- Ты едешь в офис?

- Да, - сказал он. - Я провожу много времени на работе. Мне кажется, что мой партнер решил, что я немного сошел с ума. Я сказал ему, что пытаюсь наверстать упущенное. Это крошечная комната в центре города, и я знаю, что он хочет, чтобы я работал дома. Но я не могу.

- Почему? - спросила я, хотя уже догадывалась.

- Потому что там Изабель, - сказал он. - Я не могу стоять и смотреть на нее.

Мою грудь сдавило, и я попыталась сделать вдох. - Ты собираешься ей рассказать?

- Я не знаю, - сказал он. - Это было бы правильно? Мне просто нужно... больше времени. Подумать.

- О чем?

- О моей новой Вселенной. Я никогда не бросался в омут с головой, не подумав. Даже месяц с тобой я провел, взвешивая все плюсы и минусы.

Это было нечто новое для меня. - Понимаю.

- Там было только два «против».

Я кивнула, зная, о чем он. – Думаешь, она знает?

Он вздохнул. - Я не знаю. Не думаю. Мы долгое время были отдалены друг от друга. Она много ходит на вечеринки. Обычно я не против, но в тот вечер отказал. Ей не понравилось это. Но я не думаю, что она что-то подозревает.

Я не думаю, что она что-то подозревает.

Вот и дерьмовая реальность.

- Вера?

- Да? - прошептала я, чувствуя отдышку. - Извини.

- Это слишком?

Я сжала губы. - Да.

- Я не чувствую вины, - сказал он. - Ты не замужем. - Он вздохнул, сделав паузу. - Мы оба взрослые. Если бы я только мог выбирать, все было бы иначе. Но... я люблю тебя. И я не хочу отказываться от тебя, как бы эгоистично это не звучало.

- Знаю, - сказала я, пытаясь вцепиться в него покрепче. Он меня любит. Кто мог еще так красиво говорить и при этом заставлять меня чувствовать стыд?

- Ты все еще моя Эстрелла, - сказал он.- Правда?

- Да. - Это я. И как звезды я была недоступная, неприкосновенная и так далеко.

По крайней мере, я так думала.

- Вера, - сказал он. Иногда мне кажется, что ему просто нравится, как звучит мое имя. - Когда я снова тебя увижу?

Я чуть не рассмеялась. Он сказал это так, словно у нас было первое свидание, и мы планировали следующее. – Матео, - сказала я, - это не смешно.

- Я не шучу. Нет, я серьезно.

Я не знала, что сказать.

- Как насчет следующего месяца?

- В августе? - спросила я в полной растерянности.

- Да, - сказал он. - У тебя есть некоторое время до начала занятий, так ведь?

- А как же деньги?

- Я вышлю тебе.

- И где, черт возьми, я должна остановиться?

- Ты не должна расстраиваться, Вера.

- Ну, я отчасти расстроена, - сказала я. - Ты меня дразнишь.

- Я не дразню, - сказал он хриплым голосом. - Я говорю тебе на полном серьезе. Ты не поймаешь меня на слове?

- И где я остановлюсь? - повторила я. - В твоем доме?

- Я сниму для тебя номер в отеле.

Я посмеялась над искренностью в его голосе. - Номер в гостинице. Идеально.

- Я не понимаю...

- Я не буду твоей любовницей, Матео! - Кричала я в телефон. - Я не собираюсь лететь на месяц в Испанию и скрываться в отеле, пока ты будешь обманывать свою жену.

- Но в Лас Палабрас...

- Там было другое, и ты это знаешь, - горячо продолжала я. - Мы это знали. То, что мы делали, было неправильно. Мы можем потом пожалеть о том, что сделали. Я не могу просто поехать и стать твоей любовницей. Я не могу скрываться, пока ты будешь вести двойную жизнь. Я не стану этого делать.

Повисло неловкое молчание: мое сердце громко билось, кровь стучала в голове, но я едва обращала на это внимание. Я не знала, сколько прошло времени, пока не услышала щебетание птиц совсем рядом.

Наконец, он мягко сказал. – Я сожалею, Вера. Мне очень жаль. Ты права насчет всего. Я думаю... я не могу нормально думать. Нет, все не так. Это просто... я как слепой без тебя. Я просто хочу чувствовать, то, что раньше чувствовал. Я совсем отчаялся и не то говорю. Я полный мерзавец. Прости меня, пожалуйста.

Тьфу. Я положила руку на грудь и прижала ее. Он казался таким чертовски потерянным, это не было похоже на Матео, которого я знала. С другой стороны, я тоже не была той Верой, которую знала.

- Это нормально, - попыталась я его успокоить. - Я прощаю тебя. Я просто не знаю, что делать.

- Я думаю, единственное, что мы можем сделать... это продолжать общаться?

Я наклонилась и выключила свет, оседая назад под одеяло. - Я бы с удовольствием.

- Итак, - сказал он после паузы. - Что на тебе одето?

- Ох, иди в задницу, - пожурила я его, произнося слова со своим лучшим испанским акцентом.

- Иди в задницу, - заявил он радостно. - Мне это нравится. Мне нравится твое произношение, все очень хорошо. Как насчет того, чтобы поговорить про этот путь…

Итак, через неделю после Лас Палабрас, Матео учил меня, как правильно ругаться на испанском до пяти утра, пока на небе не начали исчезать звезды.

По сравнению с предыдущим месяцем июль тянулся медленно. В некотором смысле это было хорошо, так как каждый прожитый день отдалял меня все дальше и дальше от испанской Веры. Становилось все труднее воссоздавать воспоминания в деталях - это заставляло меня забывать разговоры, забывать о себе. Каждый день приближал меня все ближе и ближе к старой Вере Майлз, но я не хотела назад, поэтому было лучше, чтобы месяц тянулся медленно.

Была только одно, что поддерживало меня на протяжении всех дней - это Матео. Конечно, я наслаждалась летом, погодой и великолепными пляжами, дожди прекратились. Я поехала в Калгари увидеть отца и Джуд, и это был приятный маленький побег, папа до сих пор баловал меня. Я снова вернулась на работу в кафе, только на неполную ставку, поэтому я брала выходные, когда могла. Я даже мимоходом встретилась с Джослин, когда та приезжала в город - все завершилось попойкой на Гранвиль-стрит и моими слезами, я слишком много выпила. Я не могла винить ее в поспешном отъезде в Саскачеван после всего этого.

Но при всем этом я каждое утро ждала звонка от Матео. Он был занятым человеком, по-прежнему собирался открыть ресторан в Лондоне, для этого ему и нужен был английский, поэтому мы не могли каждый день разговаривать по телефону. Но мы переписывались так часто, как могли, и отправляли письма, когда SMS-сообщений было недостаточно.

Порой мы часами болтали обо всем на свете. В другое время мы смотрели фильмы вместе, пытаясь синхронизировать на компьютере наши DVD-диски. В другой вечер мы пробовали секс по телефону, что было абсолютно ново для меня. Я никогда не спрашивала, где он был, когда мы вели эти грязные разговоры, и старалась не слишком много об этом думать. Он удовлетворял себя, говоря на неистовом испанском языке, и это так чертовски возбуждало, что через несколько секунд я кончала. Мой вибратор, безусловно, заставлял меня кричать. Но никто бы не хотел кричать, когда живешь с матерью и братом.

Мы дошли до предела, но все же это выглядело так естественно.

Так что, в некотором смысле, я была удовлетворена. У меня была здоровая сексуальная жизнь в ее фантастическом виде, я могла поддерживать с ним связь, слышать его голос, разговаривать, наслаждаться обществом друг друга. Это было похоже на следующий этап отношений, на более медленную, далекую версию того, что у нас было в Лас Палабрас.

Но в другом я была абсолютно несчастна. Я много раз слышала его шепот, что он кусает мои соски, не нуждаясь в том, чтобы сделать это физически. Это было не раз, но он мог бы сказать, что любит меня и что ощущает боль, что не может обнять меня.

Он был для меня единственной радостью, но через некоторое время мне этого становилось недостаточно. Как только я приземлилась в Крэйзивилле, моя депрессия вернулась. Хуже всего, я должна была выбрать курсы на учебный год и уже думать о будущем, где нет места человеку, которого я люблю.

В один чрезвычайно жаркий и влажный день, я чувствовала, что довольно близка к истерике. Это спровоцировало то, что мы с Матео поссорились в предрассветные часы. Не было даже конкретной причины, я просто была очень озлобленной и грубой, и он не сдержался, выпустив сердитого испанского жеребца. Я не видела такую его сторону часто, и это заставило меня понять, что я не могу включать стерву без причины и отрываться на нем.