Это были знаменитые встречи. Вся окрестная знать собиралась посмотреть на поединки, а некоторые из молодых ее представителей — даже поучаствовать, не ради золота, естественно, а ради самой забавы. Поистине, такого шоу, как «встречи Доувера», в те времена не было. Да, в мрачные клерикальные годы они не проводились, но с приходом Веселого Монарха этот обычай возродился заодно со многими, куда менее невинными, развлечениями двора.
Однако эти встречи не всегда проходили гладко. Временами бойцы выходили из себя и беспощаднейшим образом набрасывались друг на друга. В 40-е годы на холме Доувера произошел бой, начавшийся как спортивный поединок, между двумя джентльменами: мистером Эбенезером Престейджем из Кампдена, известным спортсменом, и мистером Спайрсом из Миклтона, также знаменитым своим умелым обращением с палкой. Они бились между собой целый час или больше, пока оба не вымотались донельзя. Счет продолжал оставаться «сухим», поскольку требуемого дюйма крови так и не было. Друзья развели соперников с арены боя. У мистера Престейджа были отбиты ребра и плечи, но бедный мистер Спайрс был избит еще сильнее, стал инвалидом, неспособным к какому бы то ни было труду, и вскоре отдал богу душу.
«Встречи Доувера» все же отошли ныне в область истории, но виной тому вовсе не происшествие с бедным мистером Спайрсом — их уничтожила железная дорога, по которой в район стекались самые грубые и отвратительные мошенники с округи на много миль. На неделю Троицы таких людей собралось вокруг холма до тридцати и более тысяч. Конечно, дворянство держалось от них поодаль. Но сцены пьянства, беспорядков и дебоша возмутили весь район, и указом парламента площадка была закрыта. Так навсегда завершилась история «встреч Доувера».
Кажется, важным центром фехтования на палках был Пертон, деревушка в Уилтшире. В своем «Ежедневнике», появившемся на свет, когда эти виды спорта еще существовали в живом виде, Уильям Хоун дает (в виде двух или трех писем, написанных редактору, но подписанных, увы, лишь инициалами) некоторое представление о подобном фехтовании. Именно со страниц Хоуна мы приводим описание событий, происходивших в 20-е годы.
Ярмарка проходила дважды в год, 1 мая и 3 сентября, на маленькой красивой лужайке под названием Загородка. Там каждый вечер собирались молодые люди, чтобы поразвлечься теми немногими видами спорта, которые были приняты в деревне. Самым популярным из них были бои на палках. Некоторые из любителей так поднаторели в этом деле, что их менее искусные друзья смотрели на них с большим почтением. Самый опытный из них имел статус «третейского судьи», к которому обращались по всем спорным вопросам и чье решение было всегда окончательным.
Ярмарка длилась по три дня, на второй из которых «несколько самых выдающихся бойцов выходили на сцену для того, чтобы состязаться за призы, которые разложены здесь же в следующем порядке:
1-й: новая рубаха;
2-й: новая шляпа с голубой кокардой;
3-й: более низкая шляпа с белой кокардой;
4-й: еще более низкая шляпа без кокарды.
На лужайке сооружена сцена, и в пять часов начинается состязание. Некий самый прославленный боец, которого они называют «арбитром», возвышается над всеми, и он будет вручать призы. Кандидатов выбирают обычно из самых лучших фехтовальщиков на палках, и по данному случаю они прикладывают все свое старание и срывают аплодисменты окружающих зрителей. Я должен отметить, что в этот значимый для них день жители Пертона не бьются друг с другом, нет! Они для этого слишком хорошо знакомы с рыцарскими обычаями. Пертон выставляет четырех кандидатов, а соседняя маленькая деревушка, Стреттон, еще четырех. Эти кандидаты представляют свои деревни, и проигравшая деревня оплачивает все расходы; к чести сынов Пертона надо отметить, что в течение семи лет подряд представители этой деревни возвращались домой с победой. Состязания длятся обычно часа два, а после этого проводится чествование победителей. Для этого наготове стоят четыре кресла, к которым привязаны сучья деревьев; победителей сажают на эти самодельные паланкины и с ликованием проносят по деревне».
