Рация в ухе Макса взорвалась от гневных криков всех, кто только мог выйти на связь. Это означало, что Игорь не блефовал, когда говорил насчёт смертей. Но конфликт улажен, осталось только поставить точку. Точку за последней фамилией умершего в этом кровавом вихре.

Макс направил пистолет на Диму. Тот не возражал.

— Убей меня, — взмолился он, так и не встав с колен. — Убей меня прямо здесь, ведь если этого не сделаешь ты, то это сделает Закон. Мне никто не простит стольких жертв. Кто-то должен был пристрелить его, и вы оба это знаете. Проклятье, я пытаюсь оправдать себя в своих же глазах, хотя прекрасно знаю, что не смогу жить с этим чувством, даже если мне оставят жизнь!

Он коротко и нервно рассмеялся сквозь слёзы, скорее даже пролаял, как собака. Вот только собаки не научились совершать геноциды, в отличие от человека.

— Стреляй, — прошептал он.

— Что мне делать? — спросил Макс у Андрюхи. — Ответь мне, что я должен делать?

— Это твой выбор, папаш, — тот лишь пожал плечами. — Я не имею права склонять тебя в любую из сторон, но скажу, что отвертеться ему никак не удастся. Здесь повсюду видеокамеры, повсюду его отпечатки, любой баллистик без проблем определит, из какого именно оружия был застрелен Игорь. Доказательств для суда над Димой выше крыши, даже я не смогу их все уничтожить. Тебе осталось только выбрать, казнить виновного в геноциде напарника, или же оставить его в живых против его же желания.

Дима уже ничего вокруг себя не видел и не слышал. Он смотрел, не моргая, на запылённое дуло шокового полицейского пистолета, и его губы без остановки нашёптывали молитву о спасении его души. Макс, как второй и последний на много километров вокруг верующий человек, узнал молитву, он не мог не узнать. Эта молитва была из новых, появившихся с зарождением инфохристианства, в ней были и возвышенные слова о человеческой душе и о Боге, создавшем и непрерывно дорабатывающем Вселенную, и термины из информатики и физики вроде энтропии. Эту молитву знал наизусть каждый верующий, но произнести вслух её он имел право только единственный раз в жизни — непосредственно перед смертью.

— Объясни, — потребовал Макс, всё ещё не решаясь сделать выбор. — Ты сказал, что даже ты не сможешь убрать все доказательства его вины. Что это значит? Ты — кто-то вроде Мистера Икс? «Андрюха» — ненастоящее имя?

— Настоящее, отчего же нет? — сказал Андрюха. — Думаю, ты легко догадаешься, если я скажу тебе две вещи. Первая: я привязался к вам обоим не случайно, соответственно, наша встреча в обезьяннике тоже не случайна. И вторая: убитый тобой Мистер Икс — тот, кто подставил тебя в деле об убийстве Измайлова. Он всё подстроил, и я это выяснил.

— Он подставил меня? Зачем ему это? Выходит, именно он и грохнул Измайлова, да?

Андрюха кивнул:

— Именно. Видать, его долго совесть мучила, когда он узнал про то, что его заказ у «Астола» провалился, и вместо инструмента влияния на психику они изобрели такую убойную штуковину. Он подговорил Купцову и некоторых других сотрудников, которые были непосредственно заняты в разработке, на то, чтобы они устроили диверсию и под шумок спёрли «Хеймдалль». Те это сделали, но отказались в дальнейшем сотрудничать с ним, решив разбогатеть на украденном корпоративном секрете. Мистеру Икс это не понравилось, и он тайно подкинул Измайлову сведения, которые вывели того на жертв. Но Измайлов нанял киллера и с его помощью прикончил всех. Мистер Икс следил за Измайловым, а когда обнаружил, что за ним идёшь ты, то поспешно прикончил Измайлова, чтобы тот не проболтался и не выдал его.

Макс на несколько секунд впал в ступор, пытаясь осознать сказанное. Но затем его глаза расширились:

— Копьёв! — выдохнул он. — Быть не может! Я думал, что ты более…

— Старый? — закончил за него Андрюха Копьёв, майор из спецотдела по внутренним расследованиям, человек, окружённый тайнами и слухами один страшнее другого, известный своей жёсткостью и жестокостью. Одновременно кумир и объект для подражания Максима Бора, чья репутация выстроилась благодаря вышеперечисленному и тому, что такая модель поведения удачно сочетается с его характером. — Да, я старик, но современная медицина при наличии личного счёта с большим количеством кредитов творит любые чудеса. Ну, разве что, жизнь продлить не может, но отложить старость до критического для мозга момента — раз плюнуть. — А остальное про то, что у меня задница киборгенизированная и прочее, связанное с андроидами и другими нелепыми вещами — ложь. Как и мой характер. Хотя, признаю, с виновными полицейскими я бываю… кхм… грубоват.

