Я присаживаюсь за стол и включаю компьютер. Телефон начинает вибрировать. Интересно, кто там решил меня «добить» с утра? Выдыхаю, глядя на экран. Честно говоря, я думала, что это Илья решил договориться о встрече, я ведь не ответила ему на последнее сообщение, но на экране высвечивается «Мама».

— Доброе утро, мам, — отвечаю я.

— Доброе утро, Мируль! Как ты?

— Ммм… Всё хорошо… — меня почему-то удивляет этот вопрос.

— Ты на работе? Мы сможем встретиться сегодня в обеденное время?

— Да. Я на работе, мам… И да, мы сможем встретиться сегодня…

Я думаю, что лучше уж сегодня, потому что добираться до офиса «Норд-Вест» ей потом совсем неудобно будет.

— Тогда договорились. Я подъеду. До встречи, милая…

— До встречи…

Меня напрягает это любезное общение: обычно мама скупа на эмоции и на уменьшительно-ласкательные обращения, ко мне уж точно. Она снова хочет просить, чтобы я наладила отношения с Кларой? Я тогда не стану молчать и скажу ей, что думаю об этом давлении. На секунду губах появляется улыбка. Возможно, я узнаю у мамы номер телефона или адрес отца и смогу встретиться с ним.

— Ты моя родная! Коленочку разбила? Ну-ка нос по ветру! Улыбнись! Ты боец, Мирочка! Боль нам нипочём! Папа отнесёт тебя на ручках домой, чтобы обработать коленку! — звучит в голове голос отца, навеянный воспоминаниями из детства.

Я сижу в офисе, закинув ногу на ногу. Покачиваюсь на стуле и слушаю урчание компьютера. Вентиляторы стали барахлить, поэтому нужно будет вызвать системщика, чтобы прочистил. Обеденный перерыв — штука та ещё. Вроде и не хочется есть, а в офисе тишина стоит гробовая, нагоняющая тоску, хоть собирайся и езжай в какую-нибудь кафешку. Давит это на виски и мысли ненужные пробуждает, от которых хочется избавиться раз и навсегда.

Долго перемалываю в голове утренний разговор с администратором «Атланты», а потом решаю позвонить тестю. Мы с ним созваниваемся время от времени после смерти жены, потому что у него никого не осталось теперь, и я точно знаю — Лена была бы благодарна за заботу об её отце.

Набираю его номер и смотрю вокруг себя. Серые обои на стенах как-то давят на психику: то ли дело молочные, светленькие, в «Атланте» у Мирославы. У меня даже цветы дохнут. Смотрю на огромный горшок, стоящий в углу кабинета рядом с входной дверью, и ухмыляюсь тому, что подобие пальмы, торчащее из него, больше напоминает гербарий своими сухими листьями. И ведь поливают его исправно уборщицы, а всё равно не уживается. Взгляд падает на стол, заваленный документами. Мне хочется что-то поменять тут, сделать обстановку живее. Но решить, что именно изменить я хочу, я не успеваю, потому что тесть берёт трубку.

— Добрый день, Евгений Петрович! Как вы? — спрашиваю я.

— Добрый день, Иван! Да ничего, потихоньку. Сегодня вот на рыбалку ездил. Ты представляешь, щуки столько… У-у-ух! Четыре штуки поймал здоровенные. Мелочь отпустил. Когда на рыбалку примчишься?

Лена любила рыбалку. Она познакомилась с отцом, когда ей лет восемь исполнилось, и очень полюбила его. Рыбалки, совместные походы за грибами и ягодами были у них любимым занятием. И вот теперь мужчина частенько приглашал меня порыбачить вместе. Я сам это дело не особо люблю, наверное, из-за того, что рос в семье вегетарианцев, а тут вдруг думаю — почему бы не поехать? Развеюсь, освобожу мысли и перестану заморачиваться на Мирославе, её скользком поведении и запахе, который лишает меня рассудка.

— А почему бы нет?! — отвечаю я. — Примчусь! Скоро примчусь! Вот по новому проекту макеты набросаем и примчусь. Возможно, уже на этих выходных.

— Ну вот и договорились! Смотри! Я тебя за язык не тянул.

— Я не буду искать отмазку, серьёзно! — отвечаю я.

— Всё, готовлю удочки!

Я улыбаюсь, прощаюсь с мужчиной и отключаю телефон. На душе становится светлее. Прямо так хорошо, что я готов хоть сейчас поехать туда, чтобы отдохнуть на природе… Но работа самый настоящий волк, потому что заказчики быстренько перебегут к конкурентам, а дома сами возводиться не будут.

