— Да ни о чём.

Виктор лгал, они говорили с Ниной о том же самом, что и в прошлый раз. Что он не сможет жить «с этой девчонкой», что она его бросит, или ему самому это раньше надоест, что довольно ему с ума сходить, просто у него такой возраст, когда все мужики бесятся и это пройдёт и совсем незачем разводиться, всё равно домой возвращаться.

Было ещё кое-что. Виктор подозревал, что за это надо благодарить подружек Нины, которые подогревали её раздражение и ревность. Ведь раньше Нина только отмахивалась от его идей жить не в городе, она говорила, что они не медведи, чтобы селиться в лесу, а теперь не только сама, но ещё и Наташу настраивала против. Твердила дочери, что Виктор в жизни не делал ей таких подарков, как собирается сделать своей любовнице. И дочь встала на сторону матери…

— Ну и не надо, и не говори, — обиделась Рита и отвернулась. Она спустила ноги на пол, потянулась за тарелками, хотела убрать со стола.

Если бы она знала, как мучительно хотелось ему поделиться, найти сочувствие!

— Нет, Рита, просто… я даже не знаю, как тебе про всё это рассказывать, это так глупо и неприятно, я никогда не думал, что она так ко мне относится, мы столько прожили вместе, а я не знал.

Рита смотрела на него, поджав губы, но Виктор не замечал. Он уже начал и теперь ему необходимо было выложить всё, что держал в себе — обиду на Нину, на её непонимание. Конечно, всё это ни к чему было выслушивать Маргарите, если бы он сдержался… если бы… Но он говорил.

— Я не уверен, надо ли тебе знать про мои отношения с Ниной. На самом деле, мы с ней никогда не скандалили, не ссорились. Долго прожили вместе, этого не выкинешь. Мы любили друг друга, наверно любили. Ну, даже если и нет, мне всегда казалось, что если она и не любит, то испытывает ко мне положительные чувства. Я старался сделать так, чтобы она и дети ни в чём не нуждались и были счастливы и защищены от всего. Потом я встретил тебя, это всё изменило, но я и теперь всё так же хорошо к ней отношусь.

Виктору хотелось, чтобы Рита снова взяла его за руку, прикоснулась к нему, но она сидела напряженная, и плотно сжатые губы её дрожали, а глаза потемнели и стали злыми. Это совсем не шло ей, делало лицо некрасивым, холодным.

— Она не верит, что мы сможем жить вместе, из-за этого дурацкое условие ждать год с разводом. Чтобы защитить меня.

— Она что, ясновидящая? И это её проблемы, не твои и не мои, — резко ответила Маргарита и встала, отпихнув в сторону стул, собрала со стола тарелки и приборы, швырнула в мойку. — Защитить?! — Она расхохоталась и оборвала смех.

— Не сердись, — попробовал сгладить сказанное Виктор. Он знал. Знал! Что сказал лишнее. И всё потому, что Нина заронила в его душу сомнения, против воли он всё-таки думал, а вдруг она права?

— Я не сержусь. — Рита сосредоточенно мыла под струёй уже совершенно чистую тарелку, снова и снова тёрла её намыленной губкой, потом смывала мыло.

— Всё это не имеет значения, кто бы что ни сказал я знаю одно — я люблю тебя, остальное не важно, люблю и хочу быть с тобой сколько смогу.

— А сколько ты сможешь? Сколько? — вдруг закричала она, бросила тарелку и не закрыв воду побежала в гостиную.

Виктор перекрыл воду, вынул тарелки из раковины и поставил их в посудомоечную машину. Включил таймер и только тогда пошел за Маргаритой.

Она лежала на диване, лицом к спинке и не повернулась, и не пошевелилась, даже когда он сел рядом с ней.

— Малыш, — Виктор осторожно тронул её за плечо. Она не ответила.

Ему хотелось повернуть её к себе, посадить на колени и говорить, но не так, а совсем по-другому. Говорить, тихо и нежно, как он любит её, и ни о чём больше. И от неё услышать, что она будет с ним, не оставит его, что слова Нины — вздор.

— Что она тебе ещё говорила? — глухо произнесла в спинку дивана Маргарита.

— Что я старый идиот.

— Это не новость. Что ещё?

— Что вернувшись через три недели, я не найду тебя там, где оставил.

