Операторы тут же активировали команду и послали её во вновь функционирующую Сеть, пусть и временно. Ирэн выключила камеру и показала Петрову поднятый большой палец, мол, всё отлично! Прошла долгая секунда ожидания, а потом все имеющиеся в комнате терминалы высветили изображения людей из списка. Поскольку их было достаточно много, изображения сгруппировались в громоздкую таблицу с мелкими картинками, но Игорь без труда смог увеличить любую из них на своём терминале и проследить за тем, как человек на другом конце за несколько мгновений истекает кровью и умирает. Прошло десять секунд, и входящий видеопоток оборвался.

Дело сделано.

— Всё! — Игорь торжественно хлопнул в ладоши. — Ребятки, готовимся к ещё одному переселению, я присмотрел апартаменты получше. В последний раз!

Он подошёл к Ирэн и обнял её за талию.

— Дорогая, — промурлыкал он. — Я жду тебя у себя через пять минут. И захвати с собой двух подружек посимпатичнее.

О да, с нервным напряжением он сейчас разберётся.

Окровавленное по-осеннему маленькое вечернее солнце выглянуло в узкий просвет между двумя полуразрушенными от времени кирпичными двухэтажными домами. Ржавые облака тонкой цепочкой тянулись на юг, словно стремились улететь вслед за редкими перелётными птицами из числа тех, что ещё оставались в живых без лесов. Бежать, бежать подальше от этого проклятого несуществующим богом города! Ибо между двумя этими домами под ними прямо на истерзанном климатом древнем асфальте лежали мёртвые люди. Не так много, как в прошлый раз, не полторы сотни, а всего дюжина, двенадцать человек с окровавленными лицами. Их кровь блестела в лучах закатного солнца, она благодаря им приобрела особенно маслянисто-красный оттенок. Но её было далеко не так много, как должно было быть. Что интересно, некто положил мертвецов, выстроив их в два ровных ряда по шесть человек, при этом зачем-то вытянув им руки по швам.

— Я не понимаю, — лейтенант полиции Дмитрий Потапенко задумчиво почесал затылок.

— А чего тут понимать-то? — удивился стоявший за полицейским ограждением Андрюха.

Ему, естественно, никто не позволил пройти на место преступления, так он скучал за силовой синей стеной и пытался пускать кольца паром, идущим изо рта.

— Зачем? — в отчаянии спросил Дима. — Зачем такая жестокость? Зачем он вообще убил столько людей, как можно быть таким?

— Ну грохнул он их, что с того? — пожал плечами Андрюха. — Я же говорил, что он полный псих. А теперь, как мы успели убедиться, ещё и последняя сволочь и свинья. Прикончил своих же программистов, которые дважды оказали ему неоценимые услуги — дописали этот ваш «Хеймдалль» и взломали базу с персональными данными.

— Поэтому-то он их и прикончил, — задумчиво проскрипел Макс. — Он не хочет делиться властью. Команда таких талантливых программистов ему уже не нужна, свои функции они выполнили. Видно, стали для Петрова очень опасными, вот он их и устранил.

— Кровь ещё не замёрзла, — Дима осторожно пальцем потрогал несколько крупных капель у себя под ногами. — Температура сейчас минусовая. Принесли их совсем недавно.

— С чего ты взял? — засомневался Андрюха. — При скольких градусах вообще кровь замерзает?

— Не помню, — наморщил лоб Дима. — Но вон та лужа уже заледенела. Ночью будет хороший мороз, видишь, какие облака на небе?

Андрюха поднял голову и присвистнул.

— Красотища! — восхитился как ребёнок он. — Аж дух захватывает! Блин, Диман, я, оказывается, так редко смотрю вверх в небеса! А всё из-за этих дурацких высоток, всю голубизну неба загораживают…

Макс медленно обошёл оба ряда мертвецов, на каждом шагу вглядываясь в искорёженный асфальт под ногами.

— Их носили втроём, — сделал он вывод, остановившись возле напарника. — Там, там и там есть следы ботинок, я нашёл только три одинаковых пары.

— Только три? — Дима окинул взглядом те места, где только что прошёл Макс. — Следов, вообще-то, много.

— У меня идеальный глазомер, — заверил его Макс. — Я с десяти метров отличу сорок второй размер от сорок второго с половиной. Разных пар обуви точно было не больше трёх. Это вблизи вижу плохо.

