— А наш проводил ночные учения. — Макнаб развел руками. — Целый взвод может подтвердить его алиби. Конечно, они оба могли сфабриковать себе алиби, чтобы прикрыться, но, похоже, они действительно чисты.

— Нашего я вам сейчас покажу. — Ева опять включила компьютер Уитни и вывела на экран фотографию Киркендолла. — Свишер лишил его жены и детей. Кстати, его жена и дети исчезли сразу по окончании процесса.

— Он их достал?

— Возможно. Но тогда зачем в течение шести лет планировать и осуществлять убийства тех, кого он винил в своей утрате? Мотив мести я не исключаю, они заставили его потратить много времени и сил. Но если он захватил и наказал свою семью, зачем подсылать сообщницу к сотруднице Свишера?

— А может, жена просто-напросто сбежала от него с детьми? — вставила Пибоди.

— Да, я думаю, именно так она и сделала. Вероятно, Диана Киркендолл подготовила побег вне зависимости от исхода дела. Это его взбесило. Она не только получила опеку над детьми, она сбежала с детьми. Он потерял контроль над ними. Что делать? Подослать кого-то к Талли, может, она расскажет, куда Диана увезла детей. Но только Талли этого не знала. Она была уверена, что они мертвы. И все, что ему осталось, это расправиться с врагами. С теми, кто выступил против него и победил.

— Поступают данные, — объявил Уитни, проверив электронную почту. Он убрал с настенного экрана изображение и заменил его новым.

— Восемнадцать лет службы, — прочитала Ева. — Пошел служить юным, свежим мальчиком. Интересно, почему не выслужил полную двадцатку? Да-да, вот оно! Силы специального назначения, тайные операции. Пятый уровень подготовки.

— А знаете, что означает пятый уровень? Это допуск к убийству, — объяснил Бакстер. — Мой дед много чего знает о таких делах. Он мне рассказывал. Допуск к убийству в мирное время. Это значит, что можно убрать любого вне зоны военных действий. Ну, правда, по приказу.

Уитни разделил экран и вывел данные Айзенберри.

— Продолжайте, лейтенант.

— Так я и думала: они служили вместе. Базировались в одном подразделении в Кувейте. Он числится ее сержантом во время спецподготовки к тайным операциям. Держу пари, они были добрыми приятелями. Однополчане. Джилли и ее добрый старый сержант… Между прочим, оба сняли форму одновременно.

— У обоих есть замечания за неподобающее поведение, — указал Фини.

— Даллас, — перебила Пибоди, — в данных Киркендолла не указаны братья или сестры. И кузены-мужчины тоже.

— Нам придется копнуть поглубже. Мне надо узнать, что добыл для нас Янси, а потом у меня назначена встреча. — Ева взглянула на часы. — Фини, Талли дала ОЭС разрешение на проверку всех блоков связи у нее дома. Есть шанс, что Айзенберри связывалась с кем-то из сообщников. Кроме того, я попросила гражданского эксперта-консультанта поработать над другими электронными следами.

— Если это твой обычный гражданский эксперт, могу только приветствовать.

— Бакстер, Трухарт, скоро начнутся похороны Линни Дайсон. Вы будете представителями департамента. И держите глаза открытыми.

— Похороны ребенка! — Бакстер покачал головой. — Вечно нам достаются самые отборные задания!

— Ничего, — сказал ей Янси. — Пока ничего, кроме 72-процентного совпадения. У меня есть еще пара часов в запасе, но я уже прокачал их через архив Интерпола. Совпадений нет.

— Мы заручились содействием военных. Свяжись с ними через Уитни, затребуй поиск совпадений с членами любых подразделений, в которых когда-либо служил Киркендолл. Всех и каждого. Мне нужны парни, прошедшие ту же подготовку. Начни с отставных: у этих двоих явно нет времени на утреннюю перекличку.

— Ладно. Но я тут подумал… Когда ведешь такой поиск, у тебя остается много времени на раздумья. И вот что мне пришло в голову. Взгляни на этих парней еще разок. — Он вывел их лица на вторичный экран. — Они похожи, как близнецы.

— Мы на этом уже сошлись. Скорее всего, братья. Но в том-то вся и соль, что у Киркендолла братьев нет. Может, это наемники?

