Сторм осветил фонарем стены и вскоре нашел узкий лаз. Отверстие было вполне достаточным, чтобы в него могла пройти Сурра или даже человек на четвереньках. Остин подошел к дыре, встал на колени и прислушался.

Он тут же услышал рычание, фырканье и боевой вопль барханной кошки. Ей отвечало какое-то странное жужжание, хрюканье, непонятные кашляющие звуки — противники еще только готовились к схватке. Похоже, этот переход вел в другую пещеру, где хватало места для битвы. Остин сунул в проход голову и плечи, но тут из-под земли раздался жуткий жалобный вой и в мозгу Сторма отозвалась вспышка боевой ярости и торжества Сурры. И тут же он услышал ее победный вой, который мог нагнать страху на постороннего человека.

Он быстро прополз через короткий туннель и оказался в другой пещере. Здесь в нос ему ударила тяжелая мускусная вонь и запах свежей крови.

Луч света выхватил Сурру — передними лапами она драла сочащуюся кровью груду меха. Заметив Остина, она на мгновение замерла, блестя яркими желтыми глазами, а потом оставила свою добычу, села в сторонке и принялась вылизываться. Прежде всего она занялась длинной свежей царапиной на груди. Не то, чтобы она сильно ее беспокоила, просто кошке хотелось привести себя в порядок.

Землянин повел вокруг фонариком и обнаружил в стенах еще несколько отверстий. Несмотря на тяжелый запах крови, пропитавший воздух пещеры, он различал и другие запахи идущие из этих отверстий. Места тут было достаточно — он так и не понял, сам ли зверь выкопал всю эту пещеру, или приспособил под жилье естественный провал. Но Сторм здесь мог подняться во весь рост, не упираясь головой в потолок, а размерами пещера была, по его прикидке, десять на двадцать ярдов.

Сурра последний раз лизнула свою царапину, подошла, обнюхала труп врага, сморщилась, фыркнула и еще раз напоследок шлепнула его передней лапой. Сторм осветил фонариком ее добычу. Мертвое животное было массивнее Сурры, несколько крупнее ее, с неуклюжим тяжелым телом, передвигавшимся на четырех коротких когтистых лапах. На передних лапах когти мощные и длинные — довольно грозное оружие. Но особенно поразила землянина голова твари — настолько она отличалась от всего известного ему. Череп был почти круглый, и сначала Остин не мог разглядеть ни ушей ни глаз. Наконец, внимательно приглядевшись, он обнаружил глубоко посаженные и почти скрытые густым мехом глазные яблоки. Морда животного выдавалась тупым углом, а широкая безгубая пасть была уснащена рядом ровных, конических, как у ящерицы, зубов.

— Готов, дьимбат, — раздался голос Логана и тут же он сам вывалился из тоннеля в пещеру. — Умница, девочка, славно ты его разделала.

Кошка искоса взглянула на Логана и лениво прикрыла глаза. Громкое мурлыканье дало всем понять, что она приняла и оценила похвалу.

— Повезло нам, — продолжал Логан. — Это самое надежное укрытие, на какое можно рассчитывать в горах!

«Прежде всего надо его хорошенько обследовать», — подумал Остин.

Полазив по переходам, они обнаружили несколько кладовок и еще одну пещеру. Подземное жилище было устроено так хитро, что даже когда они раскопали переднюю стенку и завели внутрь лошадей, там все еще сохранялась прохлада.

Конечно, стало немного теплее, но зато лошади были укрыты от солнца, а люди вполне могли расположиться в тоннелях и кладовках. В общем, по мнению Остина, здесь было ненамного хуже, чем в полевом лагере. Туземцы тем временем разобрали запасы бывшего хозяина и с удовольствием подкреплялись зерном и сухими корешками.

Сторм разжевал предложенный ему желто-зеленый стручок, и рот его вдруг наполнился влажной прохладной мякотью.

Солнечные лучи заглянули в переднюю пещеру через пролом в стене, но в них почти не чувствовалось безжалостного дневного жара. И люди и животные спокойно продремали весь день.

Остин сам не понимал, что его разбудило. Но пробуждение было резким и тревожным, словно во времена его боевой службы.

