Пока на них забирались, кони стояли так спокойно, словно обычно только и делали что катали детей в парках.

— Держитесь!

А вот теперь — их бешенство, наконец, получило выход.

Один из рискнувших пытался говорить что-то лошади, второй просто орал, что это черти. Мнение толпы разделилось: часть людей сочувствовала наездникам, часть веселилась. Я, в свою очередь, с удвоенным вниманием следил, чтобы никто не расшибся. Впрочем, и на Ору изредка поглядывал — ни один из предыдущих конкурсов не вызвал у неё такой живой реакции.

Инферналка смотрела на зрелище с явно профессиональным интересом. Неужели занималась лошадьми? А чего скрывала? Такая хорошая основа для налаживания отношений.

Через полминуты после начала участник, оседлавший вороного, полетел на землю. Второму дали жетончик победителя, и он, покрасовавшись немного для толпы, удалился. Следующая пара была уже не так оптимистично настроена, но всё равно твёрдо вышла на арену.

— Что за идиоты! — вдруг возмутилась Ора, когда началось состязание второй пары. — Откуда они взялись?!

— А что не так?

— Лошадей нужно доверять тем, кто хотя бы знает, как с ними обращаться.

— Ну, так покажи им, как, — я пожал плечами.

— Думаешь, не покажу? — Ора с вызовом посмотрела на меня.

— Ты не рассуждай, просто покажи.

— И покажу. Ещё и медаль победителя принесу.

— Ещё и медаль? Думаешь, сможешь победить?

— Да запросто!

Вторая пара продержалась меньше — наездник гнедого коня вылетел из седла уже через двадцать секунд.

— Ага, второй победитель! — гвардеец вручил жетон оставшемуся. — Двадцать секунд — и вы с призом! Кто следующий?

Но у входа на арену остался только один человек, озирающийся по сторонам в поисках кого-нибудь в пару.

— Что же вы человека бросаете, уважаемые? Выйдите кто-нибудь, сразитесь с ним!

— Эй!

Ора быстро спускалась вниз, махая рукой ведущему.

— А, сударыня! Отлично, есть пара. Предоставим девушке выбор коня?

— Этот, — инферналка подошла к вороному и погладила его по морде. Фыркнув, тот переступил с ноги на ногу.

— Хорошо. Садитесь, и начнём.

Мужчина тем временем приблизился к своему коню, стоявшему рядом с первым.

— Хороший, — оценил он. Затем обратился к Оре: — Опыт есть?

— Побольше, чем у тебя, будет, — отозвалась та уже из седла.

— Ну-ну, — усмехнулся мужчина. — Девочка, я с конями уже десяток лет работаю.

— Надеюсь, хоть чему-нибудь за это время научился.

Ничего не ответив, тот тоже запрыгнул в седло.

— Готовы? Держитесь!..

Наклонившись вперёд и оперев подбородок на кулаки, я напряжённо следил за ходом событий. В принципе, бояться было нечего, моей реакции вполне хватало, чтобы никто из участников не воткнулся головой в землю и вообще не получил никаких травм. Меня больше волновало, действительно ли Ора сможет победить — и что делать, если не сможет.

Кони носились по всей арене, поднимая тучи песка. Мужчина держался спокойно, уверенно, Ора же пыталась что-то нашептать вороному на ухо.

Двадцать секунд.

Тридцать. Оба держались.

Сорок секунд.

Кони приходили во всё большее неистовство и начали закидывать такие трюки, что, казалось, на них можно держаться только намертво приклеившись.

Пятьдесят.

Минута!

Скакуны, по-видимому, собирались переходить к проламыванию ограждений — лишь бы сбросить со спин ненавистный груз.

Минута десять.

Мужчина был порядком взволнован и постоянно кидал взгляды в сторону Оры — когда же она вылетит, чтобы состязание закончилось?.. Та тоже давно бросила попытки договориться с непокорной лошадью и вцепилась в неё изо всех сил и руками и ногами. А ещё, по-моему, зажмурилась.

Минута двадцать.

Кони практически одновременно взревели, а потом каждый завернул такой вираж, что удержаться было практически невозможно…

Да!

Мужчина, всё-таки не удержавшись, взлетел в воздух, летя кувырком на землю. Победа!

Энергетически подстраховывая его, чтобы он приземлился мягко, я повёл взгляд в сторону Оры. Нет, вороного коня… Где Ора?!

Она летела в противоположную сторону, тоже не сумев удержаться.

Рефлекторно вскочив с кресла, я подстраховал и её. Время на арене словно замедлилось в несколько раз.

Зрители ахнули.

Гвардеец, пару секунд раздумывавший, к кому бежать первому, выбрал всё-таки Ору, поставив, видимо, приоритет уважения к девушке. Помог ей подняться, поинтересовался, всё ли нормально, и собрался бежать к мужчине, но тот уже встал сам — страховка сработала хорошо. Толпа, оправившись от напряжения, зааплодировала.

— …Почти полторы минуты! Больше всех, настоящие мастера!

— Так кто выиграл? — одинаково сухо поинтересовались оба участника.

— Выиграл? Я считаю, что вы оба достойны звания победителя! И поэтому жетоны вручаются каждому из вас! — гвардеец с улыбкой выдал медали, и соперники, всё ещё отходя от нагрузок, разошлись к выходам с арены — разным.

Я встретил Ору на лестнице на трибуну.

— Поздравляю, ты всё-таки смогла.

Девчонка встряхнулась, словно именно мои слова позволили ей прийти в себя. Бросила на меня злой взгляд, перевела дух — а затем её прорвало:

— Смогла что? Я проиграла! Из-за такой мелочи, когда оставалось всего чуть-чуть…

— Так ведь победу присудили… — попытался я вклиниться.

— Да какая, на хрен, разница, что там присудили! Куда мне эту медаль девать? Она ничего не значит, ничего!

— Разве медаль не означает победу?

Поджав губы, Ора, раздражённая моей непонятливостью, процедила:

— Медаль это для толпы. Я должна была доказать, что я лучший наездник, чем этот упырь, — но не смогла.

— Тот мужик, что ли, который с тобой выходил? — догадался я. — А он тут причём?

Инферналка выдохнула сквозь зубы. Мотнула головой:

— Ни при чём. Забей.

— Ты хотела оказаться лучше его, так? Но ведь ты даже не знала о нём, когда выходила! — я тщетно пытался понять.

— Потом поговорим.

— Правда?

— Возможно.

Обойдя меня, Ора направилась к заднему спуску с трибуны, собираясь, по всей видимости, вернуться во дворец.

— Церемонию завершения не будешь смотреть? — запоздало спросил я, уже в спину.

— Нет, пойду отдохну, — отозвалась она, так же не оборачиваясь.

Бесед между нами постепенно становилось всё меньше: времени на философские проблемы почти не оставалось, в первую очередь приходилось думать о приземлённом.

Княжество прожило без проблем полторы недели — если считать с момента окончательного «введения в эксплуатацию». Дальше в механизме государства начались неполадки.

В Сереброве, городе восточнее Киева, возник спор между рабочими двух шахт. В Княжеской Академии наук (да, у меня и такая появилась) разработали какой-то метод, с помощью которого добыча металлов могла происходить немного быстрее. На частичную замену оборудования, связанную с нововведением, естественно, потребовались деньги, которых, что тоже естественно, всем сразу не хватило.

К спору о приоритетности модернизации одних шахт перед другими подключились горняки, у которых сложились свои собственные мнения — по одному на каждый коллектив — на то, как должен выстраиваться рабочий процесс. Ответственные за проект не смогли разобрать противоречия и удержать ситуацию под контролем, губернатору так же не удалось развести по углам учёных-теоретиков с одной стороны, чиновников с другой и рабочий класс с третьей. В результате проблема дошла до столицы, но в изрядно осложнённом виде.

Выслушав доклады представителей от каждой группы и ещё несколько дополнительных, я пришёл к выводу, что более чем переоценил свои возможности. В одиночку князь справиться с управлением всей страной в таких условиях не мог, как бы там ни казалось первоначально, и даже градоначальники нагрузку почти не снимали — хорошо ещё, что не увеличивали.

К вечеру того же дня во дворце прошло первое заседание кабинета министров Русского княжества. Забавно это, наверное, выглядело: большой зал, в центре круглый стол, за которым восседают взрослые зрелые люди — и один-единственный подросток, перед которым они по очереди отчитываются в планируемых изменениях в своих сферах ответственности. Посторонний наблюдатель долго бы думал, какой смысл такой картины вероятнее: юнец, мышлением доросший до важных собраний, или кучка попавших в безвыходную ситуацию чиновников, угождающих всесильному ребёнку.