Но Еве самой не нравилась эта мысль. Где же кайф от мести, если платишь кому-то за ее свершение?

— Нет, погоди. Близнецы, идентичные лица, но разный рост. Вообще-то так бывает, но дело не в этом. Чего ты не видишь, глядя на эти лица?

— Человечности.

— Помимо этого. Я большую часть времени провожу над лицами. Чего ты не видишь, Даллас, так это морщин, шрамов, шишек — никаких дефектов. Ты говоришь, они прошли мощную физическую подготовку; скорее всего, военную. Побывали в разных заварухах. Но на их лицах нет ни следа военных действий. На них нет износа. Она бы мне сказала, — добавил Янси, словно рассуждая сам с собой. — Офелия сказала бы мне, я ее к этому подводил. Это уже на уровне инстинкта: ищешь особые приметы где только можно. Но, если не считать того, что один прихрамывал, они были безупречны.

— Я думала о роботах, но вероятность крайне мала. Два робота такого калибра стоили бы целое состояние, к тому же их трудно программировать на мокрые дела, на тайные операции, на политические убийства. Вот почему военные не используют их в сложной работе.

— А я и не думал о роботах. Я думаю о пластической хирургии. Люди могут выглядеть такими одинаковыми и безупречными, если они за это заплатили.

— Черт… Черт! По росту и весу первый совпадает с данными Киркендолла! По окрасу тоже.

— Но лицо отличается, — продолжал Янси. — И тем не менее, если он кое-что нарастил вот здесь… — Янси вывел на экран фотографию с удостоверения Киркендолла и начал ее видоизменять. — Расширить, укрупнить челюсть, отточить нос. Нарастить нижнюю губу. Для этого понадобится хирург высшего класса и много денег, но это можно сделать. Знаю, глаза не совпадают, но…

— Не забывай, они были в темных очках, ты основывался на вероятности.

— Впрочем, разрез глаз можно изменить, как и цвет.

— У меня есть подруга. Она меняет цвет глаз чаще, чем белье. — Ева прошлась по комнате. — А знаешь, это имеет смысл. Годами вынашивать планы, совершенствовать, предвкушать, а потом передоверить убийство кому-то другому?

— Если мы правы, кто второй?

Ева еще раз взглянула на изображение близнецов:

— Хороший вопрос.

Высохшие листья захрустели под шинами, когда Ева въехала в ворота, прокручивая в голове новые возможности, новые вероятности и связанные с ними действия.

— Ветер поднимается, — заметила Пибоди. — Скоро дождь пойдет.

— Спасибо за прогноз погоды.

— Листва совсем облетит… Терпеть не могу голые деревья! Скорей бы уж их засыпало снегом.

— Ну, если ты так не любишь голые деревья, может, скооперируешься со своими друзьями из партии «зеленых» и свяжешь этим деревьям свитера?

— Я лучше умею ткать, — спокойно возразила Пибоди, пока Ева парковала машину у входа. — Правда, я не подходила к станку бог знает сколько времени, но, думаю, навык ко мне вернется. Надо будет об этом подумать. Рождество-то не за горами.

— Ой, прекрати! На дворе октябрь.

— Уже почти ноябрь. Уж на этот раз я даром время терять не буду. Я уже начала покупать подарки. Теперь я кое-что могу себе позволить. Я же теперь детектив.

— О чем ты не устаешь напоминать мне и всем, кто готов тебя слушать.

— Должна же я наверстать время, проведенное в больнице! И все равно я упоминаю об этом не чаще раза или двух в неделю. — Пибоди вылезла из машины и глубоко втянула в себя воздух. — Неужели вам не нравится, как пахнет?

— Что пахнет?

— Воздух, Даллас! Так пахнет городской воздух в самом конце октября, когда дождь собирается. Свежий и сырой. А у вас там цветут астры и хризантемы — просто красота. Хочется схватить грабли, нагрести целую гору опавших листьев и прыгнуть в нее.

Ева замерла на месте и уставилась на свою напарницу во все глаза.

— Господи! — вот и все, что она могла сказать. Когда они вошли в дом, Соммерсет — призрак вестибюля — был на месте. Как всегда, в черном костюме, как всегда, с неодобрительным выражением на изможденном лице.