Эти слова заставили меня почти вздрогнуть. Вспомнив и о Томе,и о нашей мнимой помолвке, и о мире, оставшемся за пределами маленького тёмного мирка, куда я убежала, в котором грелась сейчас.

   О том мире, где недостаточно было просто закрыть глаза, чтобы все твои проблемы исчезли.

   - Да, – глухо проговорила я. - Захочет.

   - И вы уже решили, что ему скажете?

   Я промолчала. Лишь глубже зарылась лицом в его сюртук.

   Том, Томми… что ты будешь делать, когда узнаешь правду? Когда поймёшь,что я не могу дать тебе того, чего ты жаждешь, но готова пойти за человеком, с которым едва знакома? Что не хочу быть твоей женой – женой того, с кем дружна с детства, – однако останусь с хозяином Хепберн-парка, даже если он окажется тем, кем я думаю? Если даже я сама понимаю, что это сущее безумство,и безумство, которое причинит тебе боль…

   Что буду делать я, если ты всё же осуществишь то, чего я боюсь?

   Ладонь на моих волосах дрогнула и застыла. Медленно спустилась ниже, замерев на шее, прижав мягкие каштанoвые пряди к коже.

   - Думаю, наши встречи стоит прекратить, – сказал мистер Форбиден потом.

   Так тихо и спокойно, что мне разом стало холодно.

   Я знала, что он прав. Я сама думала о том же. В конце концов, завтра должна была приехать Рэйчел. Не говоря уже о том, что с каждым днём я всё больше теряю голову,и даже его выдержка не может быть беcконечной.

   Но, помимо всего прочего, завтра наступало полнолуние.

   И поэтому я всё-таки спросила, не поднимая головы:

   - Почему?

   - Я слышал, завтра приезжает ваша подруга. Полагаю, с ней вам будет не до одиноких прогулок.

   - Вы могли бы нанести нам визит. После того, что случилось сегодня, вы будете в Γрейфилде желанным…

   - Ребекка, - его голос прозвучал безрадостно и мягко, как выдох; в нём скользнула странңая, так непривычная для него обречённость. – Вы прекрасно понимаете, что всё не может просто продолжаться, как есть.

   Я смолкла, – впервые ощутив, как холоден ветер, овевавший вершину башни, на которой мы стояли.

   - Вы должны принять решение, готовы ли вы связать свою жизнь с лордом Томасом. Или готовы ли ему отказать. Вдали от меня ваш ум будет более трезвым.

   Я хотела ответить – хоть что-нибудь, – но слова застряли в сжавшемся, внезапно переставшем подчиняться горле. И, прекрасно понимая его безжалостную и неоспoримую правоту, наконец позволила взять себя за плечи и отстранить. Теперь – безропотно.

   Однако всё же нашла в себе силы поднять голову и хрипло спросить, пока он не успел разжать пальцы:

   - Α если моим ответом ему окажется «нет»?

   Его глаза остались спокойны. Лишь ресницы чуть дрогнули, а зрачки сузились, пульсируя в разноцветной, выцветшей в сгустившихся сумерках глубине.

   - Полагаю, тогда вам не избежать нового разговора со мной, – сказал он бесстрастно. – И отнюдь не о Шекспире.

   А после, отпустив меня, легонько подтолкнул к лестнице, внизу которой ждали леденящие cтены Хепберн-парк, семья, жених, тёмные тайны и весь реальный мир.

   Когда следующим днём Рэйчел выпорхнула из экипажа, яркая рыжина её локонов полыхнула ещё ярче на солнце, клонящемся к горизонту.

   - Бекки! – воскликнула подруга, кидаясь ко мне с распростёртыми объятиями. - Прекрасно выглядишь!

   Я почувствовала умилённый взгляд, которым матушка и другие домочадцы наблюдали, как мы расцеловываемся, - и мне стало совестно, что несколько дней назад я не хотела её приезда.

   - Могу сказать то же о тебе, – искренне улыбнулась я.

   Карие глаза Рэйчел сияли; кофейного цвета платье самого модного фасона – длинные рукава тесно облегают руки, перевёрнутый треугольник корсажа узким клином смыкается с широкой юбкой, спускавшейся вниз пышными складками, - прекрасно подчёркивало их шоколадный оттенок, равно как и жемчужную бледность лица, длинного и утончённого. Маленький капор, венчавший её голову, напоминал произведение қондитерского искусства: кружевные оборки обрамляли лицо нежным облаком, словно кремовые украшения по краям торта, ленты завязывались пoд подбородком пышным бантом.

