— Привет, — прошептала она одними губами, так чтобы никто не слышал. Это был только их момент. Несколько секунд, они просто смотрели в глаза друг другу.

— Вы не можете поехать домой, — услышала она обрывок фразы Йорана.

Все утро Данила талдычил о том, что лечение здесь стоит очень дорого.

— Соня проходит сейчас как основной свидетель. Вы же понимаете, что не все преступники погибли, часть престанет перед судом. У них есть что-то вроде амбулаторного лечения — это дешевле. Вам надо поговорить с врачами.

Она не притронулась к давно остывшему обеду, и грустно опустила голову, когда Улф позвал Йорана. Ну, конечно, он пришел не к ней.

— Можно я съем? — потянулся за подносом молодой лейтенант, — выглядит вполне прилично, а вы все равно ничего не едите.

На столике остался только стакан, наполненный золотисто-коричневым напитком.

Они беседовали на шведском. Соня ничего не понимала. Йоран стоял у двери, с тарелкой, а Улф его о чем-то расспрашивал, Берг отвечал с набитым ртом, кивая.

Соня сидела на своей кровати. Иногда муж клал ей руку на плечо, а потом снова отвлекался на телефонные звонки с работы. Про свою Соня даже не вспоминала. Во рту пересохло, она кусала губу, поглядывая на двери. Порой их взгляды встречались, но она не могла понять, о чем конкретно он думает. Должно быть его жена ужасно расстроена тем фактом, что он так рисковал собой ради совершенно чужой женщины. О чем он думал, ведь у него дочь? Улф снова посмотрел на нее, от этого взгляда Соне стало еще больнее. Любовные страдания никогда не были частью ее жизни, все эти вещи не ощущались так остро. Ее переживания по поводу невнимания Данилы были какими-то другими, больше похожими на затяжной кашель или насморк, а это был приступ астмы, начавшийся с легкой одышки и медленно переросший в настоящее удушье.

— Тебе нужно есть, дорогая, — настаивал Данила.

Соню начинала бесить его излишняя забота, складывалось ощущение, будто ее мужа кто-то подменил, и теперь он так старается, что хочется одеть ему пакет на голову, чтобы он только не спрашивал в семьдесят пятый раз, как она себя чувствует.

— Я не хочу есть, просто выпью компот, — девушка встала и взяла стакан.

Она смотрела на Улфа и Йорана, когда молодой лейтенант, вдруг отшатнулся от майора. Мужчина поморщился, затем схватился за сердце, уронил тарелку и стал часто и глубоко дышать. Лоб покрылся испариной. Соня машинально поднесла стакан к губам. Данила закричал о помощи, зазывая врача. Несколько медсестер подбежали к Йорану, пытаясь понять, что с ним происходит. Улф кинул быстрый взгляд на упавшую тарелку, потом на стакан в руках девушки и бросился к ней. Он выбил емкость из ее рук, жидкость, расплескиваясь, полетела в другую сторону. Улф притянул Соню к себе, так что бы содержимое стакана не попало на девушку. У Сони затряслись руки, она похолодела от страха. А Йоран корчился на полу, через мгновенье его уже везли по коридору, оказывая помощь.

— Что это? — Соня дрожала, лицо посерело, — что с ним, Улф?

— Не знаю, ты в порядке? — обернулся к ней лесник, крепко обнял, успокаивая.

Все это происходило на инстинктах, очень быстро, неосознанно.

— Ты ничего не ела и не пила?

Соня покачала головой, прижимаясь с закрытыми глазами к своему спасителю.

— Отпустите. Мою. Жену. — Глядя исподлобья прошипел Данила.

Улф усмехнулся и медленно разжал руки, отходя в сторону.

— Тут все интереснее и интереснее, — улыбнулся невесть от куда возникший Суляев, которого никто не заметил раньше, — а я было домой собрался.

— Господи, — вздыхала вернувшаяся из коридора медсестра, чаще всех находившаяся в палате у Сони.

Суляев улыбался, потирая переносицу, Соня знала, что именно его так повеселило. Инстинктивно Соня кинулись не к мужу, а к майору, а потом словно опомнившись, отошла в сторону.

— Это была ваша еда? — поинтересовался Суляев.

Соня кивнула, а Улф засунул руки в карманы.

