И вот Второй легион занял позицию. Солдаты попадали на землю, и большинство из них тут же умудрились уснуть. Бодрствовали повара, варившие на кострах свежий келут — черный урдхский кофе, так всем полюбившийся. Не до отдыха было и лекарям, оказывавшим помощь наиболее изможденным солдатам. Ну и еще не спали мальчишки-дракониры — дел у них было выше головы.

Рядом со спящим Вторым марнерийским стоял Первый кадейнский легион. Одетые в яркие зеленые рубахи и серые брюки солдаты пили крепкий келут, негромко обсуждая перспективы грядущей битвы.

А вокруг северян, справа и слева, располагались отряды императорской армии — тысячи тысяч людей в белом с цветными поясами, обозначавшими их полки и бригады. За этой громадной армией высились кирпичные, с башнями и бойницами, стены Селпелангума. Впереди лежало ровное поле, на несколько сотен ярдов очищенное от всякой растительности.

Здесь северянам предстояло принять бой. За тем-то они и пришли в эту невозможную даль. Однако не о предстоящем сражении думали люди и драконы Стодевятого драконьего. Их прежде всего беспокоили до крови стертые и ноющие ноги.

Что касается дракониров, то им было не до отдыха. Драконов следовало напоить и накормить. Да и вообще они нуждались в самом тщательном уходе. Релкин прикатил драконам бочонок с водой, и пока они пили, он осмотрел лапы Пурпурно-Зеленого.

На них были и волдыри, и потертости, но крови юноша не заметил. Громадные сандалии сделали свое дело. Довольный собой Релкин быстро омыл огромные ступни рептилии целебным шербетом, смазал медицинским медом и втер питательный крем. А Пурпурно-Зеленый тем временем блаженно тянул воду, глотая по полгаллона за раз.

Затем, полузакрыв глаза, он глубоко и удовлетворенно вздохнул.

— Оцени, мой дикий друг, радости жизни в легионе, — сказал ему Хвостолом, от которого не укрылось близкое к эйфории состояние Пурпурно-Зеленого.

— Мы шагали целую ночь, — встрепенулся дикий дракон, — и прошли расстояние в десять ударов крылья ми. Ужасно так жить.

— Но мальчик совсем не плох. Он знает, как ухаживать за драконьими ногами.

По правде говоря, Пурпурно-Зеленый даже и забыл, что у него есть ноги. Еще несколько минут тому назад они горели, как в огне, а теперь он их даже не чувствовал. Дракон поднял голову, но мальчишка успел убежать, волоча пустой бочонок к фургону с водой. Странное это было ощущение, когда кто-то приносит тебе воду, ухаживает за твоими ногами. Инстинктивно Пурпурно-Зеленый чувствовал какое-то беспокойство. Здорово будет как следует подраться. Клянусь всеми древними богами Драконьего дома, здорово будет сразиться с врагом.

Вокруг растянулись остальные драконы Стодевятого. И Влок, и Чектор, и их более молодые сородичи.

— Мы сейчас будем сражаться? — поинтересовался Пурпурно-Зеленый.

— Мы будем сражаться, — ответил хмуро Чектор. Старина Чек порядком натрудил лапы, но жаловаться па это не имело никакого смысла.

— Отлично, — отозвался Влок, как всегда рвущийся в драку. — Где же враг?

— Где-то там, — ответил Хвостолом, указывая на пустое поле и растущие вдали пальмы.

— И тролли будут'?

— Нет. По крайней мере, так говорит драконир Хэтлин.

Драконы задумались. В отсутствие троллей сражаться им придется только с людьми да с бесами. Обычный человек не имел против дракона ни малейшего шанса разве что он был специально обучен и вооружен длинным крепким копьем. Бесов же погонят на драконов сразу целыми толпами в надежде, что им удастся опрокинуть противника. Что касается драконов, то они отлично знали, что и как им следует делать в каждом из этих случаев.

Тем временем Релкин, вернув бочку к фургону с водой, отправился к костру поваров и выпросил для себя кружку горячего келута.

Стоящие тут солдаты жаловались друг другу на свои натруженные ноги, и уставший от подобных разговоров Релкин отошел со своей кружкой к костру кузнеца. Коренастый Кордвэйн, кузнец Восьмого полка, уже установил свою походную наковальню и правил погнутые наконечники копий. Релкин стоял, потягивая келут, и восхищался мастерством кузнеца.