— Но я не виновен.

— Да, и я это докажу. Но сначала тебе нужно решить, как поступить с твоим напарником. Любое твоё решение я приму и не буду препятствовать, что бы ты обо мне ни думал. Обещаю, папаш.

Макс подумал, что это он должен Андрюху папашей называть, учитывая предполагаемую разницу в возрасте. В крайнем случае, они были ровесниками, но тогда получается, что своё первое дело Копьёв распутал ещё в родовой клинике, будучи младенцем.

Дима умолк. Кончились слёзы, кончилась молитва, осталось лишь безмерное и неподъёмное чувство собственной вины, чувство, уже раздавившее его.

Максим принял решение. Попытался нажать на пусковую кнопку, но та внезапно оказалась очень тугой, настолько, что, несмотря на все прикладываемые усилия, никак не желала нажиматься. Он не хотел убивать ещё одного напарника, их и так уже хватает на собственное кладбище, но он так же сильно хотел избавить Диму от страданий. Не казнить виновного в геноциде, а именно оказать последнюю услугу другу.

Дима увидел это, увидел, что Максим отчаянно пытается сделать то, о чём его попросил напарник — и не может. Он смотрел, как побелел от напряжения его палец на пусковой кнопке, каким каменным сделалось его лицо в попытке скрыть бушующий внутри океан эмоций. Он знал, что Максим тоже мучается.

И дёрнулся навстречу пистолету, пытаясь помочь напарнику. Ударился лбом о ствол. Максим этого не ожидал, он вздрогнул, и чёртова кнопка как будто сама вдавилась внутрь корпуса.

Дима упал, сражённый выстрелом, никакая броня уже не была способна спасти его, все батарейки давно выдохлись. Но он не умер. Каким-то образом наполовину сожжённый мозг остался жив, и Дима, уже утратив всю свою личность, память и чувства, стал корчиться на полу и пускать пену изо рта. При этом он начал душераздирающе кричать — все чувства ушли, все, кроме одного. Агония. Самая обычная физическая боль недобитого тела.

— Господи! — ужаснулся Макс своему поступку.

— Добей! — попытался перекричать Диму Копьёв. — Не мучай его!

И Макс выстрелил ещё раз, уже без колебаний.

Крики стихли, оставив в воздухе звенящую тишину.

Всё было кончено.

— Пойдём, — Андрюха, старый добрый Андрюха, а не суровый Копьёв, схватил Макса за локоть и потащил в коридор. — Здесь больше нечего делать.

Макс послушно пошёл за ним, лишь в самом конце обернувшись и окинув взглядом комнату. Его взор задержался только на напарнике и на городе за окном. Напарник был мёртв, а город охвачен дымом и пламенем, грозным красным светом выделяясь на тёмном фоне ночного неба.

Где-то только что умерло более полумиллиона человек.

Макс осознал ещё одну вещь. Со смертью напарника внутри майора кто-то умер вслед. Кто-то усталый, избитый временем, жизнью и самим собой, оставив после себя одну лишь исковерканную оболочку из мяса и костей.

В голове полицейского осталась только одна мысль:

— Хочу на пенсию.

Андрюха по-дружески похлопал его по спине.

— Я съем собственные ботинки, если не смогу это устроить ради тебя после всего случившегося.

— Лучше бы подарил эти ботинки мне, — буркнул Макс.

Последнее слово осталось за ним.

Несмотря на то, что уже на следующий день в полуразрушенной белой башне «Астола» крутилось больше правительственных агентов, чем их было на всей остальной территории Российской Республики, «Хеймдалль» так и не нашли. Игорь уничтожил все копии, причём, не только свои, но и те, что были в «Астоле», хотя утверждать наверняка, что не осталось ни одного исходника — глупо. Во всяком случае, корпорация об этом умалчивает, даже правительство Земли не знает, осталось ли что или нет. Игорь также постарался уничтожить всех создателей. За то недолгое время, что он был в башне, он смог поднять большую часть сведений и имён сотрудников. Все концы ушли в воду. И только лишь через год дизассемблирования клиентской части вируса третьего поколения под названием «Хеймдалль», по прежнему гулявшего по Сети, но бездействующего, правительству удалось воссоздать серверную часть кода, запускающий модуль. Но события в Новой Самаре уже возымели эффект, по всему миру люди стали отказываться от использования наручных терминалов и другой техники, опасаясь повторения творившегося тогда ужаса. Появилось множество сообществ, которые сознательно пытались минимализировать использование автоматизации процессов в различных сферах. Ручной труд вновь вернулся в строй, хотя значительной доли и не занял. Во всяком случае, начало было положено.