- А по-человечески объяснить?

- Вот еще, станет демон вампиру объяснять по-человечески. Хорошо, скажу иначе: на камнях в Семи Башнях никакое растение не поднимется, а если я пересажу его в плодородную почву, оно сразу пойдет в рост.

- И количество маны...

- Вот именно.

Девушка наверняка собиралась продолжить расспросы, но тут стал орать Лотрик, и разговор прервался. Матросы выбрались из-за кормовой пристройки, где торчали до сих пор - вероятно, чтобы поменьше показываться на глаза пассажирам. Теперь они, понукаемые шкипером, полезли в трюм. Из надстройки, потягиваясь и зевая, вышел Никлис и двинулся на нос.

- Что за шум? - тут же обратилась к нему Ннаонна. Никлис ходил с северянами и был в пестрой компании самым опытным моряком. - Почему Лотрик опять разорался?

- Потому что орать любит, - философски заметил Никлис. - Ему, слышь-ка, и причины большой не нужно, чтоб пасть свою разинуть. Вот же сотворил Гилфинг Пресветлый такое чудо - только пасть и глотка, а боле ничего нет в человечишке. Он, слышь-ка, считает, что груз в трюме неправильно уложен, оттого судно-то и рыскает на волнах. А я думаю, руль держал бы крепче, и довольно.

Из трюма донесся скрежет - матросы передвигали тяжеленные ящики. На шум показались монахи. Убедились, что король со спутниками не беспокоится, и заключили, что все в порядке.

Но разговор уже прервался, теперь Ннаонна молча созерцала берега. Глядеть было не на что - серые унылые пустоши, здесь даже руин не попадалось, эти места и в лучшие времена были пустынны, и уж тем более теперь - после набегов северян.

Потом Лотрик снова поднял шум - Он разглядел впереди парус. На крики из каюты выбрался Томен.

- Эй ты, чародей, Великолепный, угря тебе в штаны, сделай что-нибудь, потому что мне до Гангмара надоели приключения! - стал требовать шкипер.

- А что я должен делать?

- Смотри, парус впереди! Небось, опять какие-то разбойники. Что я, медом, что ли намазан, вечно они на моем пути, эти мерзавцы!

- Судя по запаху, намазан ты не медом, - буркнул Томен. - Поспать не дал.

Корель орал до тех пор, пока не выяснилось, что встречный корабль - такая же каботажная барка, как и "Одада", разве что шкипер не такой болтун.

- Ну что, ты доволен? - осведомился Пекондор, когда чужое судно осталось за кормой.

- Чем доволен?

- Ну, ты же просил сделать что-нибудь? Вот я и превратил северянский драккар в мирную посудину, - ответствовал Томен. - Если что еще, позовешь.

И отправился досыпать, предоставив Лотрику нарываться и орать насчет наглости рыжего колдуна, ежа ему за пазуху.

- Сей юноша спит непомерно много, - заметил Дунт. - Неужто дома не высыпается?

- У него молодая жена, - наставительно заметил Тонвер. - Ах, грехи, грехи... что ни говори, наша жизнь, исполненная подвигов покаяния, имеет не слишком много преимуществ. Однако ночью удается выспаться.

Под вечер "Одада" достигла небольшого городка, где Лотрик решил встать на ночевку. До Велинка оставался еще один переход. Городишко самый обыкновенный, в прежние времена таких на западном побережье было немало, сейчас уцелели лишь те, кто сумел дать отпор северянам. Бухта здесь оказалась маловата, так что город не вырос в те благословенные дни, когда морские разбойники еще не явились в Мир, ну а теперь не вырастет подавно. Когда барка причалила, в порту уже отшвартовались два кораблика - каботажники вроде "Одады". Еще одно судно причалило позже.

Ингви решил сойти на берег, с собой он взял Никлиса, Томен Пеко увязался с ними. Ну и, разумеется, любопытная вампиресса. Лотрик тоже просился на берег, клялся, что в здешнем кабаке его обслужат дешевле и быстрей, как постоянного клиента, однако Ингви запретил:

- Нечего тебе по кабакам шляться. Я не забыл, как закончилось наше прошлое плавание. Так что сиди на "Одаде", и веди себя примерно. Святые отцы приглядят, чтобы ты не скучал. Они знают немало поучительных историй о пьяницах и дебоширах, коим место в Гангмаровом Проклятии.

Томену приходилось бывать в этой гавани, так что он взялся отвести в кабак, да и то сказать - идти пришлось недалеко. В таком городке, как этот улицы коротки и все, как одна, ведут в кабак.

В заведении было душно и людно, моряки ужинали, обменивались новостями, попеременно задирались и пили мировую. Местные тоже собрались послушать, чем дышит Мир. Сегодня основных тем было две: северяне и граф Ливдинский. Недавно в море видели драккар - а морские разбойники не появлялись с прошлого года. Поэтому неудивительно, что единственный боевой корабль северян послужил толчком к обсуждению. Моряки строили догадки - одна другой нелепей - почему северных разбойников не видать, и что может означать единственный драккар, прошедший вдоль побережья на север.

Ингви, конечно, знал, что за драконоголовое судно видели корабельщики, а также, что морские короли зимовали на Мергенах. Однако король решил не привлекать внимание к собственной персоне. К чему демонстрировать чрезмерную осведомленность в таком вопросе? Тем более, ему было охота послушать о графе Ливдинском, так что Ингви промолчал, чтобы болтуны скорей сменили тему.

Относительно Эрствина Леверкоя здесь также ходило немало слухов - едва ли не более нелепых, чем о северных варварах. О том, что он собрал войско и нынче выступил из Ливды, было известно всем - такое событие невозможно удержать в тайне. Но каких только предположений не строили о цели марша! Кто считал, что Эрствин собрался разрушить все рыцарские замки на расстоянии двух дневных переходов от Ливды. Другой моряк утверждал, что армия пересечет полуостров Легонт и обрушился на Верн, чтоб отнять у города свободу и привести к покорности его величеству... Поговаривали и о походе на Энмар - якобы люди графа пройдут из Ливды, чтоб все решили, будто поход пройдет по суше, а уж после в пустынном месте людей посадят на корабли и повезут на юг...

Ингви слушал и посмеивался. Их компанию никто не задирал - сперва король решил, что выпивох смущает присутствие девушки, но после выяснилась истинная причина: оказывается, Пекондора здесь знали, что называется, с лучшей стороны. Когда веселая полная тетка принесла им второй кувшин вина, Томен указал вверх и спросил, почему хозяин заведения не велит закрасить пятно. Ингви с Ннаонной взглянули вверх - на потолочной балке красовалась здоровенная подпалина. Потолок был закопченный, покрытый густым слоем жирной сажи, какая обычно оседает в помещениях такого рода. Но это пятно выделялось - видно было, что в потолок ударил такой жар, что копоть спеклась в тонкие нити, направленные в стороны от центра. Вышла паутина, будто сотканная самым чудовищным из пауков Мира. Толстую балку прожгло едва ли не до середины.

- Не велит наш хозяин убирать, - улыбнулась чародею толстуха, - говорит, пусть будет память о том, как побывал здесь великий чародей!

- Я здесь однажды ужинал, - перехватив взгляд Ннаонны, пояснил рыжий, - и местные решили, что я приму участие в их забавах. Но я всегда развлекаюсь на собственный вкус. Поэтому пока я здесь, драк не случается. За это мне положена скидка.

- Ловкий ты парень, - одобрил Ингви.

- А с чего все пошло? - улыбнулся рыжий. - С вашего совета. С тех пор, как назвал себя Пекондором, мои дела пошли в гору!

Тем временем за соседним столом договорились до того, что граф Ливдинский собирается отплыть не на юг, а на север, чтоб схватиться с эльфами в Феллиосте, где, по слухам, воинственные братья из Белого Круга вовсю бьют нелюдей и берут отменную добычу...

- Интересно, что бы эти добрые люди сделали, если мы им скажем правду? Насчет северян и... и вообще?

- Они бы не поверили, - твердо заявил Ингви. - К тому же правда всегда скучней, чем слухи. Пусть развлекаются, как умеют.

Воинство, собравшееся под стенами Энгры, не выступило в поход, покуда не были опустошены все винные бочонки, доставленные людьми Ирса. В конце концов этот момент наступил, и великолепный Перк Первый объявил во всеуслышание: