Викторина! Таким образом она, должно быть, пытается связаться со мной! Единственно с этой мыслью я быстро схватила послание и разорвала конверт. Однако письмо оказалось совсем от другой женщины.
«Если вам нужна помощь в поисках вашей пропажи, не исключено, что нижеподписавшаяся сумеет ее оказать. Ступайте с Сабмит, поскольку наша встреча должна быть приватной, и она послужит вам проводником».
Этот напыщенный слог сам по себе был странным. Однако подпись удивила меня еще больше: «Мэри Элен Смит».
12
Загадочная «Мэмми Плезант», на которую миссис Дивз навесила ярлык «дьявол», против кого предостерегал меня мистер Кантрелл, но которую уважал мой отец. Уже второй раз она предлагала мне помощь, и теперь я положила на весы собственные воспоминания против вспышки миссис Дивз и двусмысленных слов мистера Кантрелла. Я предпочла поверить воспоминаниям.
— Куда мы пойдем? — спросила я служанку.
— В ее дом — на Вашингтон-стрит, — Сабмит спрятала руки под шалью.
Вот так я сделала свой выбор… возможно, глупый и поспешный. Но мне это казалось тем самым шансом, о котором я молила с тех самых пор, как обнаружила исчезновение Викторины.
Я положила записку на стол, рядом с конвертом, адресованным Алену, и схватила шляпу и плащ.
Хотя на улице не было удушающего тумана, легкая морось заставила меня плотнее закутаться в плащ. Мы вышли из отеля через служебный выход, по задним коридорам. Там нас уже ждал наемный экипаж, и я вскарабкалась в его затхлое нутро, пропахшее лошадиным потом и застарелым табачным дымом. Хотя Сабмит не давала кучеру никаких указаний, экипаж двинулся сразу же, как только мы уселись.
Я забилась на сиденье по возможности дальше от окна. Плохая погода — хорошее укрытие: на улице и на тротуарах почти никого не было. Однако у меня было странное чувство, будто за мной следят. Сабмит, казалось, разделяла мои чувства: она скорчилась в своем углу. Я страстно желала расспросить о цели нашей поездки, о женщине, приславшей мне письмо, но какой-то инстинкт говорил мне, что девушка не ответит.
Поскольку я не знала города, у меня и понятия не было, куда мы едем. Подъемы, сменявшиеся крутыми спусками, были заметно тяжелы для лошадки, тащившей наш экипаж. К моему облегчению, кучер не пользовался хлыстом. Вместо этого он терпеливо позволял тащиться как придется, так что о скорости говорить не приходилось.
Я с трудом обуздывала свое нетерпение. Я была уверена, что скорее дошла бы пешком, если бы только знала дорогу. Поэтому я заставляла себя думать не о потерянном времени, а о том, что могу, наконец, попросить о помощи.
Но как Мэмми Плезант сумеет помочь, я не догадывалась. Я уже начинала думать, что поступила весьма опрометчиво и готова была приказать вернуться в отель, когда мы остановились перед трехэтажным зданием, несколько более претенциозным, чем окружающие его. Я бросила взгляд на табличку под фонарем — «Вашингтон-стрит».
Я потянулась было за носовым платком, куда увязала свои деньги, прикидывая, сколько заплатить кучеру, но Сабмит замотала головой.
— Нас привез ее человек; не надо платить.
Движения на улице почти не было, а тротуар был пуст.
Сабмит легонько коснулась моей руки, указывая на дверь, которая сразу же открылась, как будто за нами наблюдали.
Меня встретил запах табака, тепло и богато обставленная гостиная сразу за прихожей. Но я успела бросить лишь беглый взгляд на всю эту роскошь, перед тем как девушка, открывшая дверь, поманила меня за собой. Сабмит осталась позади.
Привратница была белой, и на ней был изукрашенный оборками и кружевами пеньюар, каким и Викторина не побрезговала бы. Ее светло-каштановые волосы были завиты в длинные локоны, свободно падающие на плечи. Если бы я встретила ее в каком-нибудь другом месте, то приняла бы за балованную дочку респектабельных родителей.
Она ничего не говорила, только жестом пригласила меня следовать за ней вверх по лестнице, а затем — пройти по устланному ковром коридору, двигаясь так быстро, словно мы должны были избегать свидетелей. Дойдя по коридору до последней двери, она дважды постучала и остановилась, чтобы пропустить меня вперед.
Дверь открыла та самая женщина, которую я видела в модной лавке.
— Миссис Смит? — рискнула я спросить.
Она улыбнулась, и улыбка ее была теплой.
— Когда-то я была миссис Смит, миссис Джеймс Смит. Теперь, годы спустя, я стала миссис Плезант. Но поскольку вы знали меня под моим прежним именем, я решила подписаться им. Входите, мисс Пенфолд.
Комната, куда она меня пригласила, имела весьма элегантный вид. Я удивленно оглядывалась, поскольку никак не могла определить природу этого заведения.
Стены покрывали полосатые обои «устричного» и розового цветов. У черного мраморного камина стояли два кресла из резного розового дерева, обитые гвоздично-пурпурным бархатом. Между ними располагался столик с подносом, на котором стоял серебряный прибор. Темно-серые бархатные портьеры полностью закрывали окна, а свет в комнате исходил от почти прикрученного газового рожка и двух ламп.
Хозяйка была женщиной неординарной, насколько я помнила ее. Сразу ощущался какой-то личный магнетизм. Одета она была в платье с пышной юбкой, старомодного покроя, но из роскошного шелка цвета сливы, с изысканным белым кружевным воротником и такими же манжетами. Они очень шли к черному батистовому чепцу в форме сердечка. Агатовые серьги и кулон усугубляли мрачный тон ее одежды, но в общем создавалось впечатление элегантности и, возможно, большего вкуса, чем у модных платьев новейшего фасона.
Она стянула с меня плащ, взяла за руку и подвела поближе к огню. От ее шелестящих юбок исходил аромат роз.
— Вы помните меня.
Это было утверждение, не вопрос.
— Да, вы приходили на «Королеву Индии» побеседовать с моим отцом.
— Капитан Пенфолд сильно рисковал, помогая моему народу. Я осталась перед ним в долгу, который до сих пор не имела случая отдать. Возможно, я сумею расплатиться, услужив сейчас его дочери.
— Ваше письмо… вы говорили, что можете сообщить мне что-то о пропаже…
Я примостилась на самом краешке предложенного мне кресла, пытаясь прочесть хоть какой-то ответ на ее приятном спокойном лице.
Она сдвинула салфетку с приборов на подносе. Затем налила в маленькую рюмку для ликера что-то из флакона, оправленного в серебро.
— Выпейте это, дорогая. Это настойка дикого клевера моего собственного приготовления. Вам нужно укрепить как тело, так и душу. — Голос ее успокаивал, внушал доверие.
Однако, что я вообще знала об этой женщине? Давняя встреча, вспышка миссис Дивз, предостережения мистера Кантрелла… И все же, глядя на нее, я не сомневалась, что она желает мне добра.
Я проглотила питье. Вкус был странный, но не противный. Тепло камина прогнало дрожь, которая, должно быть, била меня с тех пор, как я нашла бесчувственную Амели.
Затем хозяйка налила мне чашку кофе, сняла крышку с тарелки с яичницей-болтуньей и беконом. Я начала есть, сначала потому, что она меня принуждала, а затем потому, что еда была очень вкусной, а я сильно проголодалась. И все это время она почти ничего не говорила, только улыбалась своей снисходительной улыбкой.
Я встречала многих женщин, имевших какие-то претензии на власть и авторитет, но никогда прежде не видела столь уверенной. Создавалось впечатление, что если она пожелает, ничто не сможет противостоять ее воле.
— Вы ищете Викторину Соваж, — сказала она, когда я отказалась от добавки и немного расслабилась. — Это мы сейчас и обсудим.
Моя недоверчивость еще не полностью испарилась в этой спокойной комнате и под влиянием хозяйки. Я прямо спросила:
— Откуда вы знаете, что Викторина исчезла?
Улыбка миссис Плезант не исчезла, напротив, стала еще шире.
— Детка, везде есть глаза и уши. И языки, разносящие все новости. А также… но об этом мы поговорим позже. Сами видите: мне было несложно выяснить, что именно вы хотите узнать. Если мисс Соваж все еще в городе, мне об этом сообщат. Если она уехала, выяснят, на чем и куда. Однако на такие розыски требуется время. Это огромный город, и в нем много мест, где могут скрываться люди, не желающие, чтобы их обнаружили. Под этой крышей бывают гости с высоким положением, члены городского управления. Капитан Лейз из сыскной полиции, например…