— Ага. С Николаем. Не самый продуманный вариант, но действовать нужно сейчас, а дальше по ситуации посмотрим.

Я решительно поднялся с кровати и покинул комнату.

Николая, как я и ожидал, нашел в таверне «Купеческая». Тот сидел за столом в полном одиночестве и накачивался пивом, разглядывая лежащий перед ним портрет Антона.

— Ну, сука, ну пророк! А я, придурок, сам друга благословил, думал у них все по-честному.

— Свободно? Присяду? — я водрузил перед ним две здоровые кружки и сел напротив, поигрывая своим новеньким медальоном.

— Ты кто такой? — он посмотрел на меня пьяным взглядом, потом заметил аристократическую примочку и спохватился. — Ой, п-простите господин, не признал. Не часто сюда ваша братия заглядывает.

— Да вот, проходил мимо, решил что пивка выпить не помешает.

— Это вы п-правильно решили. — он поерзал на месте, вожделенно поглядывая на любимый сорт пива в чужом стакане.

— Угощайтесь. — я придвинул ему кружку, а сам пригубил вторую. — Что-то на вас лица нет.

— Да разве же вы не слышали, господин, что на центральном рынке п-приключилось? — он благодарно взял в руки бокал и сделал большой глоток.

— Слышал. Вроде как мошенники полгорода обманули.

— Ну так вот самый главный урод сбежал, — он тыкнул пальцем в листовку, — А товарища моего, Бориса, п-поймали и все на него свесили. И ведь светит п-парнишке каторга, а настоящий преступник гуляет на свободе. Да только вот не доказать никак. Борис уже и так, и сяк п-полицейским рассказывал, что охмурил его этот чернокнижник, да его волей и сознанием завладел.

— А вы тоже считаете, что ваш друг не виноват?

— Конечно! — воспрял Николай, — Я же с этим п-пророком вот как с вами сидел на этом же самом месте. И показывал мне он чудеса, такие, что обычный человек и знать не может. Эх, знал бы тогда, чем все обернется… А друга своего я с детства знаю! Он бы никогда в дела мутные не п-полез. Парень отчета в своих действия не отдавал — дурман в голове был. Точно говорю.

— Ты смотри-ка, Баклажан не раскололся!

— И это хорошо, Локи. Если бы сознался — хана. А раз так, то думаю я попутно смогу и его вытащить. Но деньги не отдам. Будет ему уроком на всю жизнь.

— И как ты это делать собрался?

— Увидишь.

— А вы сами это пройдоху поймать не пытались? — я снова сделал небольшой глоток.

— Да где же его искать теперь-то! Уже поди и из города ушел. — грустно ответил стражник. — Умение у него есть внезапно исчезать. Такого надо сразу валить наглухо. За его башку три тыщи, между прочим, дают!

— Говорят, преступники всегда возвращаются на место преступления. Он мог что-то забыть на рынке впопыхах, а когда все будут спать, попытается вернуться.

Николай поднял на меня ошалевшие глаза и громко отрыгнул от неожиданности.

— А ведь верно говорите, господин! Шанс конечно маленький, но имеется ведь? — он поднялся из-за стола, и начал торопливо собираться, — Засаду. Устрою засаду!

Николай, словно крейсер, качающийся на волнах, растолкал посетителей и направился ко входу, сшибая столы и косяки.

— Мда, из него засадник сейчас… Как бы ему самому по дороге не засадили.

— Нам тоже пора, Локи. Время готовиться к смерти.

Я поднялся из-за стола и вышел следом. Николай упорно шел вперед, распугивая прохожих и громко бормоча что-то про предстоящую победу правосудия. Надеюсь, он все-таки доберется до рынка, иначе Борина судьба не сложиться. С каторги я его точно не вытащу.

Он исчез в переулке, а я свистнул ближайшего извозчика и отправился обратно.

— Здравствуйте.

— Добрый вечер. — администратор гостиницы с интересом уставилась на меня.

— Я решил съездит на родину в Тинзу. У меня дядя умер, нужно принять участие в дележе наследства. Так что если кто-то спросит барона Флюге ге Хаймена, передайте им пожалуйста эту информацию.

— Ох горе-то какое! Соболезную. — всплеснула она руками, — Так когда вы съезжаете?

