Лесник положил подбородок на ее голову, погладил по волосам и спине:

— Не бойся. Я с тобой.

Улф разорвал объятья первым. Соне тут же стало зябко, по телу пробежала дрожь. Она почувствовала себя покинутой.

— Нам нужно идти. — Его голос звучал сухо, отстранённо, словно не было тех нескольких минут уединения, когда, укрывшись от рыси, они остались только вдвоем и никого больше на целом свете. Лесник снова стал волком. Шел, прислушиваясь, тщательно и осторожно выбирая путь. Соня молча брела за ним, до конца не понимая, отчего ей так грустно. Надо ведь радоваться, что они живы. По сути дела — это чудо, что большая кошка даже следов когтей на них не оставила, но все равно было печально. Неприятно оттого, что судьба подарила им лишь секунды, чертовы короткие мгновения. Соня даже не успела их прочувствовать как следует. Как будто услышала фейерверк за окном, бросилась сломя голову в соседнюю комнату и застала лишь последние гаснущие всполохи. Вся информация о леснике была поверхностной, собранной по крупицам из взглядов, ощущений, поступков и случайно брошенных слов. Соня его совсем не знала, так людей не выбирают, но ей очень нравилось думать, что она могла хоть чем-то привлечь внимание такого сильного, своенравного, решительного, смелого человека, как он. Как будто вместе с этим фактом она сама менялась, становясь более значимой, храброй и достойной. С тем поцелуем в ней расцвело не просто желание, в ней зародилась внутренняя сила, она пересмотрела отношение к самой себе. Соня больше не была обычной серой офисной мышкой. Теперь она казалась себе женщиной, достойной настоящего, дикого поцелуя. И это сделал с ней именно он. Совершенно незнакомый мужчина из леса. Соня не заметила, когда перестала бояться Улфа и стала доверять. Это произошло постепенно, она будто съехала с ледяной горы своих страхов, с ветерком прокатившись до самого низа. И сейчас, если он скажет, что нужно прыгать с обрыва, она сделает шаг в пропасть, ни секунды не задумываясь, потому что он спасет ее, в этом она не сомневалась. Это было даже немного странно, так искренне верить незнакомому человеку, просто потому что он достоин этого самого доверия. «Не бойся. Я с тобой», — вспомнила Соня, и на душе стало тепло: он не оставит ее, и это самое главное. Улф выведет ее из этой западни, чего бы ему это ни стоило.

Тем временем в лесу вовсю хозяйничало лето. Верхушки высоких сосен озаряло яркое солнце, они утопали в пахучей зелени. Все живое пряталось в их тени, и сразу заметить кого-то было крайне трудно, но Соня уже научилась «читать лес между строк» и улыбнулась, приметив сойку среди густых ветвей. Ее яркое рыхлое оперение, широкий хохолок на голове и довольно длинный хвост были видны издалека, как и грибы-лисички. Цвет оранжевых близняшек достаточно редкий для темных красок леса. Соня наступила в какую-то жижу, из-под ног выпрыгнули две зеленовато-коричневые лягушки. Девушка чуть было не вскрикнула, но вовремя остановилась. Мимо беглецов стремглав пронеслась белка. Ее высокий, яркий пушистый хвост тут же обратил на себя внимание.

Соня и Улф вышли на небольшую лесную поляну, усыпанную земляникой, и девушка тут же кинулась есть ее, срывая по несколько ягод сразу, безжалостно отправляя в рот. Улф оглянулся, застав девушку за этим занятием. Лесник широко и искренне улыбнулся. Солнце мешало разглядеть его лицо, но в свете нежных лимонных лучей оно показалось Соне совсем юным и даже мальчишеским, не грозным и не суровым, а каким-то беззаботным, совершенно не похожим на привычно сосредоточенного жителя леса. Его улыбка была сказочной. Соня замерла на месте, медленно раздавливая сладкую ягоду во рту. Девушка чувствовала, как бархатистый, медовый вкус земляники растекается по губам и горлу. Приятное ощущение так гармонично сочеталось с невероятными глазами, смотрящими на нее. Это было открытием, он то ли забыл о своей роли в этой жестокой драме, то ли не успел надеть соответствующую маску, но Улф разглядывал ее с какой-то странной нежностью, от которой у Сони из рук выпало сразу несколько красных ягод. Однако девушка опомнилась и опустила голову, принявшись быстро собирать добычу. Улф отвернулся, теперь солнце светило ему в лицо, он поднял руку и что-то пробурчал, удаляясь. Соня встала с колен и молча побрела за своим провожатым. Они снова вошли в чащу.

