— Здравствуй, Руслан, — спокойно поздоровалась Александра со слабой улыбкой, — Я как всегда. Батюшка этой ночью работал, поэтому я подумала, что он, возможно, проголодался. Да и вы, Руслан, наверное, тоже хотите есть.

— Благодарю вас, Александра Петровна, — затем юноша решился на комплимент, — Скушать всё, что вы приготовите, настоящие удовольствие.

— Ой, вы мне льстите! И сколько раз вам говорить, Руслан, что не надо меня по батюшке величать. По логике это я должна к вам так обращаться. Как-никак вы старше меня.

— Помилуйте, сударыня. Разница всего в четыре года, — затем юноша прижал ладонь к лбу, — Ой, да что же это я всё держу вас на пороге! Проходите в кабинет, ваш батюшка скоро прибудет.

Зайдя в кабинет, Руслан усадил гостью на стул для посетителей рядом с рабочим столом, а затем положил на него сумку с инструментами.

— Одну минуту, и я приготовлю вам чай. — юноша достал из сумки папку с текущем делом, собираясь положить её в ящик стола.

— Благодарю вас, — однако Александра переменилась в лице, когда её взгляд упал на название папки, — Это дело мадам Лекриновой?

— Э… Да, сударыня, — Руслан, заметив беспокойство в глазах девушки, быстро убрал материалы в ящик стола, — Нам это дело сегодня поручили.

— О, господи! За какие грехи в участке папеньку так ненавидят, раз ему это дело поручили? — прошептала девушка, стараясь унять дрожь.

— Да, это дело не из простых, всё-таки уже два следователя погибло при попытке его раскрыть, — увидев, что дочь шефа опустила голову, помощник присел на корточки рядом с ней, — Не переживайте вы так, сударыня! Такого следователя, как ваш батюшка, ещё поискать надо!

— Да…Наверное, вы правы. Ох…Знаете, я бы не отказалась сейчас от чая.

Руслан подошел к шкафу и достал с нижней полки чайник, чашки и чугунное устройство похожие на чашу с подставкой внизу и решеткой наверху. Достав из кармана брюк спички, юноша открыл в подставке крышечку и бросил горящую спичку во внутрь, а затем поставил чайник на решетку.

— Извините за вопрос… — Руслан немного поколебался, но решился озвучить вопрос, — Как поживает Маргарита Сергеевна?

— Прошло уже чуть больше года, но матушка до сих пор не хочет выходить на улицу. Это немудрено. Мы поддерживаем её из-за всех сил, но…Врачи, на которых у нас хватает денег, лишь разводят руками, да и матушка не верит в чудо. Я бы, наверное, тоже не верила, если бы получила такое увечье, как у неё. А папенька… — когда Александра посмотрела Руслану в глаза, ему стало не по себе, — Руслан, скажи честно. Обещаю, я тебя не выдам. Этой ночью отец был не на задержании, ведь так?

Юноше показалось, что его ноги приросли к полу. Он не знал, а стоит ли говорить правду? Семья Вахлаковых переживает не самое лучшее время, а тут он ещё подбавит масло в огонь. Помощник прижал руку к груди, где под рубашкой скрывался крестик, с мыслю: "Господи, помоги мне!"

И как по заказу, входная дверь скрипнула, и в кабинет зашел следователь Вахлаков с листком бумаги. Александра молча встала с места.

— О, здравствуй, Саша, — подойдя к дочери и положив бумагу на стол, Пётр поцеловал её в висок, — Ты разве сегодня в ателье не работаешь?

— У хозяйки сегодня срочные дела, поэтому она меня отпустила. — девушка задержала взгляд на стол, где стояла корзинка с едой, а потом снова взглянула на отца, — Ты, наверное, голоден? Как-никак всю ночь работал.

Пётр чувствовал в глазах Саши немой укор. Он никогда не переставал задаваться вопросом: в кого она такая проницательная? Но, как ни странно, напряжение от этого момента больше всех ощущал Руслан. Глазами он пытался найти то, что могло бы разбавить обстановку, но каждый раз его взгляд возвращался к лицу Александры. Юноша невольно подумал: "Даже с этим выражением лица она не перестает быть прекрасной", — однако он тут же устыдился своих мыслей.

— Руслан, с вами всё в порядке? — заметила Александра, как Руслан уставился в пол, аки провинившийся гимназист.

