Но с другой стороны, в случае возвращения Беатрикс ко двору, позиция Кассии в качестве верховного советника окажется под угрозой. Она находилась рядом с Залатормом чаще, чем кто-либо другой, и не желает уступать это место даже королеве.

Возможно, особенно королеве.

Да, назначение юного джордайна к Беатрикс оказалось ошибкой. Она не сомневалась в своей оценке Маттео — импульсивный и горячий, такие как он постоянно навлекали на себя неприятности. Разве его приятельские отношения с дочерью Кетуры не доказательство? Не учла Кассия только одного: большому риску сопутствует и большой потенциал.

К счастью, в ее распоряжении были и другие способы доставить неприятности королеве. Взгляд Кассии упал на койку, где извивалась и стонала борясь с путами и близящейся смертью гротескная фигура.

Ее «гостем» было последнее приобретение Кабала, странное создание, которое явно предполагалось на роль кентавроподобного воина, полупантеры, полу-кринти. Результат оказался ужасающим: эльфийское туловище на четырех изогнутых кошачьих лапах и сумрачное звериное лицо, не эльфа и не пантеры, но словно врата в какую-то преисподнюю. Тело существа покрывала пестрая смесь темной кожи, клочков серой шкуры и рептильей чешуи. Вне всяких сомнений, это был результат неудавшегося чародейского эксперимента.

Среди джордайни ходила поговорка об опасности, подстерегающей тех, кто танцует под песни богов. До сего дня Кассия не видела такого убедительного ее подтверждения, как этот несчастный, издыхающий полукот.

Но самым страшным преступлением по ее мнению было, что существу позволили прожить так долго. В Халруаа могущественная магия тщательно управлялась законами и обычаями, необходимость, ибо иначе властолюбивые маги ввергли бы страну в хаос.

Но такой контроль имел свою цену. Неудачи магических опытов, а часто и допустившие ошибку маги, быстро устранялись. «Кринтавр» должен был умереть еще до того, как он впервые вдохнул воздух. Но разведчики Кассии обнаружили и смертельно ранили его в лесу королевы. И это было не первое такое создание.

Что в свою очередь вело к интересному вопросу. Лишь немногочисленный круг посвященных знал о Кабале — обществе магов, контролировавших использование магии, и выносивших наказание преступившим границы. Кассия не сомневалась, что Беатрикс, так или иначе, имеет отношение к таинственной группе. Но работает ли королева против Кабала, или управляет им?

И тот, и другой вариант открывали возможности. Большинство магов боялись Кабала и новости о том, что королева состоит в тайном обществе, не придадут ей популярности. Разумеется, Залаторм знал про Кабал, но он старался держаться подальше от темных секретов своей страны. Его любили и почитали, он достойно правил и вел свой народ к победам во многих сражениях. Люди простят ему многое. Но если будет доказано и без лишнего шума выплывет наружу, что Беатрикс связана с Кабалом, возможно, ему придется дать ей отставку.

Но факт обнаружения монстра в лесу королевы недостаточное доказательство. Таким может оказаться девчонка, Тзигона. Она бежала от Кабала. Возможно, ее удастся уговорить припомнить, кто допрашивал ее, и кто помог в побеге. Это будут первые шаги по пути, который, отчаянно надеялась Кассия, приведет к порогу королевы Беатрикс.

Многое в Тзигоне интересовало Кассию. Ее инквизиторы не обнаружили ни следа магического дара, но простое наблюдение показывало, что дитя обладает удивительным сочетанием врожденных талантов, в сочетании с практически абсолютной неуязвимостью для магии.

Защищенность от магии считалась крайне желанной чертой, почтение окружавшее Кассию и прочих джордайни тому свидетельство. Но маг со способностями джордайни — это новые, непредсказуемые перспективы. Никто не знал, как могут развиваться таланты Тзигоны при обучении, и, еще тревожнее, как они будут передаваться будущим поколениям. Магический дар полагалось усиливать осторожным подбором пар, но лишь по уже изученным линиям. Тзигона окажется не первым дичком, который Кабал решит прополоть. Этого требовали интересы общества, не больше и не меньше чем уничтожение одичавшего, опасного пса.

Но Тзигона жила. И, похоже, привлекла интерес гончей Кивы.

Той же гончей, отметила Кассия, которая осматривала Беатрикс перед ее свадьбой с по уши влюбленным Залатормом.

Тут явно было что-то общее, но что, джордайн пока не знала.

Усевшись за стол, она начала писать, тщательно собирая вместе информацию с дюжины свитков. Отслеживая путь гончей за последние несколько лет, она заметила, что путешествия Кивы часто пересекались с отчетами о проблемах, связанных с появлением некой персоны, описывавшейся как уличный бродяжка, актер или молодая девушка. Тзигона не теряла даром времени.

Какая жалость, размышляла Кассия, что она не сумела выяснить происхождения Тзигоны. Дорого бы она отдала за то, чтобы узнать имя отца девчонки. Возможно тогда ей удалось бы выяснить, что связывает девочку, гончую и королеву.

Но и того, что есть, хватит для начала. Кассия быстро набросала письмо к Синестре Беладжун, прорицательнице, замеченной вместе с Тзигоной. Советник короля выражала свое сочувствие ее потере. Украла ли Тзигона что-либо на самом деле, не имело значения и Кассию не волновало. Намека хватит, чтобы чародейка принялась рыскать по карманам и обнаружила какую-нибудь пропажу. Она также заметила, что Синестра не единственная среди представителей высшего света жертва хитрой воришки. Маттео, советник королевы Беатрикс, был другом девушки. Довольная Кассия запечатала письмо и, приказав слуге отправить его, вернулась к известным ей осколкам истории Тзигоны, отслеживая решительную деятельность гончей на пять лет в прошлое, десять, почти двадцать.

— Еще несколько дней, и все будет ясно, — пробормотала она.

— Тогда, пожалуй, мне стоит вернуться, — раздался за ее спиной нежный, мелодичный голос. — Ненавижу оставлять дела незаконченными.

Джордайн слетела с кресла, развернулась, в наманикюреных руках мелькнули кинжалы. Ярость сменилась страхом при виде миниатюрной фигуры, усевшейся в ее любимом кресле. Длинные зеленые локоны спадали на зелено-золотое платье, обрамляя лицо цвета и холода полированной меди.

Кассия подобралась, стараясь выглядеть достойно и гордо. В конце концов, она высший советник короля, а это существо, несмотря на свое положение, всего лишь эльф.

— Как смеешь ты являться в мои покои без приглашения и с помощью магии?

От улыбки гончей комнату пробрала стужа.

— Я иду туда, куда велит мой долг.

— Причем тут я? Тебе нечего здесь делать.

— Правда? — Одним плавным движением Кива встала. — Ряды джордайни необходимо очищать от запятнанных магией. Любой, вне зависимости от его положения или мощи патрона, подвластен этому закону. Если я потребую дознания против тебя, никто не станет оспаривать моего права.

Такого поворота Кассия не предвидела; угроза была весьма серьезна. С трудом сглотнув, она выдавила:

— Что тебе нужно?

Эльфийка властно протянула руку.

— Для начала, отдай эти бумаги.

Мгновенное колебание, и Кассия сдалась. Просмотрев их, Кива с вызовом уставилась на джордайна.

— Как ты, приложив немало усилий, выяснила, я очень давно ищу девочку. Она требуется для следствия. Таков мой долг, и я не потерплю вмешательства. Это моя добыча, джордайн. Отступись, и возможно мне не понадобится искать другой.

Кассии не понадобилось спрашивать, кто может оказаться второй жертвой.

— Я принимаю твои условия, — быстро ответила она.

— Торопишься, — холодно заметила эльфийка. — Я еще не закончила. Ты кому-нибудь говорила о том, что узнала?

Из складок желтого рукава появился серебряный жезл, инструмент, способный обнаружить любую магию и вынести приговор джордайну, познавшему прикосновение Мистры.

Взгляд Кассии не дрогнул, и она ответила, осторожно сочетая частичную истину и обман.

— Я никому не говорила, и не стану, — поклялась она, не упоминая письма. Она чувствовала себя вне опасности, поскольку по традиции джордайни не писали посланий.