- Что... что? – спросила я, все еще немного смущенная, когда он привел меня в кабинку для инвалидов и запер нас обоих там. - Хм, Матео.

Он схватил мое лицо и начал целовать меня, жадно и лихорадочно. Дыхание было высосано из меня и заменено на огонь. – Я - единственный человек для тебя, - проворчал он. - Поэтому собираюсь войти в тебя и сделать так, чтобы ты кончила с особой силой.

Ну, ладно тогда.

Мужчина был ревнив. И я бы соврала, если бы сказала, что мне не нравилось это.

Он задрал мое платье, пока оно не оказалось на моей талии, и застонал при виде меня без трусов - я знала, что это было хорошей причиной, чтобы не носить нижнего белья. Внезапно он подхватил меня и прижал к стене, доставая член, в то время как я захватила его бедрами. Он вошел в меня, жестко и быстро, и я ахнула при трении.

Он трахал меня неумолимо, его страсть и потребность, заполняющая воздух, как статическое электричество, присутствовала в каждом прикосновении его тела. Он сошел с ума от своей похоти, а я сошла с ума для него.

Когда он закончил, у нас перехватило дыхание, затем мы привели друг друга снова в приличный вид. Я разгладила его воротник, поправила волосы, где тянула за них; он спустил платье обратно на мои бедра, заправил волосы за уши. Мы улыбнулись друг другу, двое глупых влюбленных дураков, и открыли дверь кабинки.

Там стояла женщина, как будто ждала, пока мы закончим.

У нее уже появилось отвращение на лице, но когда она взглянула на Матео, то ее глаза расширились, как будто она только что увидела самого крупного паука в мире.

- Матео? - закричала она в яром неверии.

Ох, ебать. Я сглотнула и начала изучать ее. Ей, вероятно, было где-то под сорок, темно-каштановые волосы, подстриженные в стильный боб. Красная помада, очки секретарши на глазах, кошачий взгляд, желтая, украшенная драгоценными камнями туника поверх белых капри. Утонченная. Постарше. И она, очевидно, знала, Матео.

И вдруг я не смогла дышать. Это не могло быть хорошо.

Прежде чем Матео смог что-либо сказать - он, на самом деле, был слишком ошеломлен, чтобы говорить - она положила одну руку на свое бедро, и склонила голову, разглядывая нас обоих очень внимательно, неверие начало стираться. Она указала на меня и посмотрела на Матео. - Mateo, no creo que esta es tu esposa.

Я поняла, esposa. Это означало жена.

- Соня, - сказал он, обретя дар речи. Он прочистил горло. Затем посмотрел на меня, и я увидела абсолютный страх в его глазах. Это задело меня. - Вера, это Соня. Я ее давно знаю. Она переехала в Париж. Я не знал, что она вернулась в Мадрид. - Он подчеркнул эти слова, чтобы сообщить мне, что эта женщина не знала о разводе, по крайней мере, я так поняла.

Ох, это так выглядело нехорошо. Теперь я краснела от стыда, словно помидор. Я должна была выбраться оттуда.

Я кивнула ей и быстро улыбнулась, правда она не сделала этого в ответ. - Приятно познакомиться с вами, - сказала я. Затем пронеслась мимо нее и бросила Матео извиняющийся взгляд через плечо. - Мне нужно подышать свежим воздухом.

Я выбралась из туалета и бара в ночной воздух. Некий холодок поселился в нем, несмотря на жаркий день.

Лето заканчивалось раньше, чем я думала.

На следующий день было воскресенье. В этот день Матео решил, что я должна, наконец-то, познакомиться с его маленькой Хлоей Энн. Я была очень нервной, особенно из-за того, что случилось с Соней в баре. После того, как я вышла на улицу, Матео объяснил своей подруге, что они с Изабель разводились. Он ничего не говорил обо мне, я думаю, это и так было понятно. И хотя Соня была его подругой - бывшей девушкой одного из его приятелей - а не Изабель, он сказал, что почувствовал исходящую от нее ненависть.

Это, безусловно, испортило настроение на вечер и заставило меня осознать, как бы это тяжело ни было, что мы не можем пока еще быть нормальной парой, так или иначе. Мы бродили вокруг забавных ресторанов и баров не только из-за меня, а потому, что он не хотел столкнуться с такими людьми, как Соня. Клаудия и Рикардо были первыми друзьями, с которыми мы встретились в течение длительного времени, я еще не видела его родителей, и казалось, что очень многое скрывалось.

