Только ради этого стоит направлять огонь на прочный тяжелый металл.

За свою жизнь Фаренд расплавлял броню танков мон-кей, прожигал насквозь грубые орочьи машины, превращал в шлак гладкие обводы техники тау и хищные зазубрины механизмов Коморры. В минуты мира он с улыбкой размышляет о том, что может считать себя настоящим знатоком чужеродной техники.

Некоторые другие воины собирают на полях битвы трофеи. Фаренд этого не делает никогда – зачем? Что ему собирать? Когда Огненный Дракон побеждает в бою, то трофеев просто не остается, все они обращаются в пепел и пар. Таков завет Фуэгана, такова дорога его Аспекта и путь бесконечных цветов и оттенков для Фаренда.

И потому, шагая по полю боя, он радуется – огнедышащему орудию в своих руках, рассекающим чужую броню потокам пламени и неизмеримо прекрасным оттенкам и переливам цветов, которые рождает его мастерство.

А вернувшись из битвы, Фаренд снимает маску и доспех, очищает тело – и идет в сады, где царят аромат растений и шелест ветра. Здесь нет стали, нет жестокой смерти, и совершенно нет огня. И Фаренд знает, что так и должно быть.

Пламя дракона жарко горит в сражении.

Вне битвы оно не должно находить себе пищу.

21.07.2013 – 23.07.2013

Что есть Путь Паука?

Расчет.

Эту заповедь Неизвестного Феникса Лиатан усвоил самой первой. Другие воины могут довериться инстинктам, но на такую роскошь не имеет права никто из Пауков Варпа. Другие Аспектные воины перемещаются по земле и в воздухе, по стенам и по теням, но никто из них не покидает реальный мир. Путь Паука ведет сквозь иные миры.

Лиатан всегда радовался, что этот воинский Путь стал для него первым. Привыкни он к ярости Огненных Драконов или к беспощадной грации Пикирующих Ястребов – и осваивать прыжки стало бы куда труднее.

Привести в действие тонкий механизм, скрытый в ранце за плечами. Исчезнуть из мира, растворившись в безбрежном океане варпа. Снова возникнуть, мгновенно оценить то, как изменился мир вокруг за секунды отсутствия. Выстрелить в тот же миг, поразить нужные цели – и снова прыгнуть, сокращая путь через царство Хаоса.

Для этого нужен безупречный расчет. Иначе не попадешь, когда противник внезапно окажется совсем не там, где был до прыжка, да и само перемещение не сумеешь провести правильно, не окажешься на выбранной идеальной позиции. Не говоря уже о самом ее выборе.

Да, для любого прыжка нужны расчет – и воля.

Что есть Путь Паука?

Воля.

Война становится испытанием для многих; иногда даже закаленные воины вздрагивают, столкнувшись с ужасом убийства и горечью гибели товарищей. Паукам Варпа уготовано лишнее испытание, и Лиатан был благодарен своим наставникам, просветившим его еще до первого прыжка.

Перемещаясь, Паук оказывается в мире бесконечного хаоса, где воплощены мечты и кошмары. Здесь ужасы мешаются с соблазнами; и те, и другие равно приковывают взгляд и завораживают разум.

Для реального мира прыжок длится мгновение. Для варпа… можно ли говорить о сроках в мире, где безумные боги играют со временем, как с цветной нитью?

Только воля позволяет либо отшвырнуть картины варпа прочь или вообще не воспринимать их. Воля, сосредоточенная на цели, подчиняющая мозг одной задаче – то, что становится непосильным для многих воинов.

Каждый Паук сосредотачивается по-своему; Лиатан представляет себя кинжалом, пронзающим варп – так быстро, что волны Хаоса не успевают замарать его или исказить. Он даже не знает, способны ли понять это другие Аспекты.

Не зря Пауков Варпа считают храбрейшими воинами. Только несокрушимая воля помогает им пойти на риск.

Что есть Путь Паука?

Риск.

Аспекты ближнего боя рискуют жизнью, сталкиваясь клинок к клинку с врагом. Аспекты дальнего боя рискуют жизнью, соревнуясь с противником в скорострельности и точности.