Известным пертонским чемпионом был «мясник» Блэкфорд, один из самых выдающихся бойцов на палках своего времени. Он не ограничивался одной лишь пертонской ярмаркой, а ездил на призовые бои в Лондон, Бат, Бристоль и Глочестер. Как-то раз он разбил одну за другой четырнадцать голов, но в пятнадцатом бою встретил себе равного в лице некоего Исаака Бушеля, кузнеца, который перекусывал гвозди пополам, съедал баранью лопатку целиком, да еще просил добавки, и готов был драться за деньги хоть с другом, хоть с врагом. Говорят, что Бушель мог убить дюжину человек.
В 1826 году пертонская ярмарка прекратила свое существование, потому что пропали окрестные фермеры со своими товарами, которые и делали такое событие возможным.
В старые добрые времена в каждой деревне на западе страны был свой ежегодный праздник, любимым зрелищем которого становились бои на палках. Событие, о котором мы собираемся рассказать, было не столь значимым, как «встречи Доувера» или даже пертонская ярмарка; однако по части великодушия и либерализма уроженцы Стултона, что в Ворчестершире, многим готовы были дать фору. Они не разыгрывали приз в своем кругу, а допускали к состязаниям за него чужаков как из ближних, так и из дальних краев. О каком же призе идет речь? Бравые ребята из Стултона бились на палках не жалея сил; порой они страшно избивали друг друга, и ради чего? Как древнегреческие спортсмены, боровшиеся и боксировавшие на народных празднествах за лавровый венок, а то и за еще менее долговечный — из свежей петрушки, так и наши друзья из Стултона сражались не за кошелек, набитый золотыми гинеями, как на холме Доувера, а за столь малоценный предмет, как новая шляпа с желтой лентой. Они бились за славу, а не за богатство, и немало доблестных палочных бойцов сходились на тот перекресток попытать счастья получить знаменитую стултонскую шляпу.
Очень трудно получить какую-либо надежную информацию о том, как проходили подобные игры. Очевидно, никаких записей на них не велось, и полагаться приходится исключительно на легенды и байки деревенских стариков, которых уже почти не осталось. Задача наша была бы совершенно невыполнимой, если бы не бесценная помощь преподобного Гамильтона Кингсфорда, викария Стултона, который за тридцать три года собрал огромное количество интересных подробностей из уст пожилых прихожан.
Праздник проводился на Вознесение (чтобы не пересекаться со «встречами Доувера») на площади возле перекрестка в Стултоне, где в ту пору находился удобный кабачок. У стултонцев имелся признанный авторитет, чьи функции были схожи с функциями «третейского судьи» Пертона. Его называли «праздничным задирой». Это был ни в коем случае не тиран всей деревни; напротив, это был большой, дородный, шумный детина, которому по всеобщему согласию вручались бразды правления праздником. Среди этих «задир» особую известность имел некий Перри, созывавший публику к началу представления своим громким, издалека слышным голосом. Вот что он выкликал:
— Внимание! Внимание! Внимание! Слушайте все — на стултонском празднике разыгрывается добрая плетеная шляпа! По три человека с каждой стороны, до двух побед! И только честная игра до дюйма крови! Нет боя — нет шляпы!
Правила боя, следование которым считалось «честным», были в каждой местности свои — так, запрещались удары ногами, удары палкой по лицу (вместо головы), удары ниже пояса, высвобождение левой руки или победа по тайной договоренности.
Подготовка к турниру в Стултоне носила более примитивный характер, чем в Пертоне. Никаких сцен не строили, просто образовывали ринг на площадке перед кабаком, где проходили борцовские и палочные бои. На этом этапе снова прибегали к услугам «задиры» для того, чтобы «выбить ринг». На провозглашенный «задирой» призыв собиралась огромная толпа, и Перри брал свой кожаный ремень и принимался расчищать пространство для бойцов, размахивая пряжкой направо и налево, отчего все спешили разбежаться, и вскоре образовывался достаточно большой круг посреди толпы. После того как «ринг выбит», один из желающих сразиться бросает в него свою шляпу; второй боец принимает вызов, делая то же самое, и оба вступают в круг. Раздевшись до рубашек, они принимаются за дело и отчаянно рубятся «чуть ли не до смерти», рубашки их обвисают клочьями лохмотьев, о коже под ними и говорить нечего — но все это не считается, пока не нанесено достаточно сильное рассечение, чтобы вызвать вышеупомянутый «дюйм крови». Когда бой заканчивается, начинается следующий. Если и в следующем бою побеждает представитель той же стороны, что и в предыдущем, судьба турнира решена. Если же счет после второго боя становится равным, то требуется провести третий, чтобы решить, кому же достанется шляпа.