— Может и не найдёшь…

— Что это, что ты… что всё из-за дома.

— ЧТО?!!

Она так и подскочила, повернулась и вцепилась в него.

— Вот поэтому! Поэтому я и не хотела, чтобы ты покупал мне машину. Можешь её отдать своей Нине, или выкинуть, спустить с моста в Неву!

Она оттолкнула Виктора, вскочила с дивана, швырнула в Вяземского подушкой и побежала по лестнице наверх. Виктор пошел за ней. И каждую дверь: в коридор, в кабинет, в спальню она захлопывала перед его носом, а он открывал и шел дальше.

— Рита… девочка моя, ну что ты… так нельзя, не надо… невозможно! Это ничего не значит, что она сказала, потому, что я знаю — это не так, тебе ничего не надо.

— Вот именно! — На пороге гардеробной она остановилась и резко развернулась к нему лицом, — раз она все это думает обо мне, значит и сама такая! И пускай по себе не судит! Кто она такая, чтобы судить меня?! Меня не интересуют твои деньги вообще! Да, мне нравится, что они есть, но если бы ты жил в однокомнатной хрущевке я была бы так же счастлива. Нет! Больше!

— Я знаю…знаю… ну прости меня…

Виктор хотел обнять её, но она зло сверкнула на него глазами.

— Нет! Не смей меня трогать, не смей! И ты думаешь так же, как твоя правильная жена. Потому что тебе двадцать лет вдалбливали — все вокруг продаются и покупаются.

— Нет, я не думаю так, клянусь, о тебе никогда так не думал… я другое думал.

Она стояла и ждала, что он скажет, а он молчал. И всё внутри него предупреждало: «Молчи, не говори ей этого»

— Что же?

Он опустил глаза под её тёмным вопросительным взглядом.

— Я думал, что несмотря на всё это, что однажды ты уйдёшь от меня и никакие дома и деньги не удержат тебя… это правда думал, когда говорил с ней.

Рита молча задвинула перед ним дверь, и Виктор стоял так, не делая попыток войти. Теперь они говорили через деревянную перегородку между спальней и гардеробной.

— Ты что не хочешь разговаривать со мной?

— Нет! Не хочу, ты маразматик и жена твоя маразматичка.

— Мне так не показалось.

— Вам только вдвоём и жить.

— Рита, я могу войти?

— Открыто, я не запиралась.

— Я могу войти?

Она не отвечала, Виктор услышал всхлипывания, но не жалость, а раздражение поднялось в нём. Неужели нельзя было по-человечески поговорить? Рита с Ниной оскорбляют друг друга за глаза, а что делать ему?

Виктор постоял ещё, потом повернулся и ушел в кабинет. Сколько раз он уходил вот так, курить и повторять про себя то, что они наговорили друг другу.

Виктор слышал, как она открывает раздвижную дверь шкафа, вероятно одевается, потом выходит из гардеробной в коридор, тихо пробирается мимо кабинета, спускается по лестнице. Решила сбежать, но дальше Игоря не уйдёт. Пусть проветрится…

Он сейчас не имел сил снова догонять и уговаривать её. Теперь не имело смысла обсуждать и передачу дома в собственность и даже отъезд Виктора в Германию.

Через десять минут засигналил интерком, Вяземский нажал кнопку громкой связи и услышал смущенный голос Игоря.

— Виктор Владимирович, тут…

— Я знаю, Игорь, открой ворота и не препятствуй, если Маргарита Дмитриевна захочет прогуляться, но только иди за ней и смотри, чтобы всё было в порядке.

— Понял.

— Скотина! — услышал Виктор голос Риты, — придурок, я никуда не пойду, если этот за мной потащится… идиоты! Я никуда не собираюсь идти. Убери его!

— Виктор Владимирович? — Игорь переспрашивал только в крайних случаях, он был хорошим охранником, привык ко всякому, но с Маргаритой даже он не знал чего ожидать.

— По обстоятельствам, Игорь, — сказал Виктор и разъединил связь, он знал, что несмотря на вопли Риты, Игорь сделает, как было приказано.

Рита стояла тяжело дыша, она была готова наброситься на Игоря, но тот молча ждал с каменным лицом. Она повернулась и быстро пошла вглубь участка, мимо конюшни к самой воде, знала, что Игорь идёт следом.