— Слышал? — донеслось со стороны вышки.

— Ага. Птица, наверное, свистит.

— Че это за птица такая? Вот я знаю соловья, сову, коршуна, голубей…

Стражник-орнитолог монотонно демонстрировал свои познания в местной фауне, перечисляя все новые и новые виды, а я никак не решался прыгнуть.

— А давай проверим? Мне кажется она сидит вон в тех ветках. Сча пальну.

Твою мать! Я снова уставился на сосну, боясь сделать один единственный шаг, хоть и понимал, что валить надо. Получить стрелу в голую задницу я очень не хотел.

— Прыгай уже! Им все равно из-за кроны тебя плохо видно.

Ветки громко зашелестели и прямо перед носом пролетел здоровенный болт, воткнувшись в ствол.

— Кажись, мимо, давай я попробую! — снова донеслось с вышки.

Ну нет. Хватит с меня! Я набрал в грудь воздуха и оттолкнулся, выгибая запястье.

— Ого! Ты видел? Огромная, сука! С меня ростом! Это по любому птенец грифона!

— Да не гони! Я, кажется, разглядел здоровенный член. Разве у птенца…

Дальнейших разговоров я уже не слышал, поскольку в ушах засвистел ветер и меня неумолимо понесло на противоположное дерево.

— Работай запястьем, Самойлов! Не то сейчас шмякнешься и все заново!

— Понял!

Я выгнул кисть в обратную сторону и струна сильно дернула руку, замедлила падение. Мое тело жестко приземлилось какие-то кусты и полетело дальше кубарем по траве. Исцарапался прилично, но кажется физиономия в порядке и кости целы.

— Локи! Они не сагрились? — я приподнялся на руках и попытался отдышаться.

— Не, спорят о размножении грифонов. Один говорит, что они несут яйца, а второй утверждает, что живородящие.

— Ну и слава богу.

Я отряхнул с кожи налипший мусор, в виде прошлогодних листьев и мелких палочек, а затем направился к тайнику с одеждой. Ну наконец-то! Теперь надо сваливать из города. Конечно, хочется дождаться утра и положить все заработанное имущество в банк, но что-то я не готов туда заявляться, пока не легализую свои доходы. Надо же мне как-то обосновать будущую покупку типографии? Заодно все-таки попытаюсь добраться до тех алтарей. Если мне удастся отжать их, то я смогу забить на некоторое время на игру и плотно заняться легальными прожектами.

— Ты к Николаю заглянешь перед отъездом? Надо бы его сомнения развеять — совесть его гложет. Расскажет про твои финты на ночном рынке какому-нибудь собутыльнику, и опять слухи пойдут ненужные. А там еще и ляпнет, что он в двухметрового аристократа превращался, который, внезапно, на карандаше у ментов. Вот обидно будет.

— Обязательно загляну! А он, поди, опять в «Купеческой» сидит?

— Угу.

— Хм. А что с моим мертвым телом? Надеюсь его не сожгли?

— Закопали в братской могиле без гроба.

— Это отлично!

Ну а что? Раз зеленка на Акакии после визита к троллю сохранилась, то и грязь должна, верно ведь? Недолго думая, перевоплотился в Антона и густо намазал физиономию сырой землей.

— Похож на мертвеца?

— Вполне.

Я перекинулся обратно в барона и надел на себя один из спрятанных костюмов. Красота! Ожогов больше не было, теперь их заменили мелкие царапины от колючек, оставшихся после моего приземления, но эти неудобства временные. Дело осталось за малым. В кошелке есть пара сотен золотых, на руке универсальный браслет, а значит можно смело отправляться в путешествие! Чековую книжку, медальон и второй комплект вещей я снова закопал под деревом, в путешествии мне они все равно не нужны.

Карета остановилась прямо у таверны с памятными клопами.

— Вы надолго, сударь? — поинтересовался нанятый мной извозчик.

— Буквально минута, — ответил я, — Нужно кое-что посмотреть. Ждите.

Я обошел здание справа, поскольку нужное мне окно находилось именно с той стороны. По дороге столкнулся с очередным писуном, который сосредоточено рисовал струящиеся узоры на стене кабака. Пришлось ждать, когда он закончит свои дела. Светиться с перевоплощением я не могу.

