Бульбуль прыгал рядышком.

— Ну что? — крикнул он Максиму. — Разве я не говорил — держись?

Еловая Шишка повернула к Максиму лицо, шевельнула губами, но Максим не услышал слов. Луч скользнул по его лицу, заставив Максима зажмуриться, и веревки с него упали, колечки цепей рассыпались. Он был свободен. Придворные Пузыри, зажмурившись, заткнув уши, корчились на полу.

А за стенами пещеры нарастал громкий гул. Бронзовая дверь гудела от ударов.

— Правитель! — звал чей-то голос. — Горожане прилетели на Летучих Пузырях! Они на нас напали! Дворец окружен! Костры со всех сторон! Выйди, скажи, что делать!

— Что делать? — воскликнул Топус. — Клянусь моим сапогом, я еще знаю, что делать! За мной, мои бараны, за мной, пока их мало, пока они не закрыли нам путь. Я проведу вас: они не знают, как обращаться с Волшебной Искоркой, иначе мы все уже были бы мертвы! За мной, мы будем судить и править в другом месте!

Придворные на миг заколебались. Максим загородил собой Еловую Шишку и крикнул ей:

— Свети на стол!

Луч уперся в Волшебный Городок на столе. И рухнул стол под ногами внезапно возникшей толпы людей, одетых в лохмотья. Это были Маленькие Человечки, только волшебный луч вернул им настоящий рост и прежний облик. Они кинулись на придворных, Карлик Бульбуль прыгал и кричал:

— Так их! Бей! Бей!

Он прыгал и с каждым прыжком подрастал на вершок, и голос у него становился все грубее, гуще.

— Так их! Лупи их!

И когда карлик перестал расти, оказалось, что он выше Максима!

Бой продолжался. Дверь загудела, как колокол: горожане проникли во дворец через главный вход и ломали дверь. Она рухнула. Первым в пещеру ворвался рыжебородый Кноп с мечом и факелом.

— Где Топус? — закричал он. — Дайте-ка сюда Грозу Вселенной!

— Топус здесь! — ответил Максим.

В схватке, которая затеялась рядом, он увидел огромный сапог, подбитый золотой подковой. Потом иа груды борющихся тел показался второй такой же сапог, и Топус вскочил на ноги, боднул Максима головой, так что тот отлетел в сторону, юркнул в зеркало.

Максим кинулся вслед за правителем и едва пролез: поверхность зеркала почти высохла, надо бы ее снова обрызгать живой водичкой из бутылки. Он погнался за Топусом по уходящей вниз лестнице.

Впереди на лестничной площадке горел фонарь. Топот правителя почему-то умолк, и Максим замедлил бег, ожидая подвоха. Но нельзя дать Топусу уйти, надо хотя бы задержать его, пока не подоспеют горожане.

Внизу из-за поворота выглянула голова правителя.

— Ага! — воскликнул Топус. — Только один мальчишка! Я так и думал.

Он встал под фонарем, растопырил руки. Максим стремительно понесся к нему, а потом вдруг согнулся пополам и с разлету ударил головой в мягкий живот Топуса II. Правитель повалился, храпя и пуча глаза, Он едва ворочался. Надо было его связать. Максим достал из кармана обрывок веревки.

Ему помешал удар внезапного землетрясения. Максима подбросило вверх, швырнуло на распростертую тушу Правителя, откинуло прочь, на ступеньки.

— Зеркало! — взвыл Топус. — Зеркало!

Он был прав. Если бы Максим смог сейчас очутиться в Заповедной Пещере, он увидел бы, что рыжебородый Кноп, пытаясь вломиться в зеркало, разбежался и… дзинь! Ведь зеркало-то совсем высохло!

Погас фонарь на площадке, пропала площадка, лестница, камни загрохотали вокруг, и Максим почувствовал, что он летит вниз, в глубокую бездну.

— Булбуль! Эй, кто-нибудь! Бульбуль!

Гулом отвечают стены.

Не слышно ничего, кроме журчания воды. В кромешном мраке несется подземный поток. Но есть же какой-нибудь берег!

Максим доплыл до отвесной каменной стены. Это и есть берег. Не за что зацепиться, удержаться. Максим перевернулся на спину. Если ему удастся спастись, он долго не захочет плавать. Если удастся… А вода какая холодная! Он опять перевернулся на живот, саженками поплыл к другому берегу. Опять стена. Ногу стала сводить судорога.

— Домой! — шептал Максим. — Скорее домой…

Его закружил водоворот. В голове помутилось, поплыли перед глазами круги. Будто в полусне, Максим ощутил вдруг, что его лица коснулось холодное железо. Руки схватились за железную цепь, свисающую сверху. Держась за нее, Максим смог немного отдохнуть. С радостью он увидел наверху ясный четырехугольник света. Колодец! Обыкновенный колодец!

Но по воде из темноты на него надвигался какой-то большой круглый предмет, и Максим принялся карабкаться вверх по цепи. «Удержусь, — говорил он себе. — Не соскользну!» Каждое движение стоило огромного труда. К тому же цепь ходила ходуном.

Вдруг цепь натянулась, как струна. Максим не понял, отчего это. Но карабкаться стало легче. Он добрался до самого верха, обхватил руками колодезный ворот, перекинул ноги на край колодца. Одно последнее усилие — и он очутился на твердой земле, повалился на нее, зажмурил глаза. А когда открыл их, увидел прозрачное осеннее небо над головой, облетающие желтые яблони возле колодца и скамеечку, изрезанную перочинным ножом. Он был на своем огороде, где все и началось.

И еще кое-что он увидел. Из колодца показалась толстая рука. Она ухватилась за колодезный ворот. Другая рука вцепилась в край колодца. И вылез оттуда весь мокрый, дрожащий Топус. Он тоже повалился наземь, а открыв глаза, увидел и облака, и яблони, и сидящего рядом Максима.

— Клянусь сапогом! — проворчал Топус. — Это опять тот мальчишка.

Он махнул рукой, поднялся и, пошатываясь, побрел к калитке — вон из огорода.

Вот и вся история.

Если не верите… Впрочем, об этом я уже говорил в начале книги.

С тех пор как все это приключилось, прошло не так уж много времени и мало что переменилось. Только Максим теперь чего-то ударился в изобретательство.

Он изобретает «водяной кирпич», который иногда называют и «ледяным кирпичом». Кирпич этот тверже чугуна и прозрачнее стекла, он не горит и не тает. Ему можно придать любой цвет и построить какой угодно дом. Нехватки материала не будет: черпайте сколько хотите из любой речки. Если у вас очень хорошее зрение, то вы увидите, что на нашей улице уже стоит целый квартал таких очень красивых разноцветных домов. Когда светит солнце, глазам больно на них смотреть, так они сверкают и искрятся.

Еще придумал Максим автомобиль на вечном солнечном двигателе. Управлять им не надо, на нем даже руля нет. Садишься, говоришь, куда ехать, а уж машина сама доберется. А зазевался впереди пешеходмашина остановится и рявкнет:

— Соблюдайте правила уличного движения!

Машин таких будут выпускать очень много. Автоинспекторы, наверное, отнесутся к ним по-разному. Одни заворчат, что некого стало привлекать, другие обрадуются, что нет больше уличных происшествий, третьи станут гадать, когда Максим изобретет автоматического инспектора.

Но он займется этим не скоро. Он сначала изобретет маленький самоуправляемый самолет, настолько безопасный и надежный, что даже шестилетний мальчишка сможет летать на нем совершенно самостоятельно и родители не будут беспокоиться.

О Стране Приключений мы с ним давно уже не разговаривали. Но я слыхал, что иногда в жаркий полуденный час он выходит на огород, садится на скамеечку и время от времени бросает в колодец комки земли, потом слушает: не скажет ли вода «Буль-буль!» Но возможно, что это выдумка. Ручаться за нее трудно…

Надо, наверное, рассказать и о Топусе. Я про него чуть не забыл.

Топус так и остался жить в нашем городе у тетки Тимофеихи, которая неведомо как вернулась из Страны Приключений. Куда же ему еще деваться? И пришлось ему идти работать. Долго ходил по учреждениям и, когда его спрашивали о специальности, мрачно, коротко говорил:

— Правитель.

Люди недоумевали. Предлагали ему должности вроде домоуправа или управделами. Он, понятно, не справлялся. Его вежливо увольняли. Наконец, жизнь научила его говорить длинное трудное слово:

— Я неквалифицированный.

И все устроилось. Сейчас Топус работает дворником на стадионе, а в дни больших матчей помогает контролерам проверять билеты. Завидев Максима, всегда злобно шипит. Но вообще, говорят, он ценный работник. Его уважают за громкий голос. Часто, уже сидя на трибуне, мы с Максимом слышим издали сквозь буйный рев болельщиков: