Я медленно обошёл его, чтобы не терять из виду и в случае чего убить одним ударом. Сзади стоял Тавис, с кинжалом в одной руке и пистолетом в другой. Ага, я почти, было, свыкся с мыслью, что он передоверил свою армию.

— Знаешь, что произойдёт, как только я его прикончу? — крикнул я. — Блоки спадут. А если ты следил за нами, то должен понимать, что после этого не проживёшь и секунды.

В глазах Тависа появилось сомнение, рука с пистолетом дрогнула.

— И пули тоже не помогут, на мне заговорённая броня, — я распалялся всё больше, чувствуя, что до победы остались два движения рукой и десять шагов между ними.

Слишком много.

На крышу с шумом рухнула окровавленная туша моего тигра. Сзади послышались хлопки крыльев…

Самонадеянность. В этом был виноват только я.

Зажмурившись — плевать на мучения инфернала, у меня друга убили! — я полоснул клинком по горлу Бергенда и кинулся к Тавису. Но через пару метров что-то сшибло меня с ног и отбросило почти к краю крыши.

На площадке стоял Ресд. Без плаща — в кожаной жилетке поверх голого торса. За его спиной хлопали, смешивая каменную пыль со свежей кровью, огромные, каждое в два раза больше его самого, кожистые крылья. Его собственные. Твою мать…

— Всё-таки… — прошептал я, и закашлялся. Услышал:

— Стреляй.

— Заговорённая броня, — коротко ответил Тавис.

— Отрицание ставил?

— Бергендово работает.

Он был опытным Правителем. Да и с инферналами общался достаточно. Поэтому перестраховался трижды. Сначала — попытался создать какой-то образ; не вышло. Потом дошёл до Бергенда и проверил его рану. Покачал головой. И, наконец, прежде чем подойти ко мне вплотную, ударил повторно. Метил, кажется, в горло, но я сдвинулся, и распрямлённое крыло выбило из меня дух. Только после этого Ресд вернулся и взял у инфернала кинжал.

Проиграл. Я проиграл.

Чего стоили эти четыре месяца жизни здесь? Несостоявшейся дружбы, безответной любви, краха своей страны и собственной смерти. Я просто гений… Мастер всего, чего только можно: от психологии и государственного управления до фехтования и аналитики.

Наверное, меня стоит убить. За все ошибки.

А чему-нибудь я успел научиться?.. Было же что-то, кроме ошибок?

Был Альден, который учил меня смотреть на ситуации с разных сторон и всегда искать новые подходы к проблемам. Была Кейра, которая учила быть снисходительным к несправедливости мира и терпеливым в достижении своих целей. И был Нармиз, который учил сомневаться во всём и не ждать ни от кого поблажек. Хотя про Нармиза лучше не вспоминать, его советы я не просто не выполнил, а практически наплевал на них. И то, что я лежу, глотая воздух, как вытащенная из воды рыба, в ожидании последнего удара, это подтверждает лучше всего.

Впрочем, выбора нет. В поле отрицания ничего не сделаешь. Остаётся предаваться самобичеванию и немногим светлым воспоминаниям.

Или всё-таки вернуть долг Нармизу?..

А, была ни была.

Немного жаль, но перед тем, как образ сработал и всё вокруг исчезло, я не увидел лица Ресда.

Когда на мокрой от слёз траве стало совсем уж некомфортно лежать, я встал. Места ударов ныли, лишний раз напоминая обо всём случившемся.

Опушка леса. Причем лес — преимущественно хвойный. Явно северное направление, но вряд ли на границе, она слишком далеко.

Что теперь? Надо идти, но куда? Война проиграна, княжества больше нет — и я посреди враждебной территории. Без потенциала, потому как телепорт забрал последние крохи энергии.

Хоть ложись обратно и жди патруля. Ангелов, демонов, кого там ещё… Всё перемешалось в этом мире. При моём непосредственном участии, строго говоря.

Нет, ложиться всё-таки не буду. Если бы действительно хотел покончить с угрызениями совести одним махом, остался бы там, на крыше Зала, и никуда не сбегал. А значит, надо продолжать бороться.

Враждебная территория… До Рима не добраться — войска инферналов шли именно с той стороны. До моря тоже не выйдет. А если и доберусь, то окажусь в предельно уязвимом положении — пока переплыву его на какой-нибудь лодочке, меня десять раз засекут и потопят с воздуха.

Север… Я задумчиво огляделся. Есть вариант уйти совсем «в тайгу» — на несколько дней засесть в укромном месте, пока не восстановится необходимый минимум потенциала, а затем с его помощью добраться до любой оставшейся невзятой… Хотя зачем, у меня ведь Дворец есть, полностью самодостаточная крепость.

Нет, не выйдет. Инферналы знают, что я сбежал, и не могут меня не искать. Даже если Дворец не караулят на случай возвращения — ну, мало ли, — засечение моего местоположения потянет за собой единственно возможную реакцию. Новый штурм, на этот раз — с привлечением всех возможных средств, дабы исключить вероятность повторного ускользания. Конечно, Альден что-то говорил о случаях, когда Дворец держался дольше государства, но это явно имело место при наличии запасов потенциала. Так что этот вариант не подходит.

Уйти в леса насовсем? Ну, в разумных пределах. Организовать партизанскую войну, где удастся — привлечь сельских жителей и помочь уже сформировавшимся отрядам. Горящая земля под ногами завоевателей, всё такое… Нет, не выйдет. В конце концов, я противостою Правителям, а не абстрактной армии. Один образ — обнаружить штаб партизан, другой — уничтожить его, третий — добраться после этого до меня. Долго мы не протянем.

А самая первая мысль? Что если скрыться на несколько дней до накопления потенциала, а потом рвануть в Рим?

Прислушавшись к ощущениям, я понял — нет, тут дело не в надёжности. Бежать, как последний неудачник, к союзникам в надежде на то, что они найдут мне не только место, но и применение… Да черт с ним, с применением! Придётся же врать напропалую: не видел, не слышал, не причастен, невинно пострадал. И даже если моя роль в последних трагических событиях не раскроется и не всплывёт сама собой, я не выдержу давления изнутри.

Нет.

Я должен сделать что-то сам.

Главное, придумать, что именно. В таком-то положении… На севере — государства инферналов. На юге — их армии. На востоке мне делать просто нечего.

Запад?..

Одиночки?

Не ненавидят же они Правителей, в конце концов? А значит, их можно уговорить — в лучшем случае, на некоторую помощь, в худшем, на безопасное убежище.

Одиночки…

Их много. И вряд ли с едиными правилами на всех. Не получится уболтать одного — пойду к другому. Как знать, вдруг найдётся пара-тройка союзников, которых можно будет привлечь к диверсионной деятельности.

Главное, чтобы не получилось как с предыдущим планом.

Немного полегчало; картина, представленная фантазией, согрела настрадавшуюся за последний час душу и дала силы действовать.

Попытка создать карманный компас, чтобы определить направление, обернулась унизительным провалом — потенциала не было даже на такую мелочь. Пришлось идти наугад.

С полчаса дороги принесли несколько новых мыслей. Во-первых, я понял, что пересекать горную гряду, а тем более обходить её, не возьмусь: кожаные доспехи, не так давно казавшиеся всего лишь неудобными, теперь стали достаточно тяжёлыми. С другой стороны, бросать их тоже не хотелось: броня и меч были единственными предметами, которые я за эти месяцы зачаровал на случай боя. Хоть Тавису я и соврал — никогда не доходило до испытания на пулепробиваемость, но в рукопашной схватке на них можно было положиться. Найти потенциал на второй такой комплект удастся ещё очень нескоро.

Во-вторых, ходьба не успокаивала, а только лишь давила на нервы меньше, чем сидение на месте. Приходилось постоянно смотреть по сторонам, приглядываться к каждому кусту — вдруг засада? Несколько дней в таком режиме я не выдержу: либо в конце концов наплюю на внимательность и натолкнусь-таки на вражеский отряд, с которым, разумеется, не справлюсь, либо морально выдохнусь. Что в ситуации, когда вероятность выживания на восемьдесят процентов зависит от способности думать, мягко говоря, нежелательно.