— Ик… Господин, а вы тоже? — он посмотрел на меня осоловевшим взглядом.

— Что тоже?

— Тоже… ик… любите писать под звездами?

— Очень люблю. Закончил?

— Погодьте… стряхну. А то ведь капельки… сами знаете.

Я терпеливо дождался, когда он скроется за углом, брезгливо переступил через общественный туалет и прошел до третьего окна. Именно рядом с ним всегда любил сидеть Николай. Аккуратно высунулся.

Блин. Он не один — запугать без последствий не получится. Пришлось мне вернуться обратно в карету.

— Возница, подъезжай прямо к выходу. Постоим немного. Я оплачу лишнее время.

— Как скажете, сударь.

Ждать пришлось около часа. Наконец на крыльцо вышел пьяный Николай в компании двоих мужиков. Он с ними еще немного поболтал, крепко пожал обоим руки и поплелся по улице. Отлично!

— Поезжайте за этим человеком и медленно обгоните его, хорошо?

— Хорошо, сударь.

Карета поравнялась с пешеходом. Я перевоплотился в Антона, раздвинул оконные шторы и прилип измазанной в земле физиономией к стеклу. Стражник удивленно поднял глаза и замер с открытым ртом, побелев от испуга. Я строго погрозил ему пальцем, после чего Коля медленно закатил глаза и рухнул в придорожную канаву.

— А теперь гоните на выезд из города. — довольно приказал я извозчику. — Едем до стоянки междугородних дилижансов.

— Понял, сударь. За полчаса доберемся.

— Ну как? Думаешь успокоится наш стражник?

— Дурак ты, Самойлов, и шутки у тебя дурацкие. За это я тебя и люблю. — заржал Локи.

Я снова превратился в Акакия и довольно откинулся на спинку сидения. Впереди меня ждал новый этап моей жизни, теперь уже довольной и сытой, а еще восемь алтарей. Надеюсь…

— Девять, Самойлов, уже девять.

— Чего?

Я развернул карту и уставился на границу двух королевств, водя пальцем по скоплению точек. Локи был прав. В полку камней прибыло, и как ни странно, новый алтарь принадлежал тому самому Артисту.

Похоже, там затевается что-то очень интересное. И я буду не я, если не поимею там всех.

Нанятая мной карета свернула направо, и Королевский тракт уступил место ухабистой проселочной дороге. Прошло уже три дня с того момента, как я покинул Дарград и первая половина пути не представляла из себя ничего интересного — бесконечные поля, засеянные злаковыми культурами, да изредка попадающиеся деревеньки, навроде Андроновки. Все эти земли принадлежали местной аристократии, и мне только и оставалось, что скучать, да мечтать о том, что когда-то у меня будет хотя бы часть этого. За это время мы пару раз останавливались на постоялом дворе, где я смог приобрести простенький плащ для Антона, на случай, если мне придется перекинутся.

Место, до которого меня обещал довезти извозчик, называлось Кукуевка — небольшая вымершая деревенька, от которой всего-то и осталось, что одинокий придорожный трактир. Судя по слухам, последний как раз вполне себе процветал. Область между двумя королевствами, которую мне предстояло посетить, славилась, якобы, несметными богатствами, что ждут смелых авантюристов. Впрочем, и нечистью разной она тоже славилась, будь здоров, а потому снующие по городам и весям извозчики отказывались ехать дальше того самого постоялого двора.

Тем не менее, вопрос с транспортом можно было решить. Смекалистый хозяин Кукуевской таверны организовал у себя перекладной пункт и вроде как у него даже можно было приобрести лошадку. По крайней мере, такую информацию мне дал мой попутчик, который спешился на том перекрестке. Звали его Михаил, и, по счастливой случайности, трудился он распорядителем ни у кого иного, как у самого графа Полухина. Это тот аристократ, у которого я планировал попробовать выкупить типографию.

По словам Михаила, Вячеслав Полухин был слишком хорош для этого мира, а потому всячески избегал аристократических тусовок, проводя время в гордом уединении в своем родовом замке. Как оказалось, в деле типографском он не шибко разбирался, а связался с ним исключительно потому, что в душе был писателем. Правда никто его опусы не читал, а имевшиеся немногочисленные издательства Дарграда, отказывались эти творения печатать, мотивируя тем, что никто его книги не покупает.