— Ему это не понадобится, малыш. Побереги бинты для живых. Мой сын ушел в безмолвный лес, где он будет вечно свободен.

Бром присел рядом с Баркджоном:

— Я такого в жизни не видел: он сражался и хохотал во все горло. Чтобы свалить его, потребовалось полсотни зверей, и он убил почти всех. Он как будто знал, какая судьба ему уготована.

Баркджон кивнул:

— Истинный воин, не знающий страха, — таков был Феллдо.

Борт повозки утыкали стрелы. Баллау отрывисто скомандовал:

— Метальщики, пли!

Шеренга копьеметалыциков подпрыгнула, дала залп дротиками: и снова залегла.

Баллау тут же скомандовал пращникам:

— Давай не мешкай. Залп камнями — пли!

Пращники привстали, метнули камни и залегли.

На стоящих на стене лучников обрушился первый залп дротиков; послышались стоны и вопли. Лучники привстали, чтобы дать ответный залп, и попали под град свистящих камней, летевших следом за дротиками.

Крестозуб схватил за лапы Мокролапа и Блохолова:

— Возьмите каждый по пятьдесят лучников, спуститесь с задней стены, рассредоточьтесь по берегу справа и слева от крепости и окопайтесь. Мы возьмем их в полукольцо, спереди у них будет крепость, а за спиной только море. Им придется либо сдаться, либо умереть!

Баклер увидел, как по обе стороны от Маршанка появились две шеренги солдат, и отыскал Дубрябину:

— Похоже, нам, это самое… фланги прикрывать придется!

Кастерн, Гоучи, Трефоль и Селандина помогли насыпать из песка два длинных бруствера по обе стороны от повозки. Пращников разделили на два отряда и послали оборонять эти брустверы, а копьеметалыциков сосредоточили в центре, против крепости.

В крепости Бадранг лежал на столе в длинном доме, а Боггс и Гроуч перевязывали ему раны. Прежде чем солдаты тирана подоспели ему на помощь, Феллдо успел его как следует отделать: голова, морда, плечи и спина Бадранга были сплошь покрыты шишками и длинными ранами. Он выгнул от боли спину, на которой Боггс промывал длинную борозду, оставленную дротиком Феллдо.

— Хо-хо, кореш, я-то думал, ты там с целым войском дерешься, а мне тут сказали — там всего-то и было что какая-то белка настырная. Хорошо она над тобой потрудилась, ничего не скажешь!

Заплывшими глазами Бадранг свирепо взглянул на Клогга:

— Убирайся с глаз долой. Ты приносишь мне одни несчастья, Клогг!

Боггс приложил к плечу Бадранга припарку из листьев щавеля:

— Лежи тихо, а то она свалится.

Клогг отбил на пороге веселую чечетку.

— Да уж, лежи тихо, а то башка твоя поганая отвалится, гы-гы-гы!

Бадранг сделал вид, что встает, и потянулся за мечом. Клогг тут же дал стрекача, посмеиваясь и бормоча под нос:

— Ничего, я последним смеяться буду. Ну-ка, где тут камбуз? Пойду, пожалуй, хоть нажрусь да напьюсь до отвала, пока другие заняты — сражаются да славу добывают!

Баллау резко выдохнул. Он вытащил стрелу, вонзившуюся ему в лапу, и переломил пополам.

— Вот гады! Чем я теперь есть и жестикулировать буду?

Укрываясь за повозкой, рядом с ним присел Бром. Он промыл рану, приложил к ней припарку из окопника и перевязал лапу чистым полотняным бинтом.

— Видали? Лучше новой! — Баллау поднял лапу, любуясь аккуратной повязкой. — Слушай, Бром, сдается мне, ты в этом врачевании уже здорово кумекаешь, а?

Не говоря ни слова, мышонок пополз к другому раненому.

К полудню в сражении наступило затишье. За спиной у Дубрябины сверкала на солнце гладь едва колышущегося моря. Барсучиха стряхнула с лап песок и поблагодарила Кейлу, который раздавал бойцам еду.

— Здесь только глоток воды и лепешка. Неизвестно, насколько мы тут застряли.

Трефоль деловито грызла свою лепешку.

— Вот именно, Кейла, — застряли. Мы окружены с трех сторон, а за спиной у нас море на случай, если мы надумаем утопиться.

Бадранг немного оправился и появился на стене — далеко не такой величественный, как прежде, но все такой же злобный и деятельный.

— Крестозуб, вели солдатам прекратить стрельбу, — велел он. — Я желаю предъявить этому сброду на берегу ультиматум.

Солдаты опустили луки и пращи. После трепки, которую Феллдо задал Бадрангу, у горностая болели челюсти, поэтому он поручил говорить Травощипу, у которого был высокий, скрипучий голос.

Сложив лапы рупором, Травощип завопил:

— Переговоры! Не стреляйте, мы желаем вступить с вами в переговоры!

— Ну так вступай, визгля. Чего надо? — загремел в ответ низкий баритон, по которому легко можно было узнать Дубрябину.

— Мой господин, Властитель Бадранг, прижал вас к морю и, если пожелает, может перебить вас всех. Если вы сдадитесь, вам сохранят жизнь!

На этот раз ответил Баллау:

— Скажи-ка, милейший, а что с нами будет, если мы сдадимся?

— Это будет решать Властитель Бадранг!

Над повозкой показалась голова Баллау.

— Вот ведь нахалюга, а? Слушай, ты, колесо немазаное, передай своему Бадрангу, что главнокомандующий армией Воинов Свободы рекомендует ему прогуляться куда подальше, понятно?

За этим ответом последовал залп пущенных из пращей увесистных камней, один из которых попал Травощипу в голову, и тот упал без сознания. Пригнувшись за парапетом, Бадранг растирал онемевшие лапы.

— Разожгите огонь, закидайте повозку горящими стрелами. Мы их выкурим на открытое место!

С таким проводником, как Болдред, Мартину и его отряду не составило труда быстро добраться до места, где начиналась протока. Едва между деревьями заблестела вода, как они услышали приветственный возглас Старворта:

— Привет, братцы, залезайте на борт! Барка «Водяная лилия» была заполнена дюжими выдрами и тащила на буксире плот, также до отказа набитый выдрами. Потеснившись, они освободили место для Мартина и его воинов. Ухмыляясь, Старворт поднял лапу, в которой была зажата ременная праща:

— Мы их в основном для состязаний да рыбалки держим, но такая есть у каждого. А-а, Роза, рад снова тебя видеть! Надеюсь, тебе удается держать своего Воителя в лапках? Ба, Грумм и Паллум — забодай меня комар, смотритесь вы хоть куда, а раздобрели до чего!

Из-за поворота протоки вылетела флотилия землероичьих долбленок и с громким стуком врезалась в берег. Старворт подмигнул Болдред:

— Ну держись, бедокуры наши пожаловали!

Болдред удивленно моргала, разглядывая высыпавшую из долбленок толпу землероек, которые что-то вопили и яростно размахивали рапирами:

— А они что здесь делают?

Старворт размял свои мощные лапы.

— Я подумал — может, нам еще помощь понадобится, ну и велел им сидеть на месте и ни во что не встревать. Ты ж землероек знаешь — вечно они все наперекор делают. — Он помахал своему экипажу: — Слушай мою команду! Отдать носовой, отдать кормовой! Полный вперед! Эй, землеройки, сидите тут и не рыпайтесь, все равно мы вас с собой не возьмем, понятно?

Роза и Паллум улыбнулись военной хитрости Старворта, глядя, как на стрежень выруливает внушительная армада судов, флагманом которой была «Водяная лилия».

Стоя на носу барки, Мартин мысленно умолял ее плыть быстрее. Рядом на поручень присела Болдред:

— Пойди отдохни, Мартин. Тебе не под силу заставить реку течь быстрее.

Угрюмо сжав челюсти, юный воин положил лапу на эфес меча и стал расхаживать взад и вперед по палубе, не замечая красоты солнечного заката на реке.

— Никогда себе не прощу, если мы опоздаем. Я зря отправился в Полуденную долину, мне следовало остаться на берегу и отыскать Брома с Феллдо. Тогда бы все могло быть по-другому.

Болдред сложила крылья и переступила с лапы на лапу:

— Да, тогда вас могли убить, а от вашей смерти было бы немного проку. А теперь ты возвращаешься в Маршанк, ведя за собой целую армию. По дороге к нам присоединится еще немало зверей — я об этом позаботилась. — Болдред расправила крылья, готовясь взлететь. — Дела вынуждают меня ненадолго тебя покинуть. Встретимся под стенами Маршанка. И не горюй о том, что ты мог бы сделать, думай о том, что должно быть сейчас.