Каждый раз Человек понемногу пробивается вперед, внося за это определенную плату.

Над ним сияли тысячи разноцветных лун.

Рядом была девушка.

В углу комнаты рычал дракон.

А снаружи, совсем недалеко, был Край Света.

Харви Крейн лежал на спине и пытался понять, как здесь очутился. Над ним нависала розовая полусфера неба. И это ему совсем не нравилось. Несколько минут он изучал небо, прежде чем решил, что цвет его слишком неправдоподобен. Харви сел, широко зевнул и огляделся. Слева в тридцати ярдах желто-голубые треугольные деревья закрывали горизонт. Прямо перед ним высился перевернутый конус, грациозно балансирующий на своей вершине. А справа… не было вообще ничего.

— Черт возьми, — сказал Харви Крейн.

Он подполз к Краю Света и осторожно заглянул вниз. Там кружился всепоглощающий розово-красный водоворот. Харви затянул пояс, пытаясь удержать желудок на месте, отполз подальше от Края и, пошатываясь, встал на ноги.

А потом заметил девушку.

Она стояла, уперев руки в бока, и критически разглядывала корабль.

«Ага! Корабль! Вот что это такое!» — довольно подумал Харви.

— Вижу, ты снова умудрился его посадить, — сухо сказала девушка. «Снова?» — Харви удивился, но ничего не сказал. Она обошла корабль, подняла гигантскую конструкцию за край крыла и хмуро взглянула на него.

— Ну, не стой как идиот. Помоги мне.

Он удивился, с какой легкостью они управлялись с кораблем. Когда они наконец поставили его как надо, девушка отступила на пару шагов назад и критически оглядела плод их работы.

— Так, — решительно сказала она. Тень раздражения промелькнула на ее привлекательном лице. Она поправила длинные каштановые волосы, смахнула несуществующую пылинку с белоснежных брюк, закатала рукава блузки и… стерла корабль.

— Эй! — крикнул Харви. — Что ты сделала?

В тупом изумлении он уставился на расплывающиеся контуры корабля. За ним, на склоне покрытого желтой травой холма, возвышался огромный Замок.

— Не будь таким глупым, Харви. Пойдем, дорогой, нам надо отдохнуть.

Сам не зная почему, он пошел за ней к Замку.

Отдых, как увидел Харви, состоял из приятного купания в пурпурных водах дворцового рва и последовавшей за ним изысканной трапезы из каких-то оранжевых фруктов, смутно похожих на покрытых воском жуков. Они — он, девушка и домашний зверек с раздражающей привычкой каждые три секунды менять форму — сидели в довольно большом цветнике (как Харви понял, здесь был еще и зверинец) и созерцали. То есть девушка созерцала сад, зверек — Харви, а Харви — девушку. Им всем было очень хорошо, потому что они время от времени заливались смехом.

— Скажи. — Харви встал. — Я плохо представляю, кто я такой, где я и почему здесь, но… кто ты?

Она прикусила губу и сказала с наигранной веселостью:

— Боже мой, Харви, неужели ты не помнишь? Нет, вижу, не помнишь. Что ж, я… Дана. Скажи-ка, Харви, — она подошла к нему и заглянула в глаза, — что ты помнишь?

Харви перестал улыбаться, нахмурился и взъерошил черные волосы.

— Немного, — признался он, глядя в окно. — У меня такое чувство, что если хорошенько постараться… но я не уверен, что хочу вспоминать, — смутившись, закончил он.

— Но теперь, Харви, — Дана засмеялась и обняла его, — теперь ты здесь, и этого достаточно. Ты всегда был здесь.

Харви нежно посмотрел на нее:

— Хм, теперь ты возбудила мое любопытство. — Он поцеловал ее, но, почувствовав боль в ноге, повернулся и увидел странное существо, очень похожее на дракона, жгущее взглядом его икру. — Эй! — вскрикнул он и подпрыгнул.

— Тимоти! — строго сказала Дана, и дракон снова превратился в ее домашнего зверька. Она повернулась к Харви. — Извини. Ты ему понравился.

— Странный способ выражать любовь, — буркнул Харви.

Снаружи розовое небо стало темно-аквамариновым.

— О, милый, — вздохнула Дана, — уже ночь, а я не приготовила постель. Как ты считаешь, мы можем переночевать на кушетке? — спросила она.

— Мы?

