Я вытянул из ножен мизенкордию, опустился на одно колено рядом с дёргающимся в агонии раненым и приставил кончик клинка к решётке забрала, на секунду замер (вот так просто зарезать беззащитного я всё ещё не мог, не в бою же, да и убийство холодным оружием от такого при помощи огнестрельного отличалось, точнее, чувства и ощущения в момент этого действа), потом положил сверху на рукоять вторую ладонь и резко вогнал «кинжал милосердия» между стальных прутков куда-то в область переносицы.
- Хр-р-р, - захрипел Олаф, выгнулся, засучил ногами и обмяк.
«Вот и всё», - подумал я, вставая с колена и убирая кинжал в ножны.
После поединка на меня навалилась усталость, равнодушие и ощущение гадливости, будто я вляпался во что-то мерзкое. Никакого чувства победы или удовольствия, что вышел победителем из схватки. Я и так не сомневался в её исходе, зная, что можно ожидать от местных магов и оружейников и ведая о возможностях своего снаряжения.
Для меня участие в дуэли никак не сказалось. А вот группе поддержки графёнка досталось от короля по полной. Секундант, как прямой участник поединка был заключён в тюрьму. Прочих друзей-товарищей Олафа чуть ли не на пинках выгнали из дворца и запретили в течение нескольких лет появляться в столице и во всех любых коронных землях.
Причина такой опалы по слухам была проста: король посчитал, что вызов меня на дуэль после того, как он наградил меня и чем выказал личное уважение – это плевок ему прямо в лицо.
Кое-кто попытался сразу после поединка обвинить меня в нарушении правил, что я воспользовался боевым амулетом, который был запрещён по условиям. Но судья послал таких горлапанов в сад, парой фраз объяснив, что никакого амулета не было, а использовалась лишь функция доспеха. И к слову, моя догадка про то, что графёнок был на допинге, позже подтвердилась. Олаф не только использовал амулет, который увеличивал ловкость и силу, но и принял зелье со схожим воздействием на организм. Если бы он выжил, то после такого глумления над собственным организмом ему пришлось бы не один день провести в кровати под присмотром лекаря.
Несмотря на такие последствия для участников поединка, за три дня бала произошло ещё четыре дуэли. Одна случилась на территории дворца, прочие прошли на улицах города. Результат – один покойник и трое раненых. Король на эти драки не обратил внимания, так как удаль свою показывали «посторонние», те, кто не вошёл в круг короля, как сказал Маанс. Тут он, в принципе, не имел даже моральных прав кого-то наказать. Такое его поведение не поняли бы дворяне, посчитав, что монарх ущемляет их права и плюёт на дворянское уложение.
Неприятностей, как я уже сказал, дуэль мне не принесла, а вот пользы от неё оказалось немало. В первую очередь – это новые полезные знакомства. Убедившись, что какой-то молодой граф с окраин да ещё не уроженец королевства находится в фаворе у правителя, ко мне стали набиваться в друзья многие. Большинство я вежливо отослал назад, с немногими пообщался, навёл мосты на будущее сотрудничество и заключил ряд сделок. Были намёки на союзы, но я постарался ответить на такие предложения, столь же размыто - ни да, ни нет. Прежде чем такими вещами заниматься нужно как следует узнать всё о будущих союзниках, чтобы потом не получить целый ворох проблем.
Утром четвёртого дня, когда многие гости во дворце стали готовиться к отъезду, меня вновь навестил королевский глашатай. Он сообщил, что со мной завтра пожелал побеседовать кое-кто очень важный и мне не следует отказываться от этого разговора и торопиться с отъездом. Почему-то, не упомянул короля. Но кто тогда это может быть?
Всё прояснилось следующим вечером.
Королевский глашатай проводил меня в одну из башен в той части дворца, которую занимала королевская чета и самые-самые близкие и верные придворные. В комнате, куда я попал, находилось четверо человек. Троих я не знал абсолютно, а вот с четвёртым был номинально знаком.
- Ваше Высочество, - поклонился я, узнав принца.
Тот в ответ коротко кивнул и махнул рукой на круглый стол с сидящими незнакомцами:
- Присаживайтесь, граф. Вас все знают, поэтому я представлю только этих достойных людей. Королевский коннетабль герцог Ди Изиргион. Первый маршал королевства маркиз Ла Аэйкар. И второй маршал королевства граф Парван Чёрная Крыса.
