Тристан на мгновение застыл, глаза его похолодели.

— Ты слишком далеко заходишь, Беттина! Она и сама поняла это. Он, очевидно, не любил, когда упоминали о шраме. Беттина сказала себе, что плохо знает этого человека и не представляет, чего можно ожидать от пирата. Но возврата не было.

— Почему ты прячешь шрам? Такие у многих мужчин, и тут нечего стыдиться.

— Я ничего не прячу. Но что скажут остальные члены команды? Или ты и их заставишь побриться?

— Какое мне до них дело? Сбрей бороду и докажи, что ты не трус!

— Нет!

— Тогда отправляйся спать, Тристан, но один. Не покорюсь тебе.

— Дьявол тебя возьми, женщина! — взорвался он, но Беттина спокойно продолжала шить, явно намереваясь стоять на своем. Тристан вздохнул. Черт бы побрал женщин и их причуды!

— Я скоро вернусь и ожидаю тебя увидеть раздетой в постели! Поняла? Раздетой и в постели!

Повернувшись на каблуках, Тристан вылетел из комнаты и, добежав до каюты, которую занимали Жако Мартель и Жюль, громко постучал. Дверь открылась, на пороге стоял Жюль с ошеломленным лицом.

— А я думал, ты уже спишь, — удивился он.

— Собирался, но мне нужна твоя помощь!

— До утра дело не подождет?

— Нет! — заорал Тристан. — Ты должен меня побрить — сейчас!

— Что за дурацкие шутки? Какого дьявола тебе взбрело в голову сбрить бороду?!

— Тысяча чертей, Жюль! Не задавай так много вопросов, лучше делом займись! Я бы сам побрился, будь у меня зеркало!

Жюль громко расхохотался и взглянул на сидевшего за столом Жако.

— По-моему, храбрая мадемуазель выиграла сегодня сражение! Это ведь ее идея, так? С каких это пор ты начал уступать женщинам? Что с тобой?

— Поменьше спрашивай, — отрезал Тристан, — и делай, как велел.

На обратном пути Тристан чувствовал себя полным идиотом. В ушах все еще звучал издевательский смешок Жюля:

— Ну вот, теперь ты у нас совсем мальчик! И в самом деле он выглядел теперь совсем молодым, моложе своих лет. Дьявол! Ни одна женщина до сих пор не возражала против бороды, а Беттина жаловалась только, чтобы довести его, в этом Тристан был уверен. Ну что ж, бороду недолго вновь отрастить.

С этими мыслями Тристан открыл дверь каюты и вошел.

Беттина шагала взад и вперед, с ужасом думая о том моменте, когда возвратится Тристан и начнется настоящее сражение. Но увидев его, девушка остолбенела.

Под густой золотистой бородой скрывалось юное и необыкновенно красивое лицо. Беттина, застыв на месте, не могла отвести от него глаз. Неожиданная мысль поразила девушку: ведь при других обстоятельствах она могла бы влюбиться в него… если бы не ненавидела так сильно. Но, конечно, все это совершенная глупость!

— Когда я отдаю приказ, все должны подчиняться, — резко сказал Тристан.

Но Беттина не обратила никакого внимания на его тон, потому что Тристан без бороды больше не выглядел безжалостным пиратом и она не боялась его. Конечно, он по-прежнему возвышался над ней на целую голову, но угрозы такого молодого красивого мужчины трудно было принимать всерьез.

— Я больше не собираюсь повиноваться твоим приказам, — объявила она. Губы Тристана сжались.

— Какого дьявола…

— Хочу сказать, что я не твоя собственность и ты мне не муж. Следовательно, и покоряться тебе я не обязана.

Тристан одним прыжком преодолел расстояние между ними и, встав перед Беттиной, осторожно приподнял ее подбородок, заглянул в глаза, но девушка старательно избегала его взгляда.

— Кажется, ты забыла, что находишься на моем корабле и в моей власти, — напомнил ей Тристан, но почему-то резкость ушла из голоса.

— Кажется, ты забыл, что я нахожусь здесь не по своей воле. А насчет власти? Может быть. Но, как уже сказано, Тристан, я не твоя собственность и тем более не рабыня.

— Ты моя пленница.

— О да, конечно, — сухо согласилась она. — А пленников, которые не подчиняются приказам, наказывают плетью, разве не так, капитан?

— Именно этого ты хочешь?

