Когда Руслан прибыл к мастерской, вокруг неё уже стояли зеваки и рядовые полицейские. Пройдя сквозь толпу, юноша увидел, как двое работников с трясущимися руками сидели на лавочке. Рядом с ними находился, давно знакомый Руслану, доктор Невзоров с большой сумкой. Не зная ситуации, можно было подумать, что у алкоголиков случилась поножовщина.

— Я больше никогда не притронусь к водке. — тихо произнёс один из работников.

— Я тоже. — поддержал напарник.

— Вот, выпейте успокоительного. — доктор достал из сумки пузырек и стопку, в этот момент он заметил Руслана. — Здравствуйте, господин Воскресенкий.

— Михаил Николаевич, у вас такой растерянный вид. Что-то случилось? Не считая нападения мадам Лекриновой, конечно.

— А… Пусть лучше Пётр Иннокентьевич вам сам всё скажет.

Удивленный Руслан зашёл в мастерскую. Ему не показалось странным, что доктор последовал за ним. На первом этаже следователь Вахлаков сидел за столом с хозяином. У него, как и двух работников, тряслись руки.

— Не вините себя, Егор Павлович. Какие-то пару секунд ничего бы не решили. — заметив Руслана, Пётр стал ещё мрачнее, — Здравствуй.

— Вы выглядите неважно. Может, я тогда сам всё осмотрю? — предложил Руслан.

— Я это уже сделал. Ты лучше присядь. — когда же помощник сел рядом, Пётр сделала глубокий усталый вдох, — Скажи, у отца Василия были проблемы со здоровьем?

— У дядюшки больное сердце, а почему… — Руслан осекся, нервно взглотнув.

— У него, скорее всего, случился инфаркт. — сообщил Пётр, опустив взгляд.

— Что вы сказали?.. Как он сейчас?.. Что вы молчите?.. Что с ним? Не молчите! — юноша положил руки на плечи начальника, — Пётр Иннокентьевич, скажите, что ему уже лучше!

Пётр Иннокентьевич, хотел уже вставить слово, но в этот момент со второго этажа на носилках вынесли тело, накрытое тканью. Руслан резко вскочил с места, опрокинув табурет, и подбежал к телу. Доктор Невзоров стал судорожно искать в сумке пузырек с успокоительным. Пётр же почувствовал тяжесть в горле, будто его напичкали камнями. Егор Павлович шепотом предложил стопочку водки, но следователь лишь отмахнулся.

Руслан долго не решался отринуть ткань. Доктор уже собирался это сделать за него, но юноша его отдернул и убрал ткань сам. Отец Василий лежал на носилках с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом, на котором осталась струя крови. У Руслана даже была надежда, что он просто спит из-за таблеток, но когда юноша дотронулся до шеи, он понял, что дядя больше не проснётся. Пётр подошёл к помощнику. Одну руку он положил юноше на плечо, а другой дал отмашку унести тело.

— Мне очень жаль. — произнёс следователь.

— Егор Павлович за мной прислал. — объяснил доктор, — К сожалению, я не успел. Примите мои соболезнования.

— Четырнадцать лет назад после смерти отца он меня и Люсю приютил. Он был нам вместо мамы и папы. — Руслан прижал ладони к лицу, — Что я Люсе скажу? Я не понимаю, почему… Он ведь всегда с собой брал таблетки для сердца. Как так?

— Э, Руслан, я всё осмотрел, но никаких таблеток не было найдено. — сообщил Пётр.

— Он не мог их забыть! — и тут Руслан понял, кто забрал таблетки, — Вот же…

На смену ему пришла ярость. Жгучая ярость. Ярость к мадам Лекриновой. Руслан в порыве злости пнул стол. Хозяин от страха даже вскричал.

— Чертова тварь! — закричал Руслан.

Пётр стал его удерживать от нового погрома, крича, чтобы он успокоился. Руслан долго сопротивлялся, даже царапая начальник. Потом юноша, истратив силы, упал на колени и зарыдал.

— Всё-всё. Ты всё выплеснул, теперь надо прийти в себя. — затем Пётр обратился к хозяину мастерской, — Всё-таки без водки не обойтись.

Проснувшись рано утром, прошлая ночь мне показалось кошмарным сном. Кое-как заставив себя позавтракать, я достала из сумки маску. Всё было не так безнадёжно, крепление можно было починить, главное найти способ, как это сделать. Каренина, как типичная дама, рабочих инструментов не держала, поэтому пришлось импровизировать. Сев в её кабинете, я стала думать, как можно починить крепление. Однако кошмар прошлой ночи снова накрыл мою голову.