— А, я и забыла, ты же только что прилетел, — отозвалась она рассеянно и чуть обиженно. — Ну, можешь один спать на кушетке. У нас целая жизнь впереди, и нам столько еще предстоит сделать.

Харви чувствовал себя настолько усталым, что даже не спросил, что именно. Он послушно последовал за ней по освещенному голубым светом коридору на балкон. Низкая кушетка с балдахином, покрытая шелком, стояла посреди террасы. Он повернулся, чтобы пожелать Дане спокойной ночи, и обнаружил, что ее уже нет. На ее месте, пыхтя, сидел маленький Перевертыш и слегка вибрировал, неуловимо меняя форму. Харви состроил рожу в ответ на его сердитый взгляд.

— Ревнуешь, да?

Ванная находилась справа от террасы. Харви решил: все, что ему нужно — просто напиться воды (она была пурпурная). На подбородке он не обнаружил щетины, которая обычно отрастала у него очень быстро. Он беззлобно ругнулся (только собрался отпустить бороду…), спрятал бритву и разделся. Пижама свободного покроя и неопределенного цвета лежала на кушетке. Она пришлась ему впору.

В прозрачном небе бешено вращались тысячи причудливых комочков. Сначала он по ошибке принял их за облака; постепенно ему стало ясно, что это луны, и все они разного цвета. Одна, ярко-золотая, показалась ему знакомой. В конце концов он оставил бесплодные попытки поймать свою память за хвост и стал смотреть мимо лун на звезды.

Что это за звезды? Харви вглядывался в яркую россыпь, заполнившую все небо. Он должен их знать; он ведь помнит названия многих из них. Или ему только кажется, что помнит — возможно, он сам их придумал?

— Гриииип, — тихо произнес Перевертыш.

Харви оторвался от звезд и посмотрел на подобие медвежьей шкуры, растянувшееся на полу рядом с кушеткой. Тело Перевертыша слабо вибрировало. Наверно, он спал.

Несколько минут Харви разглядывал животное. Слабый ветерок коснулся его щеки. Внизу, во дворе, он услышал тихий звон цепей.

Неужели привидения? Он решительно отмел эту мысль и лихорадочно попытался понять, что это может быть, но звук прекратился так же неожиданно, как и возник. Мост, вот это что. Разводной мост. Он представил себе мост через ров, в котором вчера купался… А потом они с Даной, покрытые розовыми каплями воды, вошли в маленькую дверь. Видимо, кто-то опустил мост, скорее всего это сделала Дана. Харви оперся на локоть и осторожно спустил ноги с кушетки. Он на цыпочках подкрался к балконным перилам и заглянул вниз. Под ним было восемьдесят футов голубой пустоты, а в самом низу, у подножия желтого холма по извилистой тропинке шла к Краю Света закутанная в плащ фигура. Дана.

Харви почувствовал страх, когда смотрел, как уменьшается фигурка девушки. Он натянул комбинезон, сунул ноги в летные ботинки (там было что-то такое, о чем следовало узнать. Где он уже слышал эти слова?) и бросился в коридор. Все пути вели во двор, Харви это знал. По крайней мере, тот коридор, по которому он шел. Он оглянулся через плечо, чтобы проверить, следует ли за ним Перевертыш, и подивился своей сообразительности. Память вернулась к нему меньше чем за двадцать четыре часа, вот что его беспокоило. Ему следовало подумать, что это за корабль, а не где он находится, упрекнул себя Харви. Но Дана куда-то ушла, и в этом мире, так тесно граничащим с Бесконечностью, ему ничего не оставалось, как гадать, куда же она исчезла. Он вышел во двор, вычислил дорогу к мосту и вскоре обнаружил, что тот поднят.

Вот это да, подумал Харви. Или Дана уже вернулась, или кто-то опустит для нее мост, когда она возвратится в Замок. Он повернулся в темноте и побежал в сад, повторяя их вчерашний путь. Найдя маленькую дверь, ведущую ко рву, разделся и скользнул в пурпурный холод воды.

Сразу же стало ясно, что плавание — не ночной вид спорта. Вода была жутко холодной (Харви дважды натыкался на плавающие в ней льдины) и таила в себе обитателей, которые могли быть безобидными, но вызывали отвращение. Он вылез на другой стороне и несколько минут сидел, стуча зубами и растирая ноги. Где-то на этом поле Дана была близка к чему-то. И Харви показалось, что он знает, к чему.