Когда зачарованные снаряды угодили в крышу защитного сооружения, грохот вышел такой, что разом перекрыл звуки боя. Стрелы, усиленные магией, пробили доски настила, прошли насквозь. Мужики, раскачивавшие таран, испуганно заорали, темп сразу сбился, и последний удар бревна вышел слабей. Стрелы никого не задели, однако страху нагнали.

- Давай, мужики, - Гедор протянул стрелкам колчан, - бейте, пока они там все не передохнут.

Второй раз браконьеры потянулись за стрелами смелей. Этим парням понравилось - они и мечтать не могли, что от их стрел, от их рук выйдут этакие разрушения!

Городские стены были невысоки, падение с лестниц вовсе не всегда было смертельным, кое-кто из сброшенных и вовсе отделывался ушибами - такие тут же бросались к подножию стен, даже отталкивали соратников от лестницы, чтоб снова вскарабкаться к гребню и поквитаться с городскими. Все орали, шумели... Приступ обернулся обычной дракой, и Ривен оказался прав - крестьяне распалились, теперь они сами рвались в бой.

Пока на стенах шла свалка, отряд латников подобрался под стены. Эти владели луками достаточно умело, к тому же они не боялись случайно подстрелить серва, так что били без опаски. Стрелы засвистели над головами сражающихся. Сперва кузнецы, увлеченные боем, не сообразили, что их убивают лучники, затем, когда стрелы сбили с парапета пяток ополченцев, поняли.

Теперь городские держались осторожней и не так бойко отбивали приступ. Кое-кому из крестьян удалось вскарабкаться на стену, снизу храбрецов подбадривали ревом. У браконьеров, которых Гедор вооружил заговоренными стрелами, поначалу дело заладилось - когда их снаряды проломили перекрытие настила, они стали быть уверенней, высматривать в прорехах кровли сервов и азартно пускали стрелу за стрелой. Вскоре часть работников у тарана была перебита, остальные разбежались, их плетьми погнали обратно, и старый ок-Ренгар направил сюда лучников. Под прикрытием стрелков сервы заработали живей, им хотелось скорее закончить тяжкий опасный труд и сбежать из-под обстрела. Ворота уже стали подаваться, а один из браконьеров оказался убит стрелой. Теперь парни взяли на прицел латников, заговоренный наконечник пробивал легкие латы еще верней, чем доски кровли... но латники не стояли на месте, пустив стрелу, тут же отбегали... А кавалерия сеньоров медленно, шагом, приближалась к воротам. Рыцари ждали, когда створки развалятся, чтобы можно было ворваться в город.

Гедор растерялся. Против стрел, пущенных издалека, его амулеты могли и не спасти, так что разбойник хоронился за бруствером, как и все. А настил под ним содрогался в такт ударам тарана, и ворота трещали все страшней. Повсюду гремело оружие, ревели сражающиеся, штурмующим удалось закрепиться на стене, снизу лезли все новые и новые. Городские тоже подтягивались с других участков туда, где на стене шел бой.

Спешенные латники подтянулись к толпе сервов у лестниц, стали расталкивать крестьян, чтобы подняться на стену, где удалось захватить участок парапета. Некоторые крестьяне вошли в раж до такой степени, что в запале отталкивали латников - хотели сами вскарабкаться на стену.

Несмотря на численный перевес вейверцев, они проигрывали. Когда в бой смогут вступить хорошо вооруженные рубаки, дело решится очень быстро. Гедор оглядывался - куда ему? Оставаться на стене до последнего? Или бежать вниз, присоединиться к парням Ривена, чтоб драться у ворот, когда они не выдержат? Или бросить все, бежать домой, пытаться спасти Делу? Нет, - одернул себя разбойник, - только не бежать! Он защищает свой город! Гедор схватил парня с луком, который прятался за зубцом стены, встряхнул и рявкнул:

- Не трусь, бей их! Давай!

- Стрелы, мастер Гедор... стрелы в нас...

- Если ворота не выдержат, нам точно смерть, дурень! Тебя первого зарубят за стрелы твои заколдованные, понял?

Браконьер моргнул, потом до него дошло: верно, ему наверняка несдобровать за то, что колдовскую снасть использовал. Если сеньоры войдут в Вейвер - верная смерть, а вражья стрела, может, и минует. Он коротко кивнул и вскинул лук. Гедор метнулся к куче булыжников, заготовленных загодя над воротами, схватил камень и метнул, стараясь угодить в пролом крыши над тараном. Попал! Внизу заорали, этот вопль Гедор услыхал сквозь шум битвы...