Слышу стук в дверь и поднимаю взгляд: — Войдите, — отвечаю я и гляжу перед собой.

— Иван Александрович! — входит в кабинет Илья.

— Ты сейчас по ремонту? — спрашиваю у него, потому что эти вопросы лучше решать с Владимиром, ну серьёзно.

— Почти… Я бы хотел поговорить об отмене переноса «Атланты» на нулевой этаж.

— А что с ним не так? — хмурюсь я. — Я отменил перенос. «Атланта» остаётся на своём месте и работает в прежнем ритме, только некоторые сотрудники переедут к нам.

— Так-то оно так… Видите ли, этот проект для ремонта мне дала Мирослава Евгеньевна. И я хотел бы завершить его вместе с ней. Она отказывается работать со мной, но если вы дадите указание…

Илья переминается с ноги на ногу. Ого! Ещё одна жертва её обаяния?

Ревность колет тупой иголкой и, хоть я пытаюсь отогнать её, всё равно приносит не самые приятные ощущения.

— Илья, скажи честно — тебе этот проект так важен или хочется сблизиться с Мирославой Евгеньевной? — задаю я прямой вопрос, отчего скулы инженера приобретают лёгкий розоватый оттенок.

Значит, хочет второе больше, чем первое.

Мда…

— Мирослава Евгеньевна беременна, ей сейчас лишнее волнение ни к чему, поэтому я не уверен, что ей следует заниматься проектом. У неё и без того будет много работы, связанной с «Норд-Вест».

Кажется, Илью её беременность ничуть не смущает. Он кивает и оживляется, когда до него доходит, что она будет переведена сюда.

— А с какого дня она будет в нашем офисе работать? Мне хотя бы несколько нюансов уточнить…

— С завтрашнего, — отвечаю я, слыша нотки раздражения в собственном голосе.

Они все издеваются, что ли? То Владимир восхищается ей, то теперь Илья чуть ли не становится воздыхателем. А ещё я ревную как дибил, хоть и понимаю, что эта женщина ничуть мне не подходит. Прекрасно просто. Сам себя загнал в какую-то петлю аномалий.

— Спасибо, Иван Александрович! Не буду больше отвлекать.

Илья выходит, а я думаю о том, что мы с ним оба помешанные в каком-то смысле…

Решаю всё-таки поехать в кафешку чтобы пообедать, заодно наведаюсь в «гости» к Мирославе Евгеньевне, проверю, как идёт подготовка к её переезду в наш офис и попробую выяснить, врёт она мне или нет. Вбиваю в навигаторе поиск ближайшего кафе от «Атланты», смотрю отзывы о заведении, вроде ничего такие, перекусить там точно можно, иду к машине.

Я захожу в заведение, пропахшее свежей выпечкой и кофейными зёрнами, и замечаю маму за отдалённым столиком у окна. Иду к ней и пытаюсь выдавить из себя улыбку, когда приближаюсь. Мама снова недавно постриглась и теперь её волосы, которые успели достичь лопаток, едва касаются плеч кончиками. Она покрасилась в медовый цвет, хотя всегда была блондинкой и гордилась своим цветом. Наверное, захотела стать похожей на Клару, чтобы их сразу узнавали — мать и дочь.

— Привет, милая! Ты так похудела… Или мне кажется? Смотри-ка, какие синяки под глазами! Совсем изводишь себя работой?

Я покачиваю головой и ставлю локти на столешницу. Мама пьёт кофе, скорее всего, с коньяком. От запаха спирта к горлу подступает тошнотворный ком, но быстро отходит на задний план.

— Итак, ты хотела поговорить… О чём? — спрашиваю я.

— А что я уже не могу желать поговорить с дочерью? Вот те раз! — деланно возмущается мама, а мне так хочется сказать, что раньше её никогда не тянуло «пообщаться с дочерью» так же сильно, как в этот раз.

— Я не могу смотреть на то, как тебя душит обида пятилетней давности. Вольский бросил Клару, она осталась одна беременная! — мама делает акцент на последнем слове, и меня корёжит от этого. — Не пора ли зарыть топор войны?

— И что? Статус беременной делает её особенной? — спрашиваю я, раздражённая тем, что мама сделала акцент именно на этом. — Я тоже была беременна, мама… До того момента, пока Клара наглым образом не влезла в мою жизнь.