Когда я подняла эту нависающую над нами тему, чувствуя, что наши отношения были так изолированы, как когда-то, он мне сказал, что пойдет забирать Хлою Энн, и мы могли бы взять ее в зоопарк, одно из ее любимых мест.

Он позвонил Изабель, и я нагло слушала их разговор, в основном потому, что я ничего не понимала. Было несколько напряженных моментов, ладонь Матео прижалась ко лбу, глаза плотно закрылись. Наконец, казалось, что она согласилась, и он вздохнул с облегчением.

Я, однако, была как комок натянутых нервов. Это была его дочь, и мы говорили о ней. Но я знала, что она понятия не имела, кто я такая. Матео сказал мне, что Изабель знала о другой женщине, которую он встретил в отеле Лас Палабрас, но она не знала, что я здесь, живу с ним, так что Хлоя Энн определенно не знала обо мне.

- Что ты ей скажешь? - спросила я позже, когда он схватил свои ключи с крючка на стене, собираясь уходить. – Кем ты представишь меня Хлое Энн?

Он одарил меня мягким взглядом. - Я скажу ей, что ты - мой друг из другой страны, Канады, и что ты очень хорошая.

Я проглотила комок в горле и сложила руки на груди. – Вот как? Я имею в виду, разве ты не думаешь, что она скажет Изабель обо мне? Не кажется ли тебе, что, может быть, тебе следует рассказать ей обо мне? Я имею в виду, что Соня... это снова произойдет, тебе не кажется?

Он кивнул и выдохнул, его плечи внезапно поникли. Он выглядел побежденным. Он уставился на свои ноги за мгновение до того, как посмотрел на меня с тихим отчаянием на лице. - Вера, я просто хочу, чтобы ты увидела Хлою Энн. Я хочу, чтобы она увидела тебя. Вы самые важные девочки в моей жизни. Так что... я хочу попросить тебя. Ты можешь сделать мне одолжение?

Я не могла сказать ему «нет». - Какое?

- Сегодня, когда я приведу ее сюда, можешь ли ты спрятать свои татуировки? Заплети волосы. И я буду называть тебя Эстреллой.

Я почувствовала, как у меня все рухнуло внутри. Я нахмурилась, чувствуя себя взволнованной. - Ты хочешь, чтобы я скрывала, кто я? Притворилась кем-то другим?

Его губы изогнулись в сочувственную улыбку. - Нет, Вера. Просто... ты так прекрасна, так полна жизни. Ты самобытна. Ты права, мне нужно рассказать Изабель о тебе. Но я также хочу, чтобы ты увидела Хлою Энн, и мне не хочется, чтобы Изабель услышала это от нее.

- Я не думаю, что мне это нравится.

- Пожалуйста? В последний раз.

- Она все равно, наверное, скажет, что встретила папину подругу Эстреллу, какая разница?

- Пожалуйста.

Я вздохнула, запустив руку в волосы от досады. - Хорошо.

Он подошел и крепко, но быстро меня обнял. - Спасибо тебе. Я скоро вернусь.

И затем он ушел.

Я прислонилась спиной к стене в прихожей, мои ноги растянулись передо мной, едва удерживая меня. Это становилось настолько сложным, и это только продолжит быть сложным до тех пор, пока... ну, я не знала, когда это закончится. Все не могло встать на свои места за минуту, когда пара разводилась. Казалось, от того, что я видела, сам развод был легкой частью, а все реальное дерьмо - это то, что приходило потом, дерьмо, которое продолжалось в течение многих лет.

И тогда я поняла, почему Матео хотел скрывать меня, держать в тайне. Лючия уже сказала, что то, что он со мной, не повлияет плохо на судью, и в то время как это может быть правдой или не быть, очевидно, что это не то, о чем думал Матео. Он боялся, что, если Изабель узнала бы, что я живу с ним, то это повлияло бы на его шансы получить совместную опеку над Хлоей Энн. И я знала, что если бы просто была какой-то другой женщиной, вероятно, это не было бы уж такой большой проблемой.

Но это была я. Я вся была в татуировках, пирсинге, то, как я одета, кем была, что я на пятнадцать лет моложе. Я была уверена, что Изабель могла внушить бы то, что хотела; все, что ей нужно было сделать - это указать на меня и назвать опасной, преступницей, угрозой для ее ребенка.