Андрюха, услышав это, присвистнул.

— Так вот кто всем белкам мира глаза перестрелял, — догадался он. — Они ослепли и вымерли.

Дима в растерянности открыл рот, а Макс, лишь взглянув на напарника, неодобрительно бросил Андрюхе:

— Чужая смерть — не предмет для шуток. Особенно если речь идёт о вымирании целого вида.

— Ладно-ладно, папаш! — Андрюха тут же поднял руки, словно Макс намеревался его за неудачную шутку пристрелить. — Не кипятись, я же не со зла. Неприятно рядом с таким количеством мертвецов стоять, вот я и пытаюсь разрядить обстановку! Вот честное слово, мне так сыкотно не было, даже когда мы с парнями нашли старое городское кладбище, а мы тогда провалились в чью-то могилу и не могли выбраться до самого утра. У меня со страху даже желудок разговаривать сейчас начал, вон, слышишь, как недовольно урчит? Мужики, может, действительно пойдём отсюда, а? Я реально кушать хочу, поми… нет, раз уж ты не любишь шуток про смерть… я бы слона съел, во! Ах ты, чёрт, это ведь тоже убийство, тем более что слоны тоже вымирают! Ну не виноват я, что они дохнут все! Но если я не поем, то я реально коньки отброшу! Да что же это меня всё на смерть да убийства тянет, а? Братцы, давайте…

— Да заткнись ты! — не вытерпел словесного поноса Дима. Подумал, добавил: — Пожалуйста. Извини.

— Да ничего, братан! — Андрюха только махнул рукой. — Я привык к этому, так что не обижаюсь уже лет с восьми, я тогда впервые получил в лобешник за то, что я много болтаю. А врезал мне брат, я приставал к нему с вопросами про…

— Тьфу! — взорвался Макс. — Вы ещё обнимитесь. Ну что вы как бабы, а? Смотреть тошно! Вот сейчас приедет патруль, тогда и поедем…

— Не-не-не! — запротестовал Андрюха. — В машину я не сяду, это же самоубийство! А вдруг этот Петров меня запомнил? Тем более то сообщение, которое он тебе передал через меня — да ты же у него в прицеле! Стоит тебе приблизиться к любому терминалу ближе чем на два метра, как бах! Пятьдесят тысяч миллионов вольт впиваются в твой мозг и поджаривают его до состояния противной хрустящей головёшки… хы, прикольно! Голова, головёшка…

— «Хеймдалль» не так убивает, — возразил Макс. — Обширный инсульт…

— Да какая разница?! Прикончит же! Так что пешком. Ну, или на общественном транспорте, но до него, опять же, придётся идти обратно к остановке, а это минимум двадцать минут, а там ещё ждать после вызова, пока приедет машина, а это тоже не мало. Так что мы теряем время, господа! Блин, я только сейчас сообразил — на остановке ведь тоже терминал! Это что же получается, что и через него нас могут ликвидировать? Не, я так не играю, я же сдохну всё время пешком ходить! Опа, меня опять на смертоубийства понесло…

— На тех терминалах нет функции идентификации личности, — заметил Макс. — Я изучал год назад их устройство, там не заложено это аппаратно.

— А если инициировать через него полицейский запрос, то машина приедет быстрее, — добавил Дима. — Да и данные о местоназначении не зафиксируются.

— Уговорили, — быстро сдался Андрюха. — Ну что, пошли?

— Надо дождаться прибытия патрульной машины, — напомнил Дима.

— Ну, блин!

Андрюха сунул руки в карманы своего верхнего балахона, пытаясь их там отогреть — перчаток он, в отличие от полицейских, не носил.

— О, печенька! — возликовал он, вытаскивая на свет половинку печеньки из сдобного теста.

Он тут же отправил её в рот, прожевал и приготовился было проглотить, как кое-что вспомнил. Слегка наклонился в сторону и смачно плюнул плохо прожёванной печенькой на асфальт, при этом воскликнув:

— Твою мать, эта та печенька, которая у меня в этой куртке ещё с Октоберфеста лежит!

Дмитрий, невольно проследив за тем, как плюётся их новый друг, в отвращении поморщился и поторопился отвернуться. Макс же был равнодушен, как всегда.