— Да отпусти же ты!

Он был силен, как старый баран.

— Энергия, Лэнт! Энергия!

— Не слишком радуйся, Пурпурный. Подожди пока тебе ответит твое большое яйцо.

Он мгновенно очнулся.

— Да, тут ты совершенно прав, Лэнт.

В тишине раздался царапающий звук, когда он вынимал маленькую батарейку из фонаря, еще один звук, когда он снимал с пояса вызывающее устройство. Затем непонятное ругательство — это он пытался в темноте нащупать провода. Пурпурный работал энергично и нетерпеливо. Я вполне разделял его чувства и понимал его.

Наконец он сказал:

— Готово!

Послышался щелчок, когда он включил свое устройство. Указатель бросил мягкий желтый отблеск на его лицо. Пурпурный посмотрел на индикатор.

— Здесь достаточно энергии, Лэнт. Более чем достаточно. С энергией этой батареи я смогу вызвать свое яйцо раз десять, если не больше.

— А ее хватит, чтобы подкачать воздушные мешки? — с надеждой спросил я.

По его лицу промелькнула темная тень.

— Нет, не хватит. Это потребует огромного количества энергии, Лэнт. Нужны более сильные источники энергии, например, как моя первая... Но не беспокойся. Когда мое большое яйцо будет здесь, я позабочусь, чтобы ты и твои сыновья невредимыми вернулись домой.

— Дом, — повторил он. — Я буду дома. Не будет больше двойных теней. Не будет больше лохматых женщин. Не будет черных растений...

— Зеленых, Пурпурный, — растения зеленые.

— Там, откуда я пришел, зеленый — яркий цвет. Не будет больше скверной пищи и дрянного питья. Не будет больше царапающей одежды. Не будет больше лечения мужланов-деревенщин.

Этот монолог он произносил на человеческом и демонском языках. Это было заклинание возвращения домой. Он произносил его со всей страстью.

— У меня даже будут книги, музыка и нормальный вес...

— Ты хочешь перейти на диету?

Он засмеялся от этого замечания и продолжал смеяться уже от радости.

— Я получаю возможность полететь домой! — закричал он в ночь.

— Так почему бы тебе не испытать свое вызывающее устройство?

Я сам уже начал ощущать нетерпение.

Пурпурный признался:

— Я боюсь.

— О!

Он повернул шишку, желтый глаз ярко засветился.

— Вот! — закричал Пурпурный. — А красный глаз отмечает, что большое яйцо ответило!

— Какой красный глаз?

Пурпурный нетерпеливо крутил ручку.

— Ответь, — шептал он, — ответь же ты...

Ничего не происходило. Он гневно потряс устройство.

— Отвечай! Будь ты проклят! Я хочу домой!

Желтый глаз ровно горел, но ответа не было.

— Мы находимся достаточно далеко к северу, — вслух размышлял Пурпурный. — Почти у экватора. Видимость даже более чем хорошая. Кривизна планеты не мешает проходу луча. Что же тогда не так? Оно не может работать на неверной частоте, — бормотал он. Если он применил магию, то она не действовала.

— Может это из-за применения не той батареи? — предположил я.

— Дело не в батарее. Но все же, почему они не отвечают? Почему не отвечают?

Он вскочил на ноги и ринулся в темноту. Немного погодя я последовал за ним. Я нашел его в отчаянии сидящем на камне. Устройство лежало перед ним. Он колотил по нему камнем. Хотя он и не мог нанести ему никакого вреда — только глубоко вдавливая его в мягкую почву.

— Пурпурный, перестань, — мягко попросил я его. — Перестань.

— Почему? — с горечью произнес он. — Мы проделали весь этот путь зря? Все ваши устройства сработали, Лэнт, а из моих ни одного. Ваша воздушная ткань принесла нас сюда, ваши генераторы дали нам энергию, толкатели пригнали нас сюда, а мое вызывающее устройство не работает. Тогда зачем мы вообще сюда стремились? Единственно, кто собирается извлечь из этого выгоду — Шуга.

— Как?

Неужели он знает о дуэли? Неужели он догадался?

— Да, Шуга, — ответил Пурпурный на вопрошающий взгляд. — Ему нужно было узнать про луны. Он должен был лететь на север. Остальные могли бы спокойно оставаться дома.

