колесики арифмометра. Десять тысяч хватит, чтобы уплатить самые неотложные долги. Тысяча в месяц — это больше его жалованья, включая квартирные и наградные. Он сможет вздохнуть свободно, не бояться разорения и связанного с ним позора. И всего лишь за сведения… Никто не узнает и не заподозрит. Хотя навести справки стоит.

— Кому это нужно? — спросил настороженно.

— Лично мне, — ответил Ноймайер. — Для коммерческих дел. Успокою сразу: никаких расписок и обязательств. Вы в любой момент можете прекратить сотрудничать. Согласны?

Бельский помялся и кивнул.

— Держите! — Ноймайер протянул ему листок. — Это вопросы, ответы на которые мне интересны. Встретимся через неделю здесь же в ресторане. Вы мне устные ответы, я вам — десять тысяч. В дальнейшем будем встречаться с той же периодичностью. Если мне понадобятся срочные сведения, я дам вам знать. За это плата особая. Подходит?

— Да! — выдохнул Бельский.

— Тогда приятного аппетита! — пожелал Ноймайер и удалился.

К вербовке ценного осведомителя Евно подошел умело. От журналистов он узнал о его долгах — это не было секретом. Жена Бельского сорила деньгами, это обсуждали в высших кругах, и репортеры гадали, когда муж объявит себя банкротом. Но для них это было незначительной деталью — не та фигура для журналистов, а вот Евно взял на заметку. Он навел справки об объекте вербовки. Репортеры характеризовали его как честного и преданного императрице человека. Евно понял, что предлагать такому работать на английскую разведку глупо — не согласится. Более того, сдаст полиции. И обязательство подписывать Бельский не станет. А вот посодействовать коммерсанту… Англичане, конечно, затребуют бумаги — нужно обосновать расходы, но это не проблема. На Хитровом рынке легко найти спившегося чиновника, который за рубль напишет любое обязательство от любого имени. Англичане, что, знают почерк секретаря императрицы? Евно знал силу денег.