— Оно же питается их… снами!

Сконцентрировавшись, целительница сотворила самое мощное из известных ей заклинаний дематериализации. Мгновение подумав, вплела ещё одно, убирающее последствия их деятельности в реальности. По задумке творца, видения должны были рассеяться вслед за сущностью, а эльфы — проснуться.

Щит послушно исчез, покорный воле хозяйки. Заклинание полетело навстречу мрачно горящим глазам, мигом опустошив резерв Аталь практически до нуля. Может поэтому и подействовало только наполовину. То есть сущность, не ожидавшая от своих жертв такой ликвидаторской подлости, покорно развеялась, даже не матюгнувшись напоследок. За ней растаяло призрачное болото, снова став обычным лесом…

А вот эльфы продолжали заниматься ерундой. Тёмный — героически отбивался от страшилища, а светлый не менее вдохновенно каялся перед подругой.

Девушка тоскливо окинула взглядом обозримое далеко, но мчащихся на выручку прекрасных эльфов (ну, или каких-нибудь принцев) не обнаружила. Оценив остаток силы, и махнув рукой на последствия, Аталь прикрыла глаза и медленно произнесла заклинание.

«Войти-в-твой-сон» было энергоёмким, сложным и малоизвестным. Оно использовалось для лечения сумасшедших и было приравнено к запретным, несмотря на всю свою эффективность. Действительно, исцеление во сне давало великолепные результаты, с врачебной точки зрения, но иногда видения были настолько материальны, что после них лечить приходилось уже самих целителей.

Впрочем, Аталь, кроме перерасхода силы, на этот раз ничем не рисковала. Точно зная о сути видений Витарра, девушка имела все основания полагать, что попросту станет на место своего двойника, проникнув в сон друга. Так и получилось. И на очередное «прости-я-больше-так-не-буду», Аталь от души отвесила другу долгожданный подзатыльник и строгим тоном вопросила:

— Рехнулся? Да всё, что со мной случилось — это мои проблемы, моя жизнь и моя судьба. Я ни на что не жалуюсь. У многих всё гораздо хуже, и ничего — живут как-то. И я проживу. У меня всё ещё впереди. Я на тебя зла не держу. Даже наоборот — искренне благодарна. Как бы я ещё стала счастливой обладательницей уникальной силы и надёжного друга, который думает обо мне всякую чушь? В общем, хватит искать виноватого, лучше помоги мне!

— Правда, не сердишься? — недоверчиво переспросил Витаррэль, удивлённый столь внезапной переменой в сюжетной линии сна.

— Правда-правда! — уверенно подтвердила целительница.

— И за подкинутую принцессе идею с твоей свадьбой тоже? — с надеждой произнёс эльф.

Аталь почувствовала, что истерика её призрачной копии сейчас кое-кому покажется детским лепетом. Поспешно сделала глубокий вдох-выдох, терпеливо досчитала до десяти, а потом обратно. Два раза. И спокойно продолжила:

— А скажи-ка мне, милый ребёнок, чего ты этим гениальным ходом собирался добиться?

Витарр сверкнул глазами, обидевшись на «ребёнка», но вместо напоминания о количестве лет, прожитых каждым из них, виновато признал:

— Хотел помочь. Я же видел, как тебе больно, что Анрэй женится на другой. И подумал — пусть он почувствует то же самое, поймёт, какая ты замечательная, осознает, кого потерял. Я поговорил с Викторией и предложил ей в качестве свадебного подарка попросить у короля твоей руки для кого-либо из эльфов. Она и согласилась, ведь это был реальный шанс навсегда избавиться от соперницы…

— А в мужья ты себя прочил, что ли? — чувствуя, что сейчас зашипит не хуже вымышленного видения, проговорила Аталь, собирая в кулак всё своё терпение.

— Ну да! — простодушно признал Витарр. — Я всё продумал. Папа и охрана — женаты, остаюсь только я. Отец дал бы разрешение, уверен. Но я как-то не взял в расчёт тёмных, а уж предположить, что один из дроу женится на впервые увиденной человеческой девушке… Прости меня, пожалуйста, я больше так не буду!

— Больше и не надо, — поспешно оборвала его Аталь. — Ладно, живи. Только пообещай мне… Нет, поклянись, что в следующий раз, прежде чем так активно строить моё счастливое будущее, поинтересуешься и моим мнением, хорошо?

Витаррэль с готовностью протянул ладонь под солнечный свет и дал слово.

