А в прорыве рядом с первой штурмовой башней встала вторая, и поток вражеских воинов, врывающихся в город, стал в два раза шире.

Пэксон растерялся. Он потерял связь с частями на другом конце Урдха. Но он и так видел, что попытка выбить врага за стену провалилась. А потом пришло страшное сообщение о том, что толпа подожгла зернохранилища.

Взбешенные тем, что им ничего не дают, смутьяны начали бросать в окна складов горящие факелы. Пыль внутри вспыхнула, несколько зернохранилищ взорвалось.

Пламя пожирало все остававшееся зерно.

Измученный кадейнец принес известие, что кавалерии лишь с огромным трудом удается сдерживать сипхистов, атакующих с тыла Восточные ворота. Врагов слишком умного, и у них есть глиняные великаны, с которыми люди вообще ничего не могут поделать. Остановить их могли только драконы, а драконы уже устали.

Прискакавший связной сообщил, что враг прорвался в район Норит, угрожая расколоть защиту северян.

Пэксон схватился за голову. Все пропало. Им не сдержать сипхистов. Еще немного, и аргонатцы уже не смогут покинуть крепостных стен. И тогда действительно конец. — Отступаем, — приказал генерал. — Немедленно отступаем в Императорский Город. Это наш последний шанс.

Приказ об отступлении пришел в Стодевятый драконий во время краткой передышки. Драконы загнали глиняных людей обратно в башню, и один отважный инженер погиб, поджигая мост. Мирмидоны замерли в нерешительности. Они явно не торопились ступать в пламя.

И тут пришел приказ. Что значит «отступить»? Куда? Отойти и оставить врагу городские стены? Но трубы звали, и дисциплина взяла верх. Уничтожая за собой ступени, воины быстро спустились со стены. А внизу отступление уже шло полным ходом. По Фетенской улице, мимо коптящих зернохранилищ, сквозь дым и пепел Стодевятый драконий влился в общий поток.

Протолкавшись сквозь ряды Восьмого полка, Релкин добрался до повозок полкового обоза. Здесь он нашел и тот фургон, в котором оставил Миренсву.

Теперь в нем было полным-полно раненых. Сама же девушка сидела на облучке с поводьями в руках. Увидев юношу, она даже присвистнула.

— Ты? Клянусь дыханием богини, мне следовало бы этого ожидать. Я могла за тебя не волноваться. Кто-кто, а ты выживешь.

— Ну, в моей помощи ты, похоже, не нуждаешься.

— Разумеется, не нуждаюсь. — Девушка натянула поводья. — Имей в виду, я не правила фургоном с тех пор, как жила с отцом в нашей летней усадьбе.

Релкин мог только восхищенно качать головой. Эта девушка явно знала, что делает.

— Но что случилось? — спросила она.

— Не знаю. Говорят, что враг прорвался возле Восточных ворот. А мы как раз загнали их обратно в башню. Какой-то сумасшедший дом, да и только.

— А теперь мы все едем в Императорский Город и вскоре помрем там с голоду.

— Я же говорил тебе, скоро нам на помощь приплывут корабли из Кунфшона.

— Я поверю, только когда увижу их собственными глазами.

— Они скоро будут здесь. И они привезут не только еду, но и целый новый легион. Тогда мы сможем держаться здесь хоть до конца света.

— Тебе виднее, — пожала плечами Миренсва. — Ты говорил, что в повозке я буду в безопасности.

— Я не думал, что нам придется оставить стены.

— Что ж, будем надеяться, что с кораблями ты не ошибся.

Релкин попытался ее поцеловать, но девушка отвернулась. Тогда, соскочив с повозки, Релкин отправился проведать своих драконов.

Мрачные и недовольные драконы маршировали вслед За легионерами. Они всегда не любили ходить в доспе-хах — потертостей и ран было не миновать. Но сейчас выбора не оставалось. Времени снимать броню просто не было.

Впереди отступающего легиона ехала Кадейнская кавалерия, очищая дорогу от горожан. По флангам двигались Кенорские лучники. Сзади арьергардом отступал отряд легионеров Восьмого полка. Он не давал сипхистам наступать аргонатцам на пятки.

