Тем не менее леди Дредд проговорила:

— Если речь о каком-то сокровище, спрятанном или, напротив, потерянном знаменитым пиратом, то это — не та приманка. Конечно, Робертс тоже небескорыстен — так или иначе за богатством гоняются все пираты. Но вряд ли Бартоломью купится на сказку из «Тысячи и одной ночи». Он же не Роберт Тич, которого мы поймали, поманив кладом Генри Моргана.

— Согласен, Рони, согласен. Но речь не о простом сокровище. Я узнал эту историю, когда служил на английском военном флоте, с твоим отцом. Кажется, я не рассказывал тебе, как впервые познакомился с нашим другом падре Патриком.

— Возможно. Особенно если это случилось, когда я еще не родилась, — сказала Вероника.

— Это случилось позже. Не забудь, что падре Патрик всего двадцать три года как принял монашество, а до этого тоже был военным моряком. Но ты была девчонкой, лет этак девяти, верно, я не подумал, что тебе это будет интересно. А случилось тогда вот что. Прямо в море меня хватила тропическая лихорадка. Видит бог, первый и последний раз в жизни. Адмирал понял, что его штурман вот-вот ляжет вдоль доски[21], ну и решил временно оставить меня на берегу, тем более я был уж не мальчик. По курсу у нас как раз была Ямайка, и кто-то сказал капитану, что в устье реки Блэк-Ривер есть монастырь, а в нем служит очень славный монах падре Патрик и он, ко всему прочему, умеет лечить от лихорадки. Меня оставили в монастыре, где я, к стыду своему, провалялся чуть ли не месяц, а после разыскал нашу эскадру и, к радости адмирала Дредда, вернулся на службу. Зато познакомился с нашим замечательным падре, которого, знаю, ты тоже любишь.

— Люблю, — она улыбнулась. — Но, как я понимаю, он рассказал тебе что-то такое, что сейчас подсказало интересную мысль?

— Именно так, Рони, именно так. Только я сам должен все это как следует припомнить. Вспомню во всех подробностях и расскажу. А пока пошли-ка на корабль. Не то как бы ребята не встревожились и не стали нас искать.

Как оказалось, они не зря поспешили вернуться на «Черный алмаз». Возле сходней их поджидал старый знакомый — лейтенант военного флота Антуан Туре.

— Слава богу! — воскликнул он, еще издали завидев шагавшего по мосткам капитана. — Ваши остолопы не пускают меня на корабль, мсье. А если кто-то заметит, что я здесь ошиваюсь, и донесет моему начальству или самому губернатору, мне не поздоровится.

— Поднимайтесь! — Вероника, не останавливаясь, указала гостю на крутые сходни «Алмаза». — И благоволите объяснить, чему я обязан видеть вас снова?

Туре взбежал следом за Черным Алмазом и, оказавшись на палубе, по которой деловито сновали матросы, занятые приведением в порядок судового такелажа, проговорил, понизив голос:

— Капитан! Вам следует сейчас же выйти в море и как можно скорее покинуть пределы французских колоний.

— Вот так совет! — Несмотря на ошеломляющий смысл заявления лейтенанта, Вероника осталась внешне невозмутима. — Что значит такое заявление, мсье?

Антуан, нарушая всяческую субординацию, схватил капитана за локоть и еще тише произнес:

— Я бы не стал так рисковать, но вы сегодня спасли мне жизнь! Человека с сообщением о том, что за мной охотится командир военного фрегата «Святой Августин», ведь тоже вы прислали?

— Ну, я. — Вероника почувствовала, что начинает злиться. Не много ли за один день? — Я прислал. И что? Кстати, раз уж зашла речь… Чем вы так насолили этому военному, что он подослал к вам убийц?

Туре только махнул рукой.

— Во-первых, он считает, что это ему должны были дать место командира флагманского корабля на Мартинике. Думает, будто я подкупил губернатора. Полный бред! Я не так богат. А во-вторых, я женился на девушке, которую он считал и вслух называл своей невестой, хотя сама она вовсе так не думала. Вот вам и вся причина.