Аталь удовлетворенно кивнула в ответ и громко объявила:

— Кстати, это всё сон. Жаль будет покидать твой познавательный кошмар, тем более что у меня здесь главная роль, но пора бы уже и на выход.

— Сон?

— Сон, сон. Сейчас вернусь в реальную жизнь и стукну тебя чем-нибудь потяжелее. Так что жди, не выдумывай больше никаких истеричек и, будь так любезен, проснись, наконец! Мне очень нужна твоя помощь!

Раздав ценные указания, Аталь подмигнула другу и исчезла. Получив обещанный тычок, Витаррэль послушно проснулся и ошарашено захлопал ресницами, рассматривая страшилище из видений Эшэри.

— Вовремя ты очнулся. У меня не осталось уже ни капли силы, — голос Аталь зазвучал непривычно хрипло.

— Витарр бегло осмотрел подругу и дотронулся до её руки исцеляющим жестом.

— Что мы можем сделать? Чем помочь? — взволнованно спросил он девушку, отмечая, что её глаза постепенно теряют лихорадочный блеск, а щеки — мертвенную бледность.

— Не знаю. Но войти в его сон точно не смогу. Мы практически не общались, он ведь такой молчаливый. А для этого заклинания нужны определённые знания, которых у меня о нём нет.

— Но оно же убьёт Эшэри! — с отчаянием воскликнул Витарр, на практике уяснив, что целительные заклинания на раненого дроу не действуют. — А это что такое?

Аталь очнулась от раздумий и с удивлением увидела ещё один клуб дыма, который, рассеявшись, явил зрителям сосредоточенного, слегка чумазого тёмного эльфа. Новоприбывший резво замахал клинками и прокричал обессиленному Эшэри:

— Беги к нашим. Подлечись — и на стены, они вот-вот рухнут!

Эшэри благодарно кивнул, бросился бежать, но тут же остановился, как вкопанный. Помедлив мгновение, развернулся и сотворил защиту для воина. Было видно, что держать заклинание, да ещё и на расстоянии, ему очень тяжело. Силы катастрофически не хватало, поэтому он сделал единственно возможное — подошёл ближе. А вскоре — ещё ближе и ещё. Когда последние крохи силы растаяли вместе со щитом, Эшэри был уже прямо за спиной воина.

Ему удалось точно определить момент, когда драук решит воспользоваться жалом. И, схватив мальчишку за плечо, отчаянно дёрнуть в сторону, успевая убрать из-под удара. Спасённый воин взвился в воздухе, мощным ударом разрубая чудовище пополам…

И в то же мгновение всё пропало. И тело драука, и его победитель растаяли бесследно. Только Эшэри, неуверенно покачнувшись, стал медленно и неловко заваливаться на бок. А где-то за их спинами раздался радостный вопль:

— Вон они! Крис, поворачивай, я их вижу!

Аталь узнала голос Тебара, но оборачиваться и радостно махать руками времени не было.

— Витарр, быстрее! Держи его!

Эльф успел подхватить Эшэри, не дав тому упасть. Осторожно уложил на землю и провёл руками от макушки до пяток.

— Ну что? — нетерпеливо спросила целительница. Силы, щедро влитой в неё эльфом, было достаточно для оживления перенапрягшегося мага, но катастрофически мало для новых лекарских подвигов.

Подоспели Кристарн с Тебаром. Слетев с лошадей прежде, чем те успели остановиться, тёмные бросились на помощь. Аталь сбивчиво объясняла, что произошло, искренне надеясь, что её не сочтут сумасшедшей. Хотя, судя по округлившимся глазам Тебара, шансов доказать собственную адекватность было маловато. Сделав глубокий вдох, чтобы скрыть неуместное раздражение, она повернулась к Кристарну. И наткнулась на внимательный взгляд, без тени насмешки или недоверия.

— Успокойся, не части, я тебе верю, — мягко сказал он и перевёл взор на светлого. — Витарр, что скажешь?

Светлый эльф потёр ладони и виновато пожал плечами.

— Он отравлен. По-настоящему. Яд сильный, вызывает паралич и скорую смерть, если его немедленно не вывести из организма полностью. Раны опасности не представляют, но он уже не способен регенерировать, — в огромных миндалевидных глазах что-то подозрительно заблестело. — Я могу подержать его ещё немного. Но мне не дано Общее Исцеление, а частичное тут не поможет.