Самым старым оказался граф, выглядел на все пятьдесят с большим хвостиком. Или казался таковым, так как тот коннетабль мог пользоваться большими ресурсами для поддержания своего здоровья благодаря должности, и оказаться лет на десять старше второго маршала. При этом коннетаблю (он же средневековый министр обороны) я не дал бы больше сорока пяти лет.
«Твою мать, в какую-то свою войнушку хотят затянуть», - мысленно скрипнул я зубами от досады, сообразив, к чему здесь собрана вся соль командования королевской армией.
- Я правильно понимаю, что вы рассчитываете привлечь мою дружину в каком-то серьёзном сражении? – спросил я, стараясь держать на лице непроницаемое каменное выражение. И как только задал вопрос, то тут же вспомнил происшествие с двумя деревнями, в которых бесчинствовали солдаты из Ликанона. – «Гадство, мне ещё не хватало поучаствовать в войне между государствами. Это совсем не стычка между правителями феодов, тут одним-двумя сражениями не обойтись».
- Ваше высочество, позволите? – басом сказал коннетабль, посмотрев на принца, и когда тот кивнул, перевёл взгляд на меня. – Да, граф, ты предположил правильно – твои солдаты и големы нужны королевству.
- И боевые устройства иных, с помощью которых ты одержал несколько значительных побед, уничтожив крупные силы своих врагов, и захватил трофеи, - добавил первый маршал.
- К тому же, ты уже начал войну, - сказал коннетабль, едва смолк маршал, и пытливо заглянул мне в глаза. – Припомни тех ликанонцев, которых ты убил на коронных землях. С ними нам и предстоит сражаться.
- Тем более, это твой долг вассала перед своим сюзереном и королём! – вмешался в разговор принц. И сказал настолько надменно и с нотками «ты должен по жизни, чужак, не ерепенься», что всё у меня внутри заклокотало от раздражения на отпрыска монаршей четы. А ещё его слова помогли мне настроиться на нужную тему и правильно повернуть беседу туда, куда мне нужно.
- Свой долг я честно выполняю, Ваше высочество. Я, как рубежник, закрываю границу королевства с Пустым королевством. За несколько месяцев я уничтожил три орды гоблинов и не менее сотни крупных чудовищ. Спас десятки жизней подданных Его Величества, что было им отмечено на церемонии награждения три дня назад, - спокойным тоном ответил я ему. – Я развиваю свой феод, вкладывая в него свои личные ресурсы, восстанавливаю разрушенное и развиваю пустое. А это – есть умножение налогов, которые получит казна от меня.
- Теперь нужно защитить границы в другом месте, граф, - с пафосом и едва заметным раздражением в голосе от того, что я так добротно разлился «мыслью по древу» и при этом не сказал ничего по сути ранее поднятой темы, сказал принц.
- Я не могу разорваться на несколько частей, чтобы успеть везде. А ещё я привык делать всё хорошо, но для этого необходимо сосредоточиться на чём-то одном, а не бегать взад-вперед и в спешке пытаться латать расползающееся в разных концах одеяло. Например, прикрывать королевство от тварей Пустого королевства, но не защищать разом от всех врагов.
У принца после моих слов вздулись желваки на скулах, а на лице появились красные пятна.
- Вы всего лишь вассал короны, которому я могу приказать делать то, что хочу! – повысил он голос.
На этих словах командующие королевской армией едва ли не синхронно поморщились.
- Я вассал нашего короля! – отчеканил я, сделав акцент на третьем слове, и встал из-за стола. – Только он может мне приказывать.
Спасибо тому, что я не поленился ознакомиться с дворянским уложением и прояснил свой статус владетеля феода. Благодаря этому сейчас могу вести вот так вызывающе. Не очень это правильно, учитывая тот факт, что во дворце со мной могут сделать что угодно. И ни одна живая душа потом не узнает про это. А вот в своих землях я мог бы даже застроить принца. Особенно, сейчас, когда среди соседей обладаю самым боеспособным и сильным отрядом. Повторюсь, сейчас совершаю ошибку, но таковым мой поступок может считаться только на данный момент. Да и ошибка в столь дерзком поведении незначительная, так я полагаю. Для многих местных представителей голубой крови столь вызывающее поведение и в разговоре с самим королем вполне простительно, если монарх серьезно нарушит один из пунктов дворянского уложения. Зато в дальнейшем местные аристократы лишний раз подумают: а стоит ли связываться со мной и выйдет ли нечто путное из их попыток взвалить на меня свои проблемы или использовать в личных целях? Даже если это будут родственники королевской семьи.