— А? Я-я… С м-м-мной…Я-я это…В-вы… — юноша пытался подавить заикание.

— Ох… — устало вздохнул Пётр, а затем, указав на помощника, обратился к дочке, — Я надеюсь, пока меня не было он не докучал тебе?

— Нет, конечно, — девушка улыбнулась помощнику, — Ну что ж, я поеду домой. А ты, папа, сегодня придешь ночевать?

— Да, конечно, — Пётр кивнул, а затем провел дочь до двери.

Когда она ушла, следователь обратил внимание на помощника. Голова опущена, лицо красное как у рака, колени слегка дрожали.

— Ты понимаешь, каким идиотом со стороны выглядишь? — этим вопросом Пётр вернул юношу в реальный мир.

— Простите-с, Пётр Иннокентьевич. — Руслан виновато улыбнулся.

— Ладно, забудь, — в этот момент чайник, стоящий на нагревателе, закипел, и Пётр снял его с решетки, — Проявочная комната освободится только через полтора часа, так что можно устроить обед сейчас.

Как и всегда, Александра постаралась на славу. Бутерброды с колбасой, сыром и селедкой, варенные яйца и картошка, а также немного конфет к чаю.

— Ох, Пётр Иннокентьевич, повезет-с же вашему будущему зятю. — произнес Руслан, иногда прерываясь на бутерброд с сыром.

Рот Петра искривился в усмешке, когда он произнес: "Ты это на себя намекаешь?" Взглянув на начальника, помощник чуть не подавился едой. В комнате повисло неловкого молчания, которое потом нарушил своим смехом следователь. Затем, чтобы сменить тему, он передал юноше листок, с которым он пришел в кабинет.

— Всё-таки хорошо, что у нас в участке есть такой талантливый художник как Ваганов, — произнес Пётр, отпив чаю из чашки, — Даже Йозя удивился тому, как он точно смог составить по его описанию портрет этой мамзели.

Руслан взглянул на портрет. Барышня с правильными чертами лица, с соболиными бровями и с родинкой под губами. Женщина была похожа на героиню старых народных сказок. В левом углу рисунка были следующие записи: волосы русые, глаза голубые.

— Такая красивая барышня, а работает в доме терпимости, — с грустью в голосе заметил Руслан, — Кстати, а что насчет этого жида?

— Знаешь, это был первый случай, когда Йозя рад тому, что будет несколько дней ночевать в кутузке. — Пётр прервался на непродолжительный смех, — Там-то до него точно никто не доберется.

— И то верно! — поддержал помощник, — Тем более, что этому поганому жиду есть за что сидеть.

После обеда, когда освободился проявочный кабинет, Пётр и Руслан решили соединить два дела: распечатку фотокарточек и обсуждение текущего дела. Пока следователь, засучив рукава рубашки, проверял механизм увеличителя, Руслан сидел рядом. Во всё этом деле юноше не давало покоя одна странность.

— Хм, в наше время какие-то неправильные преступники пошли. — произнёс Руслан.

— Неправильные преступники? Воскресенский, ты белены объелся?

— Нет, я в том смысле, что раньше воришки старались вести себя, как можно тише, а мадам Лекринова шумит чуть не ли на всю улицу.

— А, ты в этом смысле. Ну, у меня только три более-менее логичных объяснений: в первом варианте мадам только недавно пошла по скользкой дорожке, во втором она любит привлекать внимание к своей персоне, в третьем она полная дура. Причём все варианты могут быть верны, — проверив механизм, Пётр вставил пластину в увеличитель, — Итак, что мы знаем о жертвах разбоя?

— Это люди из высшего общества Александрограда.

— Вот именно! Таким люди как они только дай повод похвастаться своими богатствами. А какой самый лучший вариант подходит для этого?

— Светские приемы, — ответил Руслан, — Но к чему-с вы это, Пётр Иннокентьевич?

— Вспомни рисунок и скажи, какие ещё ассоциации тебе приходят в голову.

Пока Руслан размышлял о рисунке, Пётр, закончив с увеличителем, пинцетом взял листок и окунул его в ванночку с проявляющим веществом.

— Дама полусвета, — произнес Руслан, — Но помилуйте, Пётр Иннокентьевич, зачем-с состоятельному господину посещать светские приёмы в сопровождение проститутки?