А ворота трещали и хрустели, и кавалерия сеньоров уже подтягивалась поближе, рыцари вытаскивали мечи и поводили плечами, чтобы латы ловчей прилегали на груди, не мешали размаху...

Вдруг что-то произошло, и картина разом изменилась. Затрубили рожки под стеной, сеньоры стали разворачивать коней, их латники бросились прочь. Сперва Гедор, который увлеченно швырял камни в таран, не заметил перемен, потом, когда крестьяне, бросив осадную машину, побежали вслед за конными, опустил очередной булыжник и огляделся. Над лагерем ок-Ренгара поднялись клубы дыма, в дыму метались конные и пешие фигуры, там тоже шел бой!

Соседи Дрейсов, разъяренные тем, что чужаки вмешиваются в местные дела, напали на оставленный лагерь, грабили и жгли. Сил у них было маловато, чтобы напасть на чужаков, приведенных вдовой, открыто - зато на удар в спину они решились легко. Сейчас старый ок-Ренгар созвал своих людей, чтобы отразить нападение. Город получил передышку...

Пожеланиям вампирессы не суждено было осуществиться - по дороге в порт никто путников не потревожил. Снова в боковых переулках мелькали тени, снова слышался подозрительный шорох... но вассалы "ночных баронов" не осмелились показаться на глаза. Ингви с вампирессой расспрашивали Пекондора, тот рассказал, что мог, об эльфе и о юном графе Ливдинском, при этом косился на Хромого - как-никак, меняле история Меннегерна была известна куда лучше. Но Хромой не обращал внимания на взгляды колдуна. Они с Кари шагали позади и помалкивали. Никлис важно шествовал первым - охранял, слышь-ка, его королевское величество, потому что когда еще выпадет такой случай, чтобы этак вот охранять?

К пристани добрались уже за полночь. Дунт расхаживал по палубе взад и вперед, а когда компания показалась на пирсе - торопливо шмыгнул в каюту. Потом показались оба монаха, сбросили сходни.

- Не соблаговолит ли ваше величество убрать волшебные сии огни? - осведомился Тонвер. - Уж больно они бросаются в глаза местным обитателям.

- Точно, - кивнул Дунт, - целая толпа собралась глазеть.

- Ничего, - решил Ингви, - местные обитатели выяснят, что барка арендована самым великим магом из живущих ныне и догадаются, что мои огоньки - в порядке вещей.

Томен важно кивнул в ответ на слова о "самом великом маге" - он полностью разделял это мнение о собственной персоне. Никлис первым взошел на "Одаду" и вручил монахам узелок со снедью, те рассыпались в благодарностях, особенно старался Тонвер, он всегда был более болтливым.

- Воистину доброе деяние сотворили, потому что блаженные велят неизменно заботиться о ближнем, всемерно способствуя... - Тонвер набил рот и принялся жевать, что не слишком мешало ему разглагольствовать, - как учил блаженный Энтуагл, следует всячески поддерживать телесную крепость того, кто служит верой и правдой, дабы от службы было больше проку!

- В самом деле, монахи, - удивился Хромой. - Однако... боюсь показаться невежливым, но мне пора. Малыш, должно быть, обыскался и наорал на слуг, которые не смогли меня найти. И к тому же завтра в поход.

- Аньг где? - спросил Кари. - В каюте? Я сейчас, сынок. Не задержу.

Собрался граф Геведский в самом деле быстро, за ним плелся заспанный Аньг. Парень зевал и задумчиво чесал затылок.

- Аньг, прощайся, - велел Карикан, - мы покидаем этот гостеприимный борт.

- Прощайте люди добрые, - покладисто произнес Аньг, - и также все прочие. Гилфинг с вами.

- И тебе удачи, - откликнулся Ингви.

Потом они с Ннаонной долго глядели вслед троице, удалявшейся от причала. Первым шагал Хромой, то есть Джейем Геведский, Кари шагал следом, отставая на полшага и не спуская глаз с сына. Аньг, зевая, плелся последним и, кажется, засыпал на ходу. Демон с вампирессой вглядывались в ночь и после того, как бывшие спутники исчезли из виду. Обоим было немного грустно.