— Ну, причина не такая уж и пустяковая. Понятно. А теперь говорите, отчего мне, по-вашему, следует покинуть Мартинику и вообще французские колонии?

Молодой офицер огляделся, будто опасался, что их подслушивают. Но моряки «Черного алмаза» не имели обыкновения слушать разговоры своего капитана. Даже Генри Бэкли отошел в сторону.

— Я не все знаю и, наверное, не все понимаю, мсье! — проговорил Туре. — Но знаю точно, что губернатор полчаса назад отдал приказ вас арестовать.

— Меня? — вскинула брови леди Дредд. — Интересно! Я — подданный Англии. И не пират, о чем гласит выданная мне сопроводительная бумага. Ее видел представитель губернатора, еще когда мой корабль пришел в порт. Какое право имеют французские власти арестовать английского подданного? И за что они собираются это сделать?

— Говорю же, я не все понял из разговора губернатора с военным комендантом. Я услышал его, стоя на лестнице губернаторского дома. Случайно услышал. И сразу побежал сюда, потому что через полчаса, а то и скорее здесь будут солдаты! Из того, что сказал губернатор, можно было только понять, что пришло какое-то письмо, а из него следует, будто вы прибыли с целью захватить город, военные корабли и на кораблях французского флота совершить нападение на испанские суда, которые ожидают в наших водах — испанцы, де, отправили большой караван с древесиной и серебром. Если такое произойдет, то начнется военный конфликт между колониальными войсками Франции и Испании, а это может обернуться новым военным противостоянием двух стран, и якобы это выгодно Англии.

— Что за чертовщина?! — В ярости леди Дредд вырвала у офицера свой локоть и сама схватила его за отворот камзола. — Вы соображаете, что говорите? Меня вообразили английским шпионом? Меня?!

— Но вы же пират. Прежде Англия нередко использовала пиратов для подобных провокаций. Мсье, я отлично понимаю, что это неправда. Но ведь вы можете и не доказать этого нашим властям. Умоляю вас, поднимайте паруса и выходите в море!

— Что, по-вашему, я стану поднимать? — леди Дредд указала на мачты, по которым ловко лазали матросы. Они как раз меняли паруса на основных реях. — Сейчас у нас ровно половина парусов.

Она поднесла к губам свисток, который, как в старые времена, висел у нее на шее, и дунула.

— Эй, ребята! Ускорить оснастку! Десяток человек на подмогу тем, кто на реях! Остальные к оружию. Занять места на палубе!

— Что случилось, капитан?

Сразу после команды к Веронике подошли оба помощника, штурман Бэкли, командир пушкарей и боцман. Они не проявляли никакого беспокойства, но поспешили узнать, какая опасность угрожает их судну.

— Похоже, что наш мирный визит может обернуться дракой, — спокойно объяснила леди Дредд. — Не хотелось бы, но, если так случится, врасплох нас уже не застанут. Видит бог, я не позволю французам себя арестовать!

— И никто здесь не позволит, сэр! — Джулиан Рей даже не скрывал радости, заблиставшей в его глазах. — Мы никого не трогаем, но уж если тронут нас…

— Уходите, лейтенант! — Вероника обернулась к Туре, все так же стоявшему возле нее. — Уходите как можно скорее, чтобы и в самом деле не попасться на глаза своим воякам. А мы постараемся успеть. Строго говоря, мне, как честному человеку, на самом деле ни в чем не виновному, надо бы остаться и постараться объяснить вашему идиоту-губернатору, что с одним кораблем города не захватывают и войну не устраивают. Но я слишком хорошо знаю, как ведут себя порой колониальные власти. Тем более в отношении пиратов, даже и бывших. Идите же, Туре, что вы встали?

— Капитан! — долетел в это время крик с одной из мачт. — В конце пирса появился отряд военных. Их человек семьдесят.

— И всего-то? — с презрением проговорила Вероника. — Зря они так. Ребята, по местам. Но без моей команды не стрелять и не спускаться с палубы.

После этого она вновь обернулась к французскому лейтенанту:

— Туре, вам не повезло. Придется скрыться и подождать, покуда мы не спровадим ваших ретивых соотечественников восвояси. Спуститесь пока в трюм.