Шагая рядом со своими подопечными, Релкин чувствовал себя отстраненным от всего творящегося вокруг. Город пал. Склады сгорели. Возможно ли, что здесь, в Урдхе, северяне потерпят поражение? Релкин повидал уже много битв, больших и малых, но никогда он еще не сталкивался с подобным разгромом. Может, Миренсва и права. Может, действительно они обессилеют от голода до такой степени, что враг сможет взять их голыми руками.

Он пожал плечами. Смерть была привычной спутницей легионера, а что касается его самого, так Релкин бывал в переделках и покруче. Заставив себя вернуться к реальности, он поближе подошел к своим драконам и на ходу принялся внимательно осматривать их снаряжение.

Шлем Пурпурно-Зеленого снова был помят. Хвостовой меч Базила покрывали глубокие зазубрины. Да, работы для кузнецов у него всегда хватает.

Они миновали Фетенскую улицу и вступили в район храмов. На вершине громадной пирамиды Эуроса огромная толпа молилась «рациональному» богу о спасении. Они даже не посмотрели на марширующие внизу легионы. Релкин практически ничего не знал об Эуросе. Он слышал, что того называют «морским быком» и что у него, дескать, самый большой пенис во всей вселенной, но кроме этого… А уж об облике «рационального» божества юноша имел самые смутные представления. Однако он тоже помолился. Если в мире существует один бог или богиня, то почему бы не быть и паре дюжин? А раз так, то что плохого, если он помолится им всем? Заодно Релкин вспомнил и старых богов, и в особенности бога войны Эсгата. Если он еще помнит Стодевятый драконий, пусть поможет белым судам побыстрее подняться по реке. Это очень простая просьба, не так ли?

Они пересекли Зоду, полную сердито гудящих толп. Короткая стычка у ворот Императорского Города — евнухи не хотели пускать северян внутрь, — и аргонатцы уже занимают места на стенах.

Еще одна, куда более серьезная схватка произошла в крепости Зедул, прикрывающей южную часть Императорского Города. Здесь на помощь евнухам пришли солдаты императорской стражи. Они не желали видеть здесь северян. Легионеры попытались с ними договориться, когда же это не получилось, взялись за оружие.

Кое-кого из стражи убили, и крепость перешла в руки аргонатцев. После этого северяне, позабыв о дисциплине, скинули сопротивляющихся евнухов с крепостных стен.

Тем временем генерал Пэксон никак не мог прийти в себя. Все складывалось как нельзя хуже. Но зато теперь он чувствовал поддержку своих офицеров, и даже генерал Пикил, для разнообразия, без разговоров делал то, что ему приказывали.

Кадейнцы заняли Северную башню и Водяную башню с северным участком стены.

Марнерийцы обосновались на южной части стены и в крепости Зедул с ее семью высокими башнями. Капитан Кесептон работал связным, и с его помощью вскоре из всеобщего хаоса начал вырисовываться кое-какой порядок. Но ох как не просто было разместить два легиона солдат в городе, и так полном евнухов, рабов и стражи.

Пока суть да дело, инженеры осматривали стены. В целом их состояние оставляло желать лучшего. Много сотен лет не перестраивавшиеся, они успели прийти в полную негодность. С другой стороны, стены крепости Зедул были как новые.

Застучали молотки команд, собирающих новые катапульты. Как грибы, росли походные шатры. Квартирьеры освобождали места для легионеров.

Пэксон категорически отказался выгнать всех евнухов за ворота. Вместо этого он приказал посадить их вместе с рабами в огороженный «городок рабов», раскинувшийся возле северной стены. Как бы тяжко ни пришлось изнеженным евнухам среди голодных рабов, их участь все же была лучше той, что постигла все остальное население блистательного Урдха.

Одетые в черное солдаты деловито прочесывали захваченный ими город. Они сгоняли людей в кучи, а у ворот несчастных уже поджидали бесы со щелкающими кнутами в руках. Связав пленных за шеи, они давали каждому по миске каши и отправляли их колоннами в далекий Дзу.

К полудню враг подтащил свои катапульты и штурмовые башни к стенам Императорского Города. Казалось, все потеряно. Черный дым плыл над горящими зданиями, над застывшими в молчании легионерами. Северяне прощались с жизнью, посылая последние мысленные приветы родным, любимым и близким. Все готовились к смерти.