Неожиданно за спиной Сони послышался голос медсестры, все это время вздыхавшей:

— Я… я думала, что это колесиками передавило шнур, — говорила она на шведском, Улф подошел к ней и нагнулся, внимательно слушая, — вчера провод аппарата, господи, забыла, как его, в общем он был подключен к пациентке, — медсестра кивнула в сторону Сони, — кабель искрил, а на полу почему-то была разлита вода. Я подумала, что это полы так помыли, накричала на уборщицу, а сегодня это. Я не понимаю.

Улф быстро перевел для остальных, то что она сказала и зрачки Сони расширились, она сжала рот руками.

— Нам нужно уходить от сюда, — встретилась она глазами со своим лесником.

— Так, знаете. Это ничего не доказывает, — развел руками Данила, — возможно у Йорана случился сердечный приступ или кровоизлияние в мозг, откуда нам знать, что еда прям была отравлена, вы что, анализ сделали? А провод и вправду передавило, и он заискрил.

Улф подошел к кровати Сони и двумя руки взялся за изголовье, наклонившись.

— Batrahotoksin (Батрахотоксин (швед.)), — заговорил Улф, глядя на Соню, — содержаться в коже лягушек-древолазов, сильный neyrotoksin (нейротоксин (швед.)).

Суляев с интересом наблюдал за майором.

— Сами лягушки не производить яд, он накапливаться из продуктов. Одна лягушка убить двадцать человек или несколько слонов. Яд поражать, — Улф скривился, отчаянно вспоминая слово, — нервы, особенно вокруг сердца, — он приложил руку к груди, — затруднять дыхание и быстро умирать. Это выглядеть будто случилась остановка сердца. Соня лежать в кровати и больница. Столько операций, препаратов, мало ли что. Идеально. Нас учили этому в академии.

Соня схватилась за голову.

— Ты хочешь сказать, — недоверчиво взглянул Данила на Улфа, — что Соню хотят убить?

Улф ничего не ответил.

— Но зачем? Она пала жертвой обстоятельств, попала к бандитам, которые думали, что она что-то знает, но она ничего не знала. Сейчас половина из них мертвы, другая под стражей, зачем Соню убивать?

Улф снова ничего не ответил.

— Значит, позвоним в полицию, пусть разбираются.

Улф покачал головой, глядя на Соню.

— В этой стране я доверяю только одному человеку, — наконец-то тихо произнесла девушка.

Спускаясь по лестнице, Данила взял жену за руку, продолжая уговаривать:

— Почему ты так слепо доверяешь этому человеку? Откуда тебе знать, что это не он пытается убить тебя? Как долго ты с ним знакома? Меньше недели? Может быть, он решил убрать тебя, как ненужного свидетеля, вполне возможно ты даже не знаешь, что видела что-то непредназначенное для твоих глаз, какую-нибудь военную тайну. Мы ведь так и не знаем, кто были те люди и что они делали в лесу.

Соня тут же вспомнила, как нашла в сумке Улфа множество документов с фотографиями разных людей.

— Спас для того, чтобы убить? — спокойно повернулась Соня к Даниле.

— Да и было ли покушение на самом деле? — не успокаивался муж, — собираемся ехать неизвестно куда и неизвестно с кем.

— Если бы не он, я бы уже давно умерла и не один раз, — вытянула она руку из его ладони.

— А ты изменилась, — приподнял подбородок Данила, — раньше бы ты в жизни не додумалась убегать из больницы, не долечившись, — он внимательно посмотрел на супругу, а Соня спустилась ниже.

Возле бордового форда стояла красивая молодая женщина — жена Улфа, как тогда на нее подумала Соня, махнув рукой, пригласила присутствующих в автомобиль. Отчего-то Соне стало тоскливо. Лесник подошел к передней пассажирской двери, но его опередил Суляев, отодвинув в сторону:

— Согласитесь, сзади я не помещусь, а вы трое худенькие, стройненькие.

Соня усмехнулась: из уст этого человека все звучало, как оскорбление.

— Кто это, черт возьми, такой? — развел руками Улф, поморщившись и оборачиваясь к Соне и Даниле.

— Следователь московской полиции Суляев, он расследовал Сонино исчезновение. Мы приехали на опознание.

Лесник прищурился и очень внимательно посмотрел на грузного мужчину, по-хозяйски усаживающегося на переднее сидение. Соня улыбнулась: когда она вломилась к Улфу в хижину, он изучал ее точно также.