Он опять начал колотить по устройству.

— Может быть мы недостаточно далеко забрались на север? — предположил я.

Он издал такой звук, будто подумал, что я дурак. Я цеплялся за любую мысль, чтобы только придать ему мужества.

— Или, может быть, планета все еще на пути...

Что бы это не значило, но он и раньше пользовался этим словом.

На мгновение стало тихо.

— Что ты сказал?

Я открыл было рот, чтобы повторить.

— Не обращай внимания, я уже понял.

Послышались звуки разрываемой земли, очистка и вытирание.

— Будь я проклят! Какой же я идиот.

— О чем это ты?

Он выпрямился, мелькание тени во тьме. В руках он держал свое вызывающее устройство.

— Лэнт, иной раз ты просто гений. А я то все время думал, что ты не понимаешь, о чем я говорю, и только из вежливости притворяешься, что понял. Конечно, на пути луча планета, — он переступил с ноги на ногу, — это единственно возможное объяснение.

— Угу, — повторил я, притворяясь, что понял. Да и вообще, кто я такой, чтобы разбивать иллюзии.

— Разве ты не видишь? Мое яйцо еще не взошло. Подобно солнцам, оно, вероятно, на другой стороне планеты. Я должен подождать, пока оно не окажется над нами, и только тогда пытаться вызвать его снова. Вероятно поэтому оно и не отвечало.

Когда магия не срабатывает, у хорошего волшебника всегда найдется объяснение. Пурпурный же был одним из самых лучших. Я спросил:

— И сколько времени нужно ждать, прежде чем ты пригласишь его вниз?

— Пару часов — это все, что мне нужно. Я буду пытаться вызывать его через каждые пятнадцать минут. Его орбита всего два с половиной часа. Я, возможно, не пропущу его, как бы низко над горизонтом оно не появилось.

Я оставил его счастливого и бормочущего себе под нос что-то неразборчивое.

Голубой рассвет вспыхнул над восточным горизонтом и явил мир еще более печальный и пустынный, чем прежде, если только таковое было возможным.

Страдая от голода, я взобрался на холм и застал Шугу рисующим в черной пыли огромные знаки. Он использовал ослепительно белый порошок и смешивал его с разнообразными волшебными зельями, а потом высыпал тоненькой струйкой, выписывая округлые заклинания. При этом он часто останавливался, чтобы свериться с пергаментом в руке. Я узнал шкуру с ее кругами и эллипсами, окружавшими центральную точку, а затем я узнал и нарисованные знаки.

— Шуга, что ты делаешь?

— Разве ты не видишь? Я творю заклинания.

— А твоя клятва?

— Я точно помню, что поклялся местным богам. Разная территория подразумевает различных богов и различные клятвы. Сейчас мы на моей домашней территории. И я нарисовал здесь руны о дуэли с Пурпурным. Эта дуэль все еще впереди.

— Но как много изменилось...

Я замолчал, так как Шуга был прав.

— Это ты украл его карту с путями лун?

— Нет. Он сам подарил ее мне. Глупец. Я использую его собственную магию против него же. И его собственное имя — его настоящее имя! Конечно, он раньше не волновался. Он знал — я не могу ему повредить, так как говорящее устройство не назвало его настоящего имени. Но на этот раз...

— Может он лгал? — быстро вставил я.

Шуга бросил на меня самодовольный взгляд.

— Лэнт, — терпеливо объяснил он. — Сам факт произнесения слов «мое настоящее имя»... является благословляющим заклинанием. Даже если он лгал, произнося это, эти слова сделали его настоящим, таким же настоящим, как и его настоящее имя. И оно может быть использовано против него. Если бы это было не так, у волшебников совсем не было бы власти. Тогда люди могли бы по желанию менять имена, чтобы избежать местных заклинаний.

— Но почему лунные пути? — спросил я, но тут меня осенило.

— Нет, ты еще не можешь...

— Могу... И сделаю это. Я собираюсь сбросить луну ему на голову.

Я почувствовал сильнейшее желание расхохотаться. Это было безумие. Дикое невероятное безумие.

— Шуга, — сказал я. — Луна однажды падала. Ты знаешь, какой был из этого результат.