Осуществляя программу бога, идет христианизация рядов человеческой армии, где воин — Святой Георгий, или Дьяволоборец Андрей — как целостность божественного в человеке, как и один в поле воин — так и очередной труп к тем мертвецам, что выстилают собой наши дороги.

И воинам-христианам не воскресить из мертвых ни деву по имени Жанна, ни проклятый Геркулием Фиванский легион.

Пока под несмолкаемую канонаду лозунгов человеческие солдаты исполняют переданный по наследству долг перед царством, которое выдало им оружие и которому они принадлежат, мы берем их города на копья и вкушаем сгустки их драгоценнейшей крови.

Наши бранные чеканные слова вышибают бреши в делириуме Царств и Оснований, и наше Злословие ступает рука об руку со Злодеянием в этом крещендо грозового набата Вселенной, исполняя завершающую коду Marche Funebre.

В дни Аббадона и часы Лийлат тысячегрудный выдох вспенивает океаны, перелистывает багровые горизонты, разверзает пучины и уносит прах и пепел погубленных душ.

Мы правим твердой рукой остывающую жизненность пространств, скрепляя отторженные ее части гербовой печатью Сатаны.

Имя нам — легионы. Дотоле сокрытое, безликое, густое множество наших имен, ныне прорыв вовне Единого, Вечного, Неумолимого

— как вскрик после пробуждения,

как шепот во Тьме.

Теперь мы повсюду, мы в Нем и в себе, мы там, где вскрыты пласты мироздания и расшатаны камни основ, во всем и в каждом, кто не властен своей волей, и в тех, кто добровольно предался Аду своей душой и властью.

Ведя войну по праву перворожденных, сокрытые в обманчивых материях, мы продвигаем непрерывную цепь инфернальных когорт по самой кайме человеческой реальности, между глыбами плоти и источенных низменностью духовных устремлений, и поглощаем отмирающие ткани.

Попирающие ногами землю, отстоящие друг от друга, как пики горной гряды, мы правим, соединенные друг с другом, мириадами полчищ бестелесных племен Тьмы, действующих извне и находящихся меж нами.

Мы, кто в телах, видимые и воплощенные, оттого не менее грозные, чем сами Демоны Ада, связанные с пламенем первостихийным родством, обретаемся в скалах и оврагах, на высотах и в низинах человеческого духа и даруем ему радость видеть Вечный Ужас Ада.

Мы — лики Зла в запечатленном в копоти Эдеме.

Мы искушаем эгрегоры мира, не соблазняя их.

Мы собираем рассеянных и выпускаем в мир людей своих апостолов, что вскормлены на нашей крови, чтобы хранить очаги Ада на местах прорыва Абаддона.

Ад царствует на их сердцах.

Они кормят Ад.

Они питают Его душами, кровью и Злодеяниями. Закладывают цитадели и проводят дороги, и тянут соки из божественного могущества.

Они помнят и знают о своем времени — времени вечном, ведомом исходом трех темных звезд.

И Воля Ада, Законы Ада — то, что объединяет находящихся в пути к Сатане, и тех, кто сражается за Него.

Рои демонов-мух и ветры-губители, ступившие на заболоченные земли войска Баалзебула и все порождения ночи — свита Лилит, как темные потоки водоворотом объявшие место Ахарон — Милхамах, кружат во Тьме щепки позорных скрижалей и дробят, разделяя, отбирают и вновь соединяют благородные черные кварцы, притягивая в Инфернус достойнейшие гранулы Инферн через кастеллумы могуществ Дьяволов и благодаря Им.

Пронзительные и тягучие, жезлами Власти сгущаемые дисгармонии в сефирах божественного древа наследуют Волю Ада в паласах звездных скоплений и на руинах человеческих цивилизаций.

Меркурианские дымы, воскуряемые с серой, возносятся к холодным чертогам луны, задрапированным в тени, в тот момент, когда воцарившаяся на земле Лилит, переполняющим Ее мраком, насильственно вминает Вселенную в стены уготовленной гробницы.

Знаки Астарота в изгибах изворотливых рептилий и принципат духа, отскобленный от патины собственных душ, граненные определенность и готовность истязают мудростью и страстью божественные тени, распятые во чреве смуты.

И мы лишь первым сердцем страстны, а вторым и единственным холодны и непроницаемы и однородны с Империумом, как вместилище его принципов и месторождение, колыбель Officium'а.

На наших руках окровавленное бремя — вожделение частиц рассоздания, сочащееся меж наших пальцев, роняющее себя на землю, окаймляющее собой место, где царствуют гнев и буйство, где силой пронизана каждая пядь выжженой души.

И мы слепы и всевидящи — закрывающие глаза на раны перехлестнувшие наши плоти и смотрящие сквозь хаос теней на уцелевший пласт мироздания.

Мы — суть губителей и гнет отверженных, имеющие воистину царственное презрение ко всем трудностям, встающим на пути, и дьявольское терпение в преследовании своих целей.

Вдыхая запахи людских трагедий, мы впитываем с кровью и грехами их страдания, черпаем из них силу и принимаем их в себя, чтобы отторгнуть милосердие с неведением, являя крайнюю бесчеловечность и святотатство привилегий Зверя.

Всегда богоборческие, человеконенавистнические идеологии, палачествующие над людским родом, были приветствуемы нами и исходили от нас. И демоны, демоны — знойные ветры, сэкуороры Азазиеля не знали покоя и усталости в своем разрушительном искусстве, и ненависть вершила дело.

Следуя знакам войн и заклятий, мы вновь в горниле враждебностей движемся неустанно сквозь смертельные раны и пунцовые изломы чужих Вселенных, закаленные в жестоких боях.

Единенные с нами легионы заката — легионы Мухи и легионы Саранча на острие атаки шлифуют детали и рубят сплеча, неиствуя, хребет денария десятого войск ангельских, застигнутых в ненастье Адом. Под знаменем Бегемота сотрясают плоть поступью Зверя и простирают львов у наших ног наследием Адрамелеха, терзая сухожилия застывших сфинксов, владычествуя третьим царством мертвых.

Вновь Асмодей ступил на землю, и всюду копье архангела Михаила встречает щит архистратега Самаеля, вождя всех сатанов и защитника нечистых.

Одинокие форпосты, часовни-печати, раскиданные над гиблыми скважинами Ойкумены, стесненные в зыбкости, не сдержат своей клятвы перед богом, бессильно уступая власти Белиала, воссевшего в безбожном пантеоне на троне из костей богов.

В дымах, огнях, и испарениях крови дороги Дьяволов-Властителей, переступивших серповидные пороги открытых нами Врат, черпают нашу злую волю и подтверждение законности.

И мы разверсты перед Адом своими пламенем и Преисподней, не умеющие предать или отвергнуть, отступить или дать слабину, отворены пред Сатаною своими верностью и честью и тем, что мы есть Ад.

В огне и прахе, в проклятиях и боли мы штурмуем высочайшее. В том нам опорой меченосцы Ада,

Единенные с нами владетельные ступени.

Ordinis tenebrarum, уровневые маркграфства, Инферны — слагаемые Инфернус, вероломствующие в безверии, воинствующие во гневе,