— Через пару часов, уже купил билет на дилижанс. Но я обязательно вернусь, примерно через месяц. Кстати, вы не продадите письменные принадлежности? Мне нужна тетрадь и перо.

— Чего же не продать, правда бумага плохонькая у нас.

— Мне любая сойдет.

Поднявшись в номер, я уселся за стол и начал быстро заполнять тетрадку, предварительно помяв ее в руках и придав затасканный вид.

— Это че?

— Это личный дневник чернокнижника-мошенника, Локи.

— Ай да хорош!

Целых два часа я старательно вырисовывал пентаграммы, какие-то китайские иероглифы, перемежая записи на русском, с записями на языке Фархада. Все что мне надо, они отсюда вытащат — уж переводчика Тайная полиция найдет. Я насочинял кучу историй. О том, что приехал с другого континента, о том, как ездил по странам и обманывал людей. Подробно расписал как завладел сознанием отрока невинного Баклажана, как вероломно подставил его, а сам сбежал. Описал процесс телепортации, сделав так, чтобы он не имел никакого отношения к фамильному умению барона ге Хаймена. Якобы — это древнее искусство таджикских монахов, и простым людям этого мира не ведомое.

В общем, через два часа тетрадь превратилась в полноценный дневник с датами. Оставалась лишь пара шероховатостей. Первая — Боря поймет, что это какая-то постанова, но скорее всего будет молчать в тряпочку, иначе его посадят обратно. Вторая — обожравшийся пива Николай может вспомнить, кто его навел на мысль о засаде — слишком Акакий приметный. Но тогда барон может попытаться потребовать свою долю вознаграждения, а потому стражник должен умолчать этот факт. Он такие деньги за всю жизнь не заработает. Конечно, риски есть, но они есть всегда, а у меня, слава королевской битве, в этом мире имеются дополнительные попытки.

Ладно. Как говорил старик Конфуций: «Будут проблемы — будем решать». Преступник убит, преступление раскрыто, а подозрения к делу не пришьешь. Я покинул номер, прихватив все свои вещи, и поехал в сторону оплота стражи. По дороге купил еще один комплект одежды Акакию, на случай внеочередной смерти. Прибыв на место, сразу отправился в свой теперь уже любимый парк, где спрятал вещи Акакия, карту, медальон, чековую книжку и всю имеющуюся на руках наличность. В этот раз я воскресну во всеоружии!

— Локи, а сильно там скучно, в небытие этом? Десять дней я протяну?

— Ты в нем уже был, Самойлов, во время нашего знакомства. Время там летит незаметно. Что думаешь делать потом?

— Пока здесь все будет утрясаться, скатаюсь на границу с Награйским королевством. Не зря же я месяц отпуска взял! Мне те восемь алтарей не дают покоя. Смерть дядюшки отмоет мои деньги, чтобы ни у кого вопросов не возникало откуда у меня бабки на типографию.

— Ну давай скатаемся. Быстренько там помрем и экспрессом окажемся в Дарграде.

— Ты такой оптимист, Локи. Все так страшно?

— Ну как сказать. Можешь начинать придумывать вопросы. Желательно самые сложные.

— Чего-о-о? — я немного прифигел от такого заявления.

— Ничего. Тебе послышалось.

Хм. Его советом я конечно воспользуюсь, вот только странно. Зачем мне придумывать вопросы? Я ведь не на «Что? Где? Когда?» ехать собираюсь. Ну надо — так надо. Сдается мне, что это будет необычная поездка.

Худо-бедно, переулками-огородами, но по ночной столице я добрался до рынка в личине Антона, стараясь не пересекаться с маршрутами патрулей. Издали осмотрел вход, однако нашего бравого пьяного стражника пока видно не было. Сердце начало набирать разгон, ускоряя пульс. Все-таки не каждый день идешь на верную смерть. Я аккуратно перелез через ажурную металлическую ограду и начал тихо красться к опечатанному полицией павильону. Сейчас в меня прилетит арбалетный болт и все закончится.

Ни хрена. Здесь словно все вымерло.

— Локи, где этот алкоголик?

— В засаде сидит. — бог еле сдерживал смех.

— Я серьезно!