Он приподнялся, стараясь не потревожить спящего рядом Логана, и прислушался. В передней пещере беспокойно топтались лошади. Он позвал Сурру, но она не ответила. То ли она раньше его почувствовала опасность и пошла на разведку, то ли пока не хотела вступать с ним в контакт. Тогда он позвал парившего в небе Баку, и тут же в его мозгу возник образ приближающихся к пещере всадников.

Сторм прикрыл рукой рот Логана и осторожно растолкал его. В ответ на его удивленный взгляд, он сделал знак, призывающий к молчанию, и кивнул на переднюю пещеру.

Друг за другом они пролезли через проход, пробрались меж встревоженных лошадей к выходу и обнаружили там Горгола, который затягивал уздой морду своей кобылы, опасаясь что она заржет, приветствуя сородичей. Остин понял, что он уже знает о неожиданных визитерах.

— Враги? — спросил он, и Горгол утвердительно кивнул.

Отражать нападение, находясь в убежище, было бы слишком неудобно. Восстановление передней стенки потребовало бы много времени, а именно его у них и не было. Сторм снова попытался вызвать Сурру. И снова безрезультатно.

— Кто идет? — спросил он Горгола.

— Дикие.

— Но разве вы не заключили перемирие? — вмешался в разговор Логан.

— Они могут не знать об этом. Им нужны наши лошади.

У Шозонна и других равнинных племен всегда была возможность получить лошадей. Они нанимались в поместья объездчиками или охотниками на йорис и брали плату лошадьми. Так у кланов постепенно складывались собственные табуны.

Но дикие горные племена не отваживались на такой тесный контакт с колонистами. Они, как некогда индейцы Великих Западных равнин, изобрели свой способ добычи лошадей. Короче говоря, они стали конокрадами, и притом довольно искусными.

Похоже, именно такой отряд наткнулся случайно на их следы и решил не упускать легкой добычи. Они уже поняли по следам, что в пещере скрываются четыре человека и девять лошадей — добыча настолько соблазнительная, что ради нее можно рискнуть и нарушить перемирие. И кроме того легкая добыча; нужно только набраться терпения и подождать, когда гонимые жаждой люди и животные сами выйдут из укрытия.

Правда, оставалась еще надежда на Сурру. И Остин и Горгол не раз видели ее в деле и понимали, чего она стоит. Горгол спросил о чем-то Кавока, а потом передал Остину:

— Пушистая ушла давно, когда солнце было еще высоко. Сейчас она может быть далеко. Не слышит тебя.

Сторм прислонился к стене норы, прикрыл глаза и снова позвал Сурру, вкладывая в этот зов всю свою силу и энергию. Если Сурра и сейчас не ответит… Ответ пришел мгновенно, словно включили ком. Мир в его глазах заколебался, меняя очертания: верный признак того, что он достиг контакта и видит сейчас как бы глазами кошки. Сторм подробно обрисовал положение, объяснил, что нужно сделать и Сурра с готовностью согласилась. К сожалению, она на могла передать, как далеко она находится и сколько времени ей понадобится, чтобы вернуться к пещере. Ее мышление слишком отличалось от человеческого и людские мерки ничего ей не говорили. Но как только она будет готова действовать, она свяжется с ним.

— Ну что, придет Сурра? — шепотом спросил Логан.

Сторм кивнул. Его еще слегка знобило от нервного напряжения — такова была цена контакта. Вдруг Горгол поднял голову и потянул носом воздух.

— Они нас окружили — просигналил он.

Голова норби поворачивалась медленно и чутко, словно локатор.

— Один, другой, третий… — он начал медленно загибать пальцы. — Девятый, десятый… — Он еще покрутил головой и кивнул. — Все.

Силы были чересчур неравны, тем более что они были стиснуты в узком проходе. Кавок здесь не мог даже натянуть тетиву лука, а значит, сразу выходил из игры. Правда, и у колонистов, и у Горгола были парализаторы, но чтобы их использовать надо видеть цель, а враги отнюдь не стремились подставлять себя под выстрелы.

И тут Сурра передала, что она готова действовать!

Остин предупредил остальных. Они быстро и бесшумно затолкали лошадей в глубь пещеры и стреножили. Кавок отложил свой бесполезный сейчас лук и приготовил нож. «Вперед», — мысленно приказал Сторм, и Сурра начала свой концерт.