И вдруг что-то обожгло его плечи. Юноша круто повернулся. Рука его сама собой легла на рукоять кинжала. Рядом с ним остановилась элегантная белая карета. На облучке, поигрывая кнутом, сидел юноша с вьющимися золотистыми волосами. Пара белых пони нетерпеливо била копытами.

Потирая плечо, Релкин смерил юношу взглядом. Никто не мог безнаказанно ударить драконира первого класса Релкина. Золотоволосому кучеру предстояло скоро это узнать.

Занавеска на окошке кареты отодвинулась, и оттуда выглянула молодая женщина самой аристократической внешности. На ней были черная бархатная шляпка, напоминающая небольшую коробку, переливающаяся вуаль и пурпурное платье.

— Эй ты! — сказала она на верио с сильным урдхским акцентом. — Мальчишка с кружкой! Где штаб императорской армии?

Релкин сердито глядел на нее. Ему вовсе не хотелось отвечать хозяйке этого невоспитанного золотоволосого кучера.

— Это военный секрет, мадам, и я не могу выдавать его каждому встречному.

Надеюсь, вы это понимаете?

— Что такое? — Женщина явно ничего не могла понять. — Ты не хочешь мне сказать? Да кто ты такой?

— Релкин из Куоша, драконир первого класса, Стодевятый марнерийский, к вашим услугам.

— Ну так вот, драконир. — Она улыбнулась, и получилось это у нее довольно зловеще. — Я принцесса Зигтила, и у меня есть срочное сообщение для самого Императора. Пожалуйста, помоги мне, и я замолвлю за тебя словечко перед военно-полевым судом. Потому что за проявленное тобой неуважение тебя наверняка будут судить, и, скорее всего, не сносить тебе головы.

Релкин только пожал плечами. Может быть, она и в самом деле принцесса, может быть, она и в самом деле сумеет навлечь на него неприятности, но, честно говоря, юноша сильно в этом сомневался. Он ничего такого не сделал, и генерал Пэксон не станет за просто так наказывать одного из своих людей. И все же… зачем зря нажинать врагов. Сильные мира сего иногда бывают очень и очень мстительны.

— Мои извинения, Ваше Высочество. Мы только что прибыли, естественно, я не ожидал увидеть вас здесь. Нам надо повернуть назад и обогнуть позицию нашего легиона. Как я слышал, штаб Императора расположен вон там. — И он указал за флаги двух Аргонатских легионов.

Принцесса нахмурилась:

— Если штаб там, то почему бы мне не поехать прямо? — спросила она, указывая на ряды спящих прямо на земле солдат.

Релкин прикусил язык. Если разговор с этой принцессой затянется, ему точно не избежать беды.

— Одна из причин. Ваше Высочество, почему вам не следует ехать прямо, заключается в том, что тогда вашим пони придется проехать мимо двух отрядов драконов.

Принцесса немного побледнела и резко приказала своему кучеру поворачивать.

— Эймлор, — заявила она, — вези меня назад. Нам покажет дорогу кто-нибудь другой, не такой глупый, как этот нахальный юноша.

Эймлор скривился и начал поворачивать карету в тесном и неудобном месте. И так как кучером его посадили явно не за умение обращаться с упряжкой, он вскоре безнадежно запутался. Пони нервничали, свистел кнут. Эймлор, красный как рак, орал и дергал вожжи, но все без толку.

Релкин оглянулся и едва удержался от стона. К ним приближалась знакомая фигура огромного дракона.

— Эймлор! — крикнул он. — Сильнее тяни вожжи. И брось ты свой кнут!

Схватившись за упряжь, Релкин попытался силой повернуть пони.

Ничего не понимающий Эймлор с проклятиями ударил гоношу кнутом.

Высунувшись из окна кареты, принцесса что-то кричала по-урдхски.

А Пурпурно-Зеленый, направляющийся к фургону с водой, подходил все ближе и ближе. Почуяв его запах, пони словно взбесились. Они рвались из упряжи, брыкались, вдребезги разбили узорную переднюю панель белой кареты. Экипаж дернулся назад, и принцесса завизжала, свалившись со своих подушек на пол.

Эймлор раз за разом лупил пони кнутом, отчего те приходили в еще большее неистовство. Развернувшись, они понесли карету мимо Релкина, прочь от страшного дракона. Эймлор ничего не мог с ними сделать. Бросив кружку с недопитым келутом, драконир на ходу вскочил на облучок. Вцепившийся в вожжи Эймлор что-то яростно заорал по-урдхски, но Релкин без разговоров двинул ему ногой в живот. С диким воплем золотоволосый кучер кубарем полетел на землю.