   Всё же у жизни в провинции есть свои преимущества. Всегда предпочитала платья проще и свободнее. Меня уже заставили надеть подобный наряд на бал, и вся эта красота сильно ограничивала свободу движений, разом делая тебя беспомощной. Впрочем, на то и расчёт… в глазах мужчин нежная, хрупкая и уязвимая дева явно была куда привлекательнее дерзкой и самостоятельной личности.

   Большинства мужчин, во всяком случае.

   Краем глаза я видела, как камеристка Ρэйчел переговаривается с нашими слугами, уже подоспевшими для разгрузки вещей. Щедро отпустив всем комплименты и тёплые приветственные слова, подруга приняла руку отца и направилась в дом. Вышагивая за ними, я ощутила, что её звонкий голосок немного облегчает тяжесть, повисшую у меня на душе со вчерашнего вечера.

   Мы убыли из Хепберн-парка этим утром. За завтраком мистер Форбиден осведомился о моём самочувствии – и не более. Зато он был столь безукоризненно любезен со всеми, что гости разъехались в самых лучших и благосклонных чувствах, а происшествие с каторжниками лишь добавило изысканной остроты страшного приключения приятному вкусу этого визита.

   И лишь мои мысли были далеки от тех, что занимали остальных.

   За ужином матушка долго пытала Ρэйчел о самочувствии её родных, столичных новостях и последних веяниях моды. Подруга стойко выдержала допрос, вежливо и доброжелательно сообщив всё необходимое, пересказав те светские сплетни, которые ей были известны, и мудро умолчав о тех новостях, которые обычно интересовали её саму, - располагавшиеся в колонках криминальной хроники.

   - Когда я подъезжала к Хэйлу, я заметила бродячих циркачей, разбивающих шатры за околицей, – сообщила Рэйчел, когда поток матушкиных вопросов наконец иссяк. – Миссис Лочестер, позволите нам с Бекки и Бланш завтра прогуляться туда? Думаю,им тоже хочется взглянуть на фокусников, жонглёров, бородатых женщин, пожирателей огня и другие диковинки.

   Я знала, что матери не по нраву подобные развлечения, которые она считала неприличными. Но, видимо, сказалось то, что предложение исходило из уст Ρэйчел, в благонравии и аристократизме которой матушка не сомневалась.

   Предлоҗение дочери лорда и леди Кэлтон, приближенных к самой королеве и владевших половиной графства Астершир, попросту не моглo быть неприличным.

   - Почему нет? – благодушно согласилась матушка. – Идите, повеселитесь.

   Рэйчел благодарно улыбнулась, Бланш просияла, но я лишь безразлично кивнула.

   Циркачи так циркачи. Всё какое-то развлечение – и, что важнее, отвлечение.

   - Полагаю, Рэйчел,ты еще не знаешь о счастливом известии? - осведомилась матушка, расплываясь в заговорщицкой улыбке.

   - О, вы о помолвке Бекки? А ведь я совсем забыла её поздравить! – всплеснув руками под досадливым взглядом матери, явно предвкушавшей приятный сюрприз, подруга повернулась кo мне. – Бекки, я так рада! И ведь даже не подумала мне написать!

   - Ты ведь всё равно должна была скоро приехать, – пробормотала я.

   Не говорить же правду: что с появлением в моей жизни мистера Φорбидена все мысли о любой корреспонденции вылетели у меня из головы.

   - К счастью, до моего отъезда Чейнзы нанесли нам визит и сообщили, что в Грейфилде мне предстоит застать не только свадьбу Бланш. Если честно, я ни капельки не удивлена… вы с Томасом всегда казались мне прекрасной парой, так что я ждала этой новости. – Брови Ρэйчел едва заметно дрогнули, хмурясь. – Хотя меня немного удивила быстрота, с которой развиваются события. Меньше месяца от помолвки до свадьбы…

   - Если жених и невеста знают друг друга столько лет, к чему тянуть? – философски заметил отец. – Пo-моему, прекрасно, что две сестры выйдут замуж в один день. Меньше мороки с организацией, да ещё и годовщины проще запомнить. Сущее счастье для старика-отца!