Беттина отступила, как-то странно взглянула на него, словно не зная, что ответить, и, неожиданно размахнувшись, изо всех сил ударила его кулаком по щеке, едва не сбив с ног.

Первым порывом Тристана было ответить ударом на удар; он даже поднял руку, но, встретив холодный, вызывающий взгляд, замер. Она смотрела, не мигая, гордо подняв голову и рассеянно потирая ушибленные пальцы.

Беттина ожидала пощечины, но, поняв, что Тристан опомнился, горько рассмеялась.

— Ну где же твоя плеть, Тристан? Возьми ее и выполни свою угрозу. Насколько я помню, за каждый удар — десять плетей, не так ли? Или подождешь, пока я ударю еще раз, и воздашь за все сразу? Уверена, что ночь еще не кончится, а я уже вся буду в рубцах и синяках!

Тристан тяжело вздохнул и, отойдя от нее, уселся на стул, вытянув ноги.

— Значит, дошло и до этого! — бесстрастно процедил он. — Твое поведение изменилось, потому что считаешь, будто я не исполню своей угрозы.

— А ты привык постоянно обманывать. Лжец! Больше не поверю ни одному твоему слову! — горячо воскликнула Беттина.

— Почему считаешь, что я тебя дурачил?

— Судя по твоим словам, ты ненавидишь испанцев за то, что они издеваются над рабами. Ты не сделаешь того же самого, — торжествующе объявила она.

— Я не так говорил, Беттина. И не за это я ненавижу испанцев, а совсем по другим причинам, гораздо более серьезным.

Беттина замялась. Неожиданный гнев в его глазах при упоминании об испанцах заставил ее слегка вздрогнуть.

— Если изобьешь меня, то не сможешь… не сможешь…

— Овладеть тобой? — закончил за нее Тристан. — Почему? Правда, это причинит тебе боль, но это не остановит меня!

— Но как же ты возвратишь меня к жениху с искалеченной спиной!

— Ты поражаешь меня, Беттина. По твоей логике, я должен бы передать тебя ему без клочка одежды. Могу заверить, ты будешь в платье. Он ничего не заметит.

— Но я все расскажу ему, Тристан.

— Тебе заткнут рот, — деловито заверил он. — Обмен произойдет на судне, а графа де Ламбера привезут сюда мои люди. Когда он спохватится, я буду уже далеко.

Беттине стало нехорошо. Она вела игру и проиграла. Почему же поверила, что Тристан не хладнокровный убийца, бессердечный пират? Может, красивое лицо Тристана ввело ее в заблуждение? Но чего он ждет? Почему не ударил?

— Что… что ты намереваешься делать? — спросила она, темнея глазами от страха.

— Ничего.

— Ноя…

— Ты права, только и всего. Беттина встрепенулась.

— Тогда почему не хочешь признать мою правоту?

— Потому что это твои рассуждения, не мои.

— Не понимаю, — протянула Беттина. Тристан наклонился вперед, оперся руками о колени. В лице не было гнева, но и жалости не замечалось.

— Не сомневайся, если нужно будет, я возьму в руки плеть, так что не стоит меня недооценивать. Я не высеку тебя только потому, что ты предпочла бороться, но не покориться мне. Это твое право.

Глаза Беттины вспыхнули.

— Но почему ты обманул меня, если так считаешь? Почему не позволил защищать свою честь?

— Пойми, Беттина, ты ничего не значишь для меня, просто теплое тело, дарящее наслаждение в постели. Признаю, ты одна из самых прекрасных женщин, которых я встречал, но в моей жизни нет места для любви. Я предпочитаю насладиться тобой и по возможности избежать слез и упреков. Но поскольку ты наполнена решимости сопротивляться, пусть будет так. Это твое право, и я не буду тебя за это наказывать.

— Ах, вот оно что!

Девушка отвернулась, чтобы не смотреть в надменное лицо. Больше всего на свете ей хотелось убить его. Но Беттина не могла, ведь она поклялась подождать, пока вместе с Мадлен окажется в безопасности. А тогда… тогда…

— Но тебе ни к чему бороться со мной, Беттина, — заверил Тристан, перебивая ее убийственные мысли. — Что сделано, то сделано, и ты ничего не приобретешь, кроме огорчения и страданий.

— О нет, я получу удовлетворение! — вскрикнула ;

Беттина, готовая сражаться.