— Почему ты выйти за парня?

Неожиданный вопрос буквально сбил Соню с ног, и она вынуждена была схватиться за ствол одного из деревьев, чтобы не растянуться прямо на земле.

— Не поняла?

— Почему ты выбрала мужа, а не кого-то другого?

Соня удивлённо приподняла брови: интерес к ее личной жизни немного ошарашил. Хотя это же Лесник, мало ли для чего он это спрашивает, может быть, чтобы отвлечь от очередного смертоносного ужаса впереди. С ним никогда не можешь быть уверенной до конца, в какой луже через секунду окажешься. Почему она выбрала именно Данилу, а не другого? Ну не рассказывать же, в самом деле, что никого больше, собственно говоря, и не было.

— Данила всегда был добр ко мне, он не гулящий, неплохо зарабатывает, не пьет, не курит. Довольно умен и начитан.

Улф цинично усмехнулся. Соне это не понравилось.

— И ни слова о любви.

— Конечно, я его люблю, он же мой муж.

Улф обернулся и снова просиял, и на этот раз улыбка была издевательской.

— Вот уж не думала, что такой человек как ты будет говорить о любви, — огрызнулась Соня.

Лесник ничего не ответил, он прикусил нижнюю губу, заставив Соню взглянуть на нее и вспомнить, что любящие жены так с мужиками в лесу не целуются. Ей захотелось взять дубину и треснуть его по голове, но вместо этого она поймала его взгляд и усмехнулась в ответ. Он просто дразнил ее.

Они прошли еще немного. Лес резко закончился, и путь им преградил небольшой холм.

— Нужно взобраться наверх, — указал лесник в нужном направлении, — там оставаться чуть-чуть. Я буду страховать, главное ставить ногу жестко.

Возвышенность оказалась довольно крутой, к тому же на ней почти не было камней и Соне приходилось цепляться за траву и мелкий кустарник, чтобы не скатиться кубарем вниз. Всю дорогу наверх Лесник подбадривал ее, говорил, куда лучше наступить, подтаскивал, если у нее не получалось подтянуться, но зачастую держался за ней, чтобы в случае чего поймать девушку. Она улыбнулась ему с благодарностью, когда он дал возможность передохнуть и только после продолжил движение.

Соня первой оказалась на месте. На вершине холма торчало несколько молодых елок, девушка еще не успела встать на ноги, когда ей в лоб уткнулся ледяной прицел винтовки. Она сразу же узнала этот звук, после которого, как правило, следовал выстрел. Медленное, пафосное щелканье затвором оружия для драматичности и красочности момента. Людей было много, она не успела сосчитать, Соня обернулась в поисках спасения. Ее надежда на жизнь карабкалась на вершину вместе с ней. Она увидела его яркие глаза, которые за столь короткое время стали почти родными, а затем Улф ловко сгруппировался и скатился вниз. Послышались выстрелы, крики, но лесник уже исчез в чаще леса. А когда она повернулась обратно, не успев осознать, что осталась совсем одна — лицом к лицу со своим врагом, кто-то со всей силы ударил Соню прикладом по голове и мир погрузился в темноту.

Боль, очень много боли. Она лежала, скрючившись на земле, чувствуя вкус земли во рту. Она обмочилась, ее несколько раз вырвало. Боль возвращалась снова и снова. Но все, что она видела, — это его лицо. Она запомнила каждую черточку, каждую родинку, каждую впадинку и морщинку. Ее били методично и крайне профессионально, задавали вопросы на языке, которого она не знала, требовали то, чего она не могла понять. В какой-то момент раны на ее теле превратились в один общий, живущий отдельно от Сони организм, она уже не чувствовала некоторых частей своего тела. Всё, что ее волновало, это то, как он мог бросить ее одну, как посмел уйти, как решился оставить? Скорей бы все закончилось, быстрей бы ее добили окончательно. Тогда она прекратит падать в пустоту, ее перестанет сдавливать щемящее чувство предательства. Она всегда оставалась одна. И этот раз не исключение.