Я повернула маску лицом к себе. Маска мадам Лекриновой. Маска разбойницы, которая не знает жалости. Да, выбора у меня не было, иначе бы Гвидон убил бы Веру, но когда же я успела в монстра превратиться?

Вдруг скрипнула входная дверь. Мои нервы были уже настолько расшатаны, что я даже схватилась за нож для бумаги.

— Ася, это я. — от голоса Герасима у меня по спине пробежали мурашки.

Я вышла к нему навстречу, крепко сжимая нож в руке. Чудик был весь потрепанный, грязный и с синяками под глазами.

— Неважно выглядишь. — сказала я.

— На себя посмотри. — буркнул он, — Я целую ночь по Александрограду ехал.

— Откуда у тебя ключ?

— Каренина отдала. И вообще, мы же нормально общаемся! Отпусти нож, а то ещё порежешься.

— Извини. — я положила нож на тумбочку.

— Мне надо умыться. — я указала Герасиму на ванную комнату, — Благодарствую. Приготовь чай, пожалуйста.

На кухне я, поставив чайник на плиту, достала спичечный коробок. Когда спичка загорелась, мою голову снова нахлынули мысли о прошлой ночи.

Как оказалось, смерть отца Василия была ещё не самым шокирующим событие. Наконец, придя в себя после истерики, я направилась в квартиру Карениной. Ноги как будто меня сами несли, поэтому я не могу вспомнить, как я оказалась в районе клоаки. Идя по ней, я, несмотря на своё состояние, почему-то обратила внимание на кучку оборванцев. Сначала я подумала, что они делили мясо дохлой собаки, но потом кто-то из них сказал: "Этот перстень мой", — в руках бродяги я увидел перстень Карениной. Но не успела я удивиться, как эта вонючая кучка меня заметила. В другой бы ситуации я убежала бы, но сейчас мне хотелось подтвердить свои подозрение. Над кем они столпились? Самый наглый из кучки подошёл ко мне, и я тут же почувствовала его смрадное дыхание.

— Голубка, какими цацками ты нас порадуешь? — после этой фразы он рассмеялся.

Я среагировала быстро и активировала лезвие в наруче. Когда я заводиле порезала руку, он и другие бродяги поняли, что со мной лучше не связываться. Когда они убежали, моему взору предстало то, что я и подозревала. На земле лежала мёртвая Каренина…

В реальный мир меня заставил вернуться огонь, который обжог мои пальцы. Пискнув я прижала их ко рту.

— Ты ещё не проснулась? — голос Герасима заставил меня вздрогнуть.

— Я… Я просто задумалась. — за тот период, что я жила с Карениной, я научилась держать в себе страх.

Герасим взял из моих рук спички и велел мне сесть. Кто бы мог подумать, что этот тихоня будет меня пугать куда сильнее, чем Каренина.

— Как всё прошло? — спросила я.

— Полицейские, кажется, купились. — Герасим сел напротив меня, — Мне кажется, они господина Штукенберга будут ещё долго подозревать.

— А Каренина и Полкан?

— Я их лично проводил до порта. Уверен, они сейчас наслаждаются жизнью на Большой земле.

По его вранью я понял, что это он убил Каренину и, возможно, даже Полкана. Вскоре чайник закипел, и мы уже продолжили разговор за чашкой чая.

— Как у тебя дела, Ася? — Герасим отпил немного из чашки.

— Я всё сделала. — мой голос казался мне таким усталым, — Икона в моей большой сумке, а она в спальне.

Герасим вышел из кухни, а затем вернулся с моей сумкой. Увидев икону, он довольно хмыкнул.

— Много у меня ещё работы? — спросила я.

— Достаточно, но сейчас нужно сделать перерыв. Когда всё уляжется, ты вернёшься к делу. — и тут Герасим сказал то, чего я меньше всего ожидала, — Кстати, я вчера видел Веру. Славная девочка. Если будешь такой же, то к концу твоей работы и она поправится, и ты немного денег получишь. В общем, будите жить-поживать да добра наживать.

Что-то я в его словах очень сильно сомневалась. Да, я и Вера живы, потому что я единственная, кто умеет управлять маской, но кто мог дать гарантии того, что Гвидон не прикажет Герасиму убить нас также, как Каренину и Полкана, как только я завершу работу?