Но Пауки Варпа рискуют не только жизнью, но и душой. Каждый прыжок сквозь варп привлекает голодных хищников Хаоса, а возможно – и Ту, Кто Жаждет. Перед каждым боем Пауки молча переглядываются; даже если враг не сможет поразить их, есть шанс, что отряд понесет потери. Всегда есть.

«Самый опасный ваш враг всегда у вас за плечами», говорят старшие Пауки, и даже экзархи не захотят с этим спорить – именно они и не захотят, потому что лучше других знают свой Путь.

Каждый раз, совершая прыжок, Лиатан хочет задуматься – кто покинет варп? Кто останется? Пришло ли его время, или Кроваворукий Бог защитит от ужасов варпа?

Но не задумывается. Давно выработанная отрешенность защищает его от сомнений.

Что есть Путь Паука?

Отрешенность.

Расчет. Тиски воли. Способность мириться со смертельным риском в каждом бою. Все это ведет к отрешенности, к холодному сердцу. Лиатан знает, что для Паука это благо: холодное сердце не ведает сомнений, соблазнов и страха. А значит – меньше шанса, что варп коснется его души при очередном прыжке.

Каждый из его товарищей по оружию вырабатывает в себе ту же самую отрешенность. Узы в отряде Пауков куются не инстинктами или дружбой, а филигранным расчетом и осознанием своего долга. Но, пожалуй, только в отряде Лиатан чувствует себя на своем месте; тому, кто постоянно ныряет в варп и ходит по лезвию отравленного клинка, реальность зачастую кажется блеклой и простой, а чужие интересы – мелкими и незначительными.

Лиатан знает, что каждый из его товарищей чувствует себя так же, хотя они никогда об этом не говорят. Стены отрешенности возведены и между ними; каждый Паук Варпа познает простую, последнюю истину своего Пути.

Что есть Путь Паука?

Одиночество.

Пока Лиатан не познал эту заповедь – он не думал о ней. Когда он познал ее – желает никогда о ней не думать.

21.07.2013 – 22.07.2013

Тени скрывают воина, ложась сумрачным плащом поверх темно-зеленой брони, обращая его в размытый, почти неразличимый силуэт. Прижавшись к стене, он остается неподвижен, и лишь красные линзы шлема слегка поблескивают, когда он слегка поворачивает голову, отслеживая врагов. Только их – нет нужды смотреть на братьев по Аспекту, Рахаллас и так знает, что они скрываются в тенях, наблюдая и выжидая.

Солдаты мон-кей отходят назад, отступая под натиском эльдар. Они заняты видимым врагом: огнедышащими орудиями Темных Жнецов, дождем сверкающих снарядов из ружей Мстителей, безостановочно прекрасным танцем Воющих Баньши.

Они не видят опасности, притаившейся прямо у них над головами.

Секунда – и воины вырываются из теней, падая на мон-кей подобно хищным зверям. В симфонию боя мгновенно вплетается песня пробудившихся цепных мечей, и их зубья с равной легкостью вспарывают тела и легкие доспехи врагов, окрашивая алым зеленую броню.

Некуда бежать. Негде скрыться. Ведь удар уже нанесен – быстрый и смертоносный.

Таков путь Жалящего Скорпиона.

Стены плавно изгибались, уходили вверх, смыкаясь в безупречно рассчитанной точке. Сумрак храма Аспекта разгоняли неяркие светильники и выписанные сияющими красками фрески: Рахаллас скользил взглядом по великим битвам Лорда-Феникса Карандраса и других Жалящих Скорпионов.

Здесь было тихо и спокойно; казалось, храм полностью отрешен от ярости и радости битвы. Но здесь же были и тени, густые тени, с которых для Рахалласа бой всегда и начинался.

Наверное, потому здесь так хорошо и думалось. Идеальная граница между миром и войной, смешанное ощущение безопасности и предваряющего битву ожидания под покровом теней.

Доспех облекал тело Рахалласа, но шлем лежал рядом, и ровное дыхание воина вплеталось в еле заметный ветерок, гулявший по храму. Облачиться в броню казалось